Книга В тени маяка - Софья Сергеевна Маркелова

Тварь закончила свою трапезу. Она выгнула спину, а по её усикам пробежала лёгкая дрожь. Быстро соскочив с трупа, перебирая ножками, чудовище поспешило в сторону Славы. Каждый шаг по металлическим ступеням отдавался мелодичным стуком, рождая трепет в сердце мальчика, который широко распахнутыми глазами смотрел на приближение своей смерти.

— П-пожалуйста, не трогай меня!

Вряд ли человеческая речь была ясна этому чудовищу из глубин, но неожиданно оно всё же замедлило ход. До Славы оставалось едва ли больше пары метров, а тварь вдруг вся подобралась, подтянула к голове все сегменты своего длинного неприглядного тела и защёлкала жвалами. Мальчик крепко зажмурил глаза и перестал дышать, ожидая своей неминуемой кончины.

Но чудовище не прыгнуло.

А спустя несколько невообразимо долгих секунд со стороны твари и вовсе раздались какие-то гортанные отрывистые звуки. Слава боязливо приоткрыл веки. Чудовище содрогалось на полу в неясных позывах, и через миг из его пасти хлынул фонтан крови и непереваренных кусков плоти.

Вся недавняя трапеза твари за минуту превратилась в зловонную багровую лужу, растёкшуюся по полу. Слава на всякий случай не шевелился, хоть зрелище чудовища, без остановки извергавшего из себя потоки крови, заставляло и его желудок сжиматься в болезненных спазмах.

Когда из нутра твари больше нечему стало исторгаться, она обессиленно упала на бетонный пол, прямо в лужу, и так и осталась там лежать. Лишь дрожащие усики и бегающие мутноватые глазки указывали на то, что она ещё была жива и следила за своей будущей жертвой.

Потянулись бесконечные часы ожидания. Слава сидел на полу напротив омерзительного чудовища и боялся даже предпринять попытку двинуться, чтобы не спровоцировать его. Если бы у мальчика был телефон, можно было бы попытаться позвать на помощь, но в их компании телефоны всегда водились лишь у Толика, которому их покупали богатые родители, да у Сени, который регулярно отнимал их у кого-нибудь за школой. Ещё печальнее была мысль, что Славы даже никто не хватится, ведь мама только на днях уехала на дачу, оставив «взрослого и самостоятельного» сына за главного в пустой квартире. А Сеня уже, наверняка, успел всем вокруг наврать, куда делись остальные его приятели.

Тварь практически не шевелилась, очевидно, истратив все свои силы, и мальчику ничего не оставалось, кроме как молча сидеть на своём месте, баюкая сильно ободранный локоть, и думать, разглядывая жителя глубин. Больше он ничем заняться не мог, опасаясь, что любое его движение спровоцирует чудовище.

Понемногу животный страх в его душе улёгся. Человек так устроен, что он не может постоянно пребывать в напряжении. Он либо сломается в конечном итоге, либо возобладает над собственной боязнью. Слава возобладал. За те несколько часов, что он провёл бок о бок с морским чудовищем, мальчик успел тщательно рассмотреть его, продумать все имевшиеся варианты отхода с маяка и даже поразмышлять над поступком Сени. Последнее никак не давало ему покоя.

Уже многие годы он общался со своими приятелями, привык к их выходкам, грубостям и шуткам. Он всё им прощал, в обмен на то, чтобы быть частью этой разномастной шайки, чтобы не проводить свободное время в одиночестве и не считаться неудачником и изгоем. И вот теперь Егора и Толи не стало, а Сеня сбежал, бросив его на съедение твари, чтобы хоть как-то её отвлечь и задержать. А, может, просто чтобы избавиться от надоевшего приятеля? Слава многое мог простить толстяку, но, кажется, в этот день чаша его терпения впервые переполнилась.

Спустя какое-то время тварь слабо пошевелилась. Она неуверенно поднялась на свои лапы и замерла, неотрывно пялясь на мальчика. Слава сглотнул и очень медленно протянул руку к карману своих шорт. За эти часы у него в голове созрела одна безумная идея. И он просто не мог не попытаться её осуществить.

— Я не желаю тебе зла, — шёпотом произнёс Слава.

Мальчик говорил всё это вслух больше для того, чтобы успокоиться самому. Хотя в глубине души он надеялся, что тварь сумеет уловить спокойствие его голоса или различить невраждебный тон, как это делают собаки. Пока Слава осторожно вытаскивал из кармана шуршащую упаковку, чудовище сидело на месте.

Надорвав уголок пакетика, мальчик положил его на пол и мягко толкнул в сторону твари. Та попятилась, но быстро поняла, что упаковка ей ничем не угрожает. Её длинные усики с щетиной коснулись предмета. Задумчиво ощупав его, тварь приблизилась и запустила внутрь морду. Через несколько секунд Слава не без облегчения услышал, как защёлкали жвалы.

Кажется, сушёные кальмары пришлись морскому обитателю по вкусу гораздо больше, чем человеческая кровь и плоть.

Пока тварь, зарывшись мордой в пакет, старательно уничтожала запасы провизии, Слава успел на четвереньках бесшумно доползти до самой лестницы. Там на заляпанном грязью полотенце ещё валялись принесённые Егором плоскогубцы. В тот самый миг, когда мальчик успел их схватить, чудовище закончило с кальмарами и ловко развернулось к потерянной из вида жертве.

— Я хочу тебе помочь, — увещевал Слава тварь. Но ей явно не нравилось, что в правой руке мальчик сжимал плоскогубцы, будто бросая ей вызов. Она яростно раскрыла жвалы, блеснувшие острыми краями, и резво поползла в сторону Славы.

Он только и успел выставить перед собой ногу, когда набравшаяся сил тварь в последний момент вдруг прыгнула на него. Жвалы сомкнулись на кроссовке, грозя легко его перекусить. Слава, не теряя времени, избавился от обуви, затолкав её глубоко в глотку чудовища, и сам ловко схватился плоскогубцами за одну из жвал, фиксируя её в раскрытом положении.

Тварь стала вырываться, сразу же выплюнув потрёпанную обувь, пятиться и вертеться на месте из последних сил, но Слава держал крепко, зная, что если отпустит, то эти челюсти в следующий же миг вонзятся уже в его руку.

Не без опаски он приблизил свободную кисть к распахнутому зеву морского чудовища. Мальчика сразу же обдало крепкой рыбной вонью и явным запахом гнили. Слава старался действовать аккуратно, но крупный рыболовный крюк, засевший в самом уголке пасти, поддавался неохотно. Мальчику пришлось приложить немало усилий, чтобы вытащить его из загноившейся и беспрерывно кровоточившей раны.

Тварь при этом даже начала издавать какие-то приглушённые клокочущие звуки и вырываться в два раза сильнее, но Слава был настороже. Едва крюк был вырван, он отпустил жвалу и отпрянул в сторону, выставляя перед собой вторую ногу в кроссовке.

В первые мгновения тварь завертелась на месте, изгибаясь всем телом и водя мордой из