Тимошка впервые приблизился к дому бабки, Кира читала книгу. Она услышала шипение малыша и увидела, что у того выгнулась спина и вздыбилась шерстка. Котенок подошел к двери и тут же отскочил от нее, громко мяукая.
Кира подозвала малыша и усадила рядом с собой. Девочка опасливо посмотрела на дверь, но не спешила уйти. Все же пятнадцатилетней девушке стоит быть немного храбрее. Тима улегся рядом, и все время косился на дом, погрязший в одиночестве и полном безмолвии.
Как-то раз Кира осталась дома одна. Родители ушли на работу рано и, скорее всего, выпустили Тимошку во двор. На улице стояла прекрасная солнечная погода. Редкие облака показывались на безупречном синем небосводе. Кира открыла дверь и стала звать малыша, но тот не прибежал. Обычно Тимошка почти не отходил от Киры, а здесь как в воду канул.
Девочка вышла во двор и начала громко звать котенка. Она обошла свой дом, летнюю кухню, сарай и подвал, и только у дома бабки услышала тихое жалобное мяуканье. Котенок каким-то образом проник внутрь дома и теперь звал на помощь. Девочка сделала шаг назад и осмотрела темно-красную деревянную дверь. Ей еще не приходилось в одиночку открывать тяжелый амбарный замок, который у папы вечно заедал, и бывать в ужасном доме одной. Котенок беспрерывно мяукал, поэтому Кира, не раздумывая, побежала искать ключи.
Найдя нужный ключ, девочка стала проворачивать его в замке. На удивление, замок щелкнул сразу, Кира потянула дверь и та, издавая протестный визг, отворилась. Из темноты коридора понесло спертым гнилым воздухом. Котенок буквально вылетел на улицу и остановился у ног хозяйки. Весь вздыбившийся, он шипел и глядел большими испуганными глазами в сторону коридора.
Кира замерла у порога, не спеша запирать дверь. Опустевшие комнаты, покрытые слоем пыли и темноты, бесшумно призывали девочку к себе. Ее детские страхи давали о себе знать – ладошки вспотели, во рту пересохло, а перед глазами возник образ древней старухи. А ведь все это только разыгравшееся воображение, и не больше. Кира сделала глубокий вдох и неожиданно для себя переступила порог. Котенок предостерегающе мяукнул, но пошел следом за хозяйкой.
За десять лет ничего внутри не поменялось. В коридоре до сих пор стоял стол, забитый кухонными принадлежностями, а рядом висела вешалка для одежды. Старые доски скрипели и шатались под ногами, каждый шаг давался Кире с трудом, но она прошла в зал. В правом дальнем углу, скрючившись под слоем копоти и пыли, ютилась печка. У печи находилась черная, как ночь, кочерга и тощий веник, собранный из прутьев деревьев.
Рядом на стене висел тонкий ковер с изображенными на нем оленями, гуляющими в лесу. Под ковром находилась маленькая одноместная кровать. Два небольших деревянных окна прикрывали посеревшие от времени вязаные занавески. В углу, над массивным дубовым столом, покрашенным в противный алый цвет, притаилась на полочке икона Божьей матери, прикрытая вязанной запыленной салфеткой и черным узором из паутины. Все вокруг словно задохнулось с уходом хозяйки, а теперь слишком медленно разлагалось, источая неприятный и тягостный запах смерти.
Каждый уголок этого брошенного дома тонул во мраке день и ночь. Не дом, а холодный и темный склеп, с погребенными в нем тайнами и страданиями встречал Киру. Девочка медленно повернула голову и посмотрела на третью, последнюю комнату. Ноги сами понесли ее туда. Она осторожно заглянула за угол и первым делом проверила, не появилась ли соломенная кукла. Вместо куклы стояла кровать и никого, кроме черных длинноногих пауков, облепивших стены и окна, в спальне не было.
Возле стенки, где Кира когда-то увидела окно, все еще находился платяной шкаф. Прямо посреди шкафа, висело большое зеркало, от старости покрывшееся темно-коричневыми пятнами. Странно, но девочка раньше никогда не заглядывала внутрь шкафа и не смотрелась в зеркало.
Кира прошла через всю комнату, стараясь не смотреть на окна, которые еще сильнее отливали сине-зеленым цветом, и подошла к шкафу. Она отворила дверцы и стала с интересом изучать те вещи, которые остались от бабки. Изъеденные молью пальто и шубка, несколько платков в дырочку и маленькая дамская сумочка с документами лежали на полках. Здесь же Кира отыскала древний альбом с фотографиями.
Только она взяла его в руки, как вдруг увидела внизу знакомое платье. Давние воспоминания всплыли в омуте памяти. Мама стирала и гладила это платье когда-то давно. Кира тогда спросила у нее, для чего она приводит чужое платье в порядок, а мама ответила, что в нем будут провожать бабушку в последний путь.
Дрожащей рукой Кира достала платье и из него выпала кукла, та самая, которая пропала у девочки десять лет назад. Та все еще улыбалась и смотрела на мир неживыми стеклянными глазами.
Кира вскрикнула и сделала шаг назад. Платье и альбом упали на пол. Несколько фотографий рассыпалось по полу. Кира посмотрела в зеркало шкафа и увидела позади себя открытый гроб, стоящий на табуретках. А в нем худую маленькую старушку, держащую свечу длинными сухими пальцами. Холодный, несвойственный для мая вихрь ворвался в комнату. Все поблекло, посерело, будто солнце прикрыли полотном из туч.
Мерзкие шипящие слова заполонили маленькую комнату: «Семь, восемь, девять… ветер будет веять». Внезапно тощая белая рука ухватилась за гроб. Туловище медленно и с отвратительным скрипом стало подниматься. Бабка села в гробу и медленно повернула одну только голову. Белые глаза с черным узким зрачком хищно глядели на девочку.
Сильный ветер подул еще раз, и входная дверь с грохотом закрылась. Кира не могла оторвать взгляд от гроба, не могла сделать шаг. По ее щекам лились слезы, но она неотрывно следила за тем, как белая рука с длинными пальцами тянется к ней. Вот-вот бабка схватит Киру и тогда ей конец.
Черный беззубый рот отвис, и последняя часть ужасной считалки эхом прошлась по комнатам:
– Десять, одиннадцать, двенадцать. Начинай бояться!
Холодная кисть прикоснулась к плечу Киры и с силой потянула к себе. Девочка закрыла глаза и попыталась удержаться за шкаф. Она услышала шипение и пронзительный ужасающий крик, от которого пошатнулся дом. Хватка ослабилась, а затем рука и вовсе отпустила Киру. Девочка открыла глаза и последнее, что увидела перед тем, как зеркало треснуло и осыпалось на много мелких частей, был ее котенок, вцепившийся зубами в лицо бабки.
Будто солнце погасло на несколько секунд, ввергнув мир во тьму. Лишь свеча, оставленная в бабкином гробу, освещала черные покои ведьмы. Кира успела схватить котенка, локтем скинуть свечку, и бежать прочь по темным длинным коридорам. Ужасный вопль разрывал ткань пространства,
