Работа ему эта еще нужна, а проблемы и лишнее внимание к себе — вообще нет.
Девки сдержанно визжат, но тоже понимают, что не надо привлекать зрителей в партер. Не самые глупые дурочки. Может, есть надежда на нашу молодежь?
Гордый владелец низкопопки моментально теряет боевой запал, открывает и закрывает рот, судорожно ищет по карманам… Что? Баллончик? Ну-ну…
Брызгает струей в лицо Зубову, тот только улыбается. И молча двигается на придурка.
Парни на асфальте удачно прикидываются мертвыми и мешать не собираются. Не совсем дураки. И это тоже вселяет определенные надежды.
Может, выживут. Если прекратят таскать пьяных девочек в тачки и гонять на сомнительных рыдванах под градусом.
Улыбка Зубова, как всегда, производит неизгладимое впечатление на окружающих, и парень, еще раз удивленно пустив струю якобы перцового газа в рожу противнику, отпрыгивает прочь, противно вереща матерные слова высоким бабским голосом и доставая телефон.
Ну конечно, какие еще средства самообороны нужны?
Газиком в рожу, а потом на камеру заснять…
Дети, блять… Как его, такого, бить? Стыдно же.
Зубов спокойно подходит ближе, легко отбирает флакончик из одной руки придурка и телефон из другой.
— Не подходи! — пищит недавний гоночный герой, — не подходи! У меня отец знаешь кто?
— Не знаю. — Спокойно обрывает Зубов, проверяя по телефону, не ушла ли запись в облако, и стирая все, что удалось записать. При этом парня приходится немного придерживать, чтоб не убегал и не орал так визгливо. Пальцами за горло.
Записи нет, но мало ли, а потому Зубов, немного подумав, мягко сжимает в ладони китайскую пластиковую хрень и роняет крошки на асфальт.
— Уронил нечаянно, — комментирует свои действия синеющему парню. Хотя, чего синеть? Он даже держит так, чтоб следов не оставалось… — А эта фигня, — показывает на баллончик, — не всегда работает. И не на всех.
После этого он показательно распыляет его прямо в рожу парня, и тот начинает захлебываться слезами.
— Черт… — Зубов выпускает гонщика, сразу же кулем валящегося на землю и воющего от рези в глазах, — ну вот на тебя работает… Осторожней в следующий раз. Видишь, как неудачно? На себя попал… Скорую вызвать?
Придурок катается и воет, но, уже, скорее всего, просто показательно, чтоб Зубов потерял, наконец, к нему интерес и отвалил уже.
— Ну ладно, — вздыхает Зубов, — думаю, сам оклемаешься. Там всего лишь водичка с перцем.
Присаживается на корточки, смотрит на недо-противника:
— Ты вот что… Глаза не три, а то раздражение будет. И сюда больше не приезжай. А то постоянное раздражение будет. Знаешь, что такое — хроническое заболевание? Ну вот… Очень возможно. Понял меня? И про девочек этих забудь. А то к хронике еще и рецидив добавится.
Довольный своей умной, логичной и, главное, совершенно не угрожающей речью, Зубов легко встает, проверяет наличие остальных героев, чтоб не расползались далеко и сюрпризов не устраивали, находит всех в прежних позициях, удовлетворенно кивает и переводит взгляд на двоих феечек, смущенно жмущихся друг к другу и смотрящих на него, как на героя Марвелл. Черт… Приятно.
— Пойдемте, я вам вызову такси, — спокойно говорит он, вежливо показывая, в какую сторону надо двигаться.
И они идут.
Впереди него, смущенно оглядываясь и не забывая повиливать упругими жопками. Особенно старается блондинка, но Зубов смотрит исключительно на ее подружку. И опять гадает, какие под этой пышной юбочкой трусики.
Его смена заканчивается через полчаса, и есть определенное, очень сильное желание довезти девочек до дома самому. Но он его сдерживает, понимая, что ни к чему хорошему это не приведет.
Хотя, вот почему?
Уж лучше он сам довезет и проконтролирует, чем девки опять найдут приключения на свои жопки?
Благое намерение, правильное. И, главное, продиктованное исключительно заботой о подружках своего подопечного «братишки».
И все. Конечно, все.
Никакого подтекста.
4
— Спасибо большое, что везешь нас, ты такой добрый…
Болтовня блондинки начинает утомлять уже в первые секунды совместной поездки, но Зубов мужественно терпит. Наградой ему служит настороженно-восторженное сияние темных глазок Клубнички с заднего сиденья патриота.
Он посматривает в зеркало заднего вида и постоянно натыкается на ее взгляд.
Блондинка, бодро запрыгнувшая на пассажирское рядом и специально задравшая юбку так, чтоб ему не приходилось задумываться о цвете ее трусов, никак не умолкает, рассказывая, что они не хотели, на самом деле, что их чуть ли не силой потащили, и какой это был ужас-ужас…
А Зубов посматривает в зеркало.
Воздух в машине насыщен клубничным ароматом, и его не перебивают даже дешевые блондинкины духи.
Зубов впервые в жизни не может нормально контролировать взгляд, так и липнущий то к темным глазам Клубнички, то к ее немного нечетким, словно размазанным чужими поцелуями, губам, таким пухлым и порочно-красивым, то застывает на тонких ключицах и нежной шейке, украшенной каким-то черным ремешком с поблескивающей посередине побрякушкой. Ремень подозрительно похож на ошейник, и никогда не уважавшего всякое бдсм-дерьмо Зубова кроет картинками, как он пальцем цепляется за этот ошейник, подтягивает Клубничку к себе, ставит на колени и силой проталкивает напряженный член между этих порочных размазанных губ…
Приходится неловко поворачиваться, чтоб сидящая рядом блондинка не просекла стояк и не решила сдуру, что это в ее адрес.
— Кого куда? — голос почему-то хрипит и даже ему самому кажется пугающим рыком дикого зверюги.
Тут бы девкам испугаться, но куда там! Мы же непуганые овцы! Вернее, пуганные, и не раз, но все равно бессмысленные. Дурочки.
Они по очереди называют адрес, и Зубов кривится. Клубничкина общага ближе.
Но это ничего. Нет нерешаемых задач, есть идиоты, не видящие всех вариантов решений.
Сворачивает в сторону обводной.
— А зачем туда? — тут же интересуется сменой маршрута белобрысая.
— Заправиться нужно.
— Так вот же заправка!
— Мне эта не нравится. Там бензин бодяжат.
После этого вопрос про маршрут отпадает, блондинка возвращается на прежние рельсы, подробно пересказывая события веселой ночи, Зубов глубокомысленно кивает и посматривает на Клубничку.
Ну и член успокаивает, как может, конечно. Аутотренинг не помогает, а вот сахарная рожица блондинки — очень даже. На такую посмотришь, что угодно упадет.
Правда, она, кажется Зубовские взгляды по-другому понимает, но тут реально плевать.
