Ознакомительная версия. Доступно 37 страниц из 181
это никого не интересует. Они просто не желают, чтобы самолеты летали над ними, – и все. Есть такие, которые заявляют, что им нет дела до наших проблем, пилоты обязаны уменьшать шум, а они сегодня этого не делают.
– Черт возьми, да будь я пилотом, я тоже не стал бы этого делать! – Ну как может здравомыслящий человек, подумал Мел, требовать, чтобы пилот в такую бурю сразу после взлета снижал нагрузку на двигатели? А только это и уменьшает шум.
– Я тоже, – поддержал его руководитель полетов. – Хотя, конечно, все зависит от точки зрения. Если бы я жил в Медоувуде, может, и я бы рассуждал как они.
– Вы бы не жили в Медоувуде. Вы бы послушались нас. А мы уже много лет назад предупреждали людей, чтобы они там не строились.
– Да, пожалуй. Кстати, один мой сотрудник сообщил мне, что они там сегодня снова устраивают сборище.
– В такую погоду?
– Да, отменять его они вроде не собираются, и, похоже, что-то они там затевают.
– Ну, о том, что они затевают, – заметил Мел, – мы очень скоро узнаем.
И все же, подумал он, если в Медоувуде действительно состоится митинг, жаль, что аэропорт как раз сегодня подбрасывает им новую пищу для трепотни. Туда, конечно, явятся и пресса, и местные политические боссы, и то, что самолеты будут летать у них над головой – хоть это и вызвано необходимостью, – даст им повод для очередных петиций и разглагольствований. Значит, чем скорее полоса три-ноль войдет в строй, тем лучше будет для всех.
– Через некоторое время я сам выеду на поле, – сказал он руководителю полетов, – и посмотрю, что там происходит. Ждите сообщений с места.
– Есть!
– Кстати, – спросил, переходя к другому, Мел, – мой брат сегодня дежурит?
– Совершенно верно. Кейз сидит у радара – на Западном направлении.
Мел знал, что Западное направление – один из самых напряженных участков в диспетчерской. Работать на Западном направлении – значит наблюдать за всеми самолетами, садящимися в западном квадранте. Мел помедлил, потом решил, что достаточно хорошо знает руководителя полетов и может задать ему вопрос, который тревожил его сейчас.
– А Кейз в порядке? Не слишком нервничает?
Руководитель полетов ответил не сразу.
– Да, пожалуй, я бы даже сказал, нервничает больше обычного.
Они прекрасно понимали друг друга, ибо младший брат Мела в последнее время был для них обоих источником немалого беспокойства.
– Честно говоря, – сказал руководитель полетов, – я бы очень хотел помочь ему, но не могу. У нас не хватает рук, все загружены до предела. – И добавил: – Включая меня.
– Я знаю. И очень ценю то, что вы не выпускаете Кейза из поля зрения.
– Так ведь при такой работе почти у каждого из нас рано или поздно нервы сдают – тут уж ничего не поделаешь. – Мел чувствовал, как руководитель полетов тщательно подбирает слова. – Иной раз человек падает духом. Но когда такое бывает, мы всегда выручаем друг друга.
– Спасибо. – Услышанное не развеяло тревоги Мела. – Может, я попозже загляну к вам.
– Есть, сэр. – И руководитель полетов повесил трубку.
Это «сэр» было просто данью вежливости. Руководитель полетов не подчинялся Мелу. Он отвечал лишь перед Федеральным управлением авиации, находящимся в Вашингтоне. Тем не менее отношения между диспетчерами и аэропортским начальством всегда были хорошие, и Мел следил за тем, чтобы они не портились.
Аэропорт – любой аэропорт – это сложный механизм, и управлять им нелегко. Нет такого человека, который отвечал бы за все, но и самостоятельно функционирующих участков тоже нет: все переплетено и взаимосвязано. Как управляющий аэропортом, Мел обладал наибольшей полнотой власти, и тем не менее были такие секторы, в работу которых он старался не вмешиваться. Одним из них является командно-диспетчерский пункт, другим – представительства авиакомпаний. Мел мог вмешиваться и вмешивался в вопросы, связанные с деятельностью аэропорта в целом или с обслуживанием пассажиров. Он мог, например, приказать авиакомпании снять с двери табличку, которая, по его мнению, сбивала с толку пассажиров или не соответствовала принятым на аэровокзале стандартам. Но то, что происходило за дверью, на которой красовалась эта табличка, естественно, находилось в ведении самой авиакомпании.
Таким образом, управляющему аэропортом надлежало быть не только хорошим администратором, но и тактиком.
Мел положил трубку на рычажок. По другому телефону Дэнни Фэрроу препирался с контролером автостоянки, издерганным и совершенно замученным жалобами, которые на протяжении последних часов поступали от владельцев машин, застрявших в снегу. «Да что же это такое, – говорили ему, – неужели ваши начальники в аэропорту не знают, что идет снег? А если знают, так почему же, черт побери, никто не пошевелится и не разгребет всю эту мерзость, чтобы люди могли вывести свою машину, когда им нужно! Или мы уже лишились своих демократических прав?»
– Скажи им, что мы установили диктатуру!
Ничего не поделаешь, говорил тем временем Дэнни, придется им подождать, пока машины расчистят снег там, где это важнее. Он подбросит людей и оборудование, как только сможет. Разговор прервали – звонил руководитель полетов с КДП. Получена новая сводка погоды: судя по всему, через час переменится ветер. Значит, придется работать на других полосах, поэтому нельзя ли ускорить расчистку полосы один-семь, левой. Он постарается, сказал Дэнни. Выяснит, как обстоят дела у «Анаконды», и позвонит.
В таком постоянном, ни на минуту не отпускающем напряжении работали люди вот уже три дня и три ночи – с тех пор, как начался буран. И в общем-то справлялись. Потому неудивительно, что записка, врученная Мелу посыльным четверть часа назад, лишь усилила его раздражение. Она гласила:
«м! ршила прдпрдить: комиссия борьбе заносами (по настоянию врн дмррр – почему ваш зять так вас не любит?) готовит разгромную докладную, считает взлетные плсы и рулежные држки забиты снегом (в. д. считает) из-за взмутительно бзответственнго руководства… докладная винит аэропорт (вас) задержке вылета блшинства самолетов… утверждает, если бы плса была лучше расчищена, 707 не застрял бы… а теперь материальный ущерб понесли все авиакомпании и т. д. и т. п. – ясно?.. словом, где были вы – понятно?.. слезайте со своей верхотуры и угостите меня кофе.
Привет т.».
«Т» означало Таня – Таня Ливингстон, старший агент по обслуживанию пассажиров компании «Транс-Америка» и приятельница Мела. Он перечитал записку, как перечитывал обычно все послания Тани, которые никогда не мог сразу разобрать: Таня, в чьи обязанности входила ликвидация недоразумений и недовольств, возникавших у пассажиров, не признавала заглавных букв. В своей борьбе с этими буквами она дошла до того, что уговорила механика «Транс-Америки» снять их с ее машинки. Мел слышал, что потом кто-то из
Ознакомительная версия. Доступно 37 страниц из 181
