первом полевом испытании мы с Элом оказались вдвоём, без Ноя. У него появились срочные дела — настолько срочные, что за ним явился чистокровный Саргон со значком спецотряда, которого совершенно не волновали никакие доводы с нашей стороны. Впрочем, Эл не особенно и пытался уговорить огненного дракона явиться чуть позже. Пришлось справляться вдвоём, но нашей общей силы оказалось недостаточно, чтобы нейтрализовать щитовой артефакт.
— И что им только от Ноя понадобилось, — в очередной раз вздохнула я.
— Говорю же, он проходит как свидетель по серьёзному делу, — повторил Эл и протянул мне тарелку с щербинкой. Я осторожно вытерла её и искоса посмотрела на дракона:
— Неужели это дело настолько секретно, что ты не расскажешь а нём даже своей госпоже?
— Дело не в секретности.
Отложив тарелку в сторону, я сделала шаг к Элу, оказавшись настолько близко, что оставалось только качнуться вперёд, чтобы прижаться к нему бёдрами.
— А в чём же?
Эйлар медленно опустил тарелку и тряпку в широкую раковину.
— Опять будешь меня мучить?
— Всё зависит от тебя.
С того вечера, когда я застала Алека с Линдой в постели, прошло несколько дней. Мы не говорили о произошедшем ни между собой, ни с кем-либо другим, но время от времени, застав меня случайно в одиночестве, Эл вновь и вновь прижимал меня к стене, дыша медленно, тяжело, надрывно. И каждый раз я велела ему держать себя в руках. Мне нравилось наблюдать, как он прилагает нечеловеческое усилие, чтобы совладать с собственной похотью, и отступает на шаг, повинуясь приказу госпожи. С каждым днём мне всё больше нравилась эта власть.
— Так что там произошло? — мурлыкнула я, пробегаясь кончиком пальца по его ключицам.
— А что будет, если я расскажу? — с бархатной хрипотцой спросил он, подаваясь мне навстречу, но я прищёлкнула пальцами, вызывая крошечную шаровую молнию, и дракон замер, глядя мне в глаза.
— За хорошее поведение можно и поощрить.
Кадык нервно дёрнулся, и, наконец, Эл сдался.
— Это было, когда мы только прибыли в столицу, за пару дней до встречи с тобой в отеле. Ной возвращался от дяди Блейна поздно, уже после полуночи, и случайно оказался свидетелем того, как несколько драконов принуждали человечку.
Я почувствовала, как невольно начинаю хмуриться.
— Там всё… было очень плохо, — проговорил он, отводя взгляд. — Она до сих пор проходит лечение в клинике при академии. Те драконы лишились силы и, когда она отказала, попытались силой доказать, что всё равно обладают особой властью. Так бывает, когда остаёшься без крыльев.
Я со вздохом села на стул возле идеально чистого кухонного стола и подпёрла голову рукой.
— Дела… но почему ты не хотел об этом говорить?
— Эта история бросает тень на репутацию драконов.
— Между прочим, ты и сам в своё время пытался меня принудить, если помнишь.
— Не силой, — он серьёзно покачал головой. — И я бы ни за что не причинил тебе вреда, только удовольствие.
Я почувствовала тепло внутри. В памяти вновь всплыл тот вечер, и на какое-то мгновение вспомнила то чувство, когда Эл был внутри. Это ощущение вспышкой пробежалось по всему телу, и мне пришлось поспешно сменить тему.
— В любом случае, без Ноя мы не сможем выходить на первое место по баллам. У нас хорошо налажена передача силы, но никак не хватает объёма, даже если я буду отдавать тебе всё, до последней капли. У людей не такой уж большой ресурс, знаешь ли.
— Только вот мытьё посуды никак не поможет нам стать лучшей командой, — проворчал он.
— Вот ты зануда чистоплюйская! Дали возможность балл отработать — и прекрасно! В следующий раз мы их всех порвём! — я уверенно схватила со стола полотенце, накинула его на плечо дракону и кокетливым движением бедра сдвинула его в сторону. — Давай меняться.
И рьяно, будто от скорости выполненной работы нам дадут больше баллов, принялась намыливать тарелки, одну за другой передавая их в руки Эйлара.
Вспыхнувшие ощущения всё ещё отзывались внутри, и я то и дело косила глазом на дракона. В майке-безрукавке его плечи были оголены, и каждый раз, когда он складывал одну тарелку и брал другую, бугры его мышц плавно перекатывались, заставляя меня вспоминать, как они ощущались под ладонями.
Это наваждение какое-то. Почти каждый раз при встрече я чувствовала, как краска приливает к щекам — и знала, что он тоже замечает, что со мной что-то не так. И в том заключалось самое мучительное: скрывать, но знать, что ни от кого не укроется. Потому что драконы такие вещи нюхом чуют.
И поначалу я думала, что всё дело в нём, что Эл вторгается в моё пространство мыслей и желаний с помощью силы Лорана, заставляя изнывать от всевозрастающего желания, но потом наступала ночь, и я оставалась одна, а Эйлар появлялся в моих снах.
— Тук-тук, здрасьте, — в кухню малого корпуса заглянула очаровательная, ярко-рыжая огненная драконица. Они все были, как на подбор, красивыми, но у этой оказались крупные миндалевидные, по-детски наивные глаза и маленькое личико. Даже мне было трудно отвести от неё взгляд.
— Софи, — Эл отложил тарелку с полотенцем и опёрся подтянутыми ягодицами о столешницу. — Какими судьбами?
— Пришла тебя украсть, — мурлыкнула драконица, впархивая в кухню. — Мы с девчонками собрались в комнате отдыха шестого общежития, у нас много вина и нам скучно. Вот и подумали: может, нам потренировать удар по мячу? Других твоих ребят тоже позовём.
Я схватила полотенце и с особым усилием хлестнула им по руке Эла, после чего во вторую руку сунула мытую тарелку.
— У нас ещё полная подсобка посуды, — напомнила я. — Пока всё не перемоем, ты отсюда не выйдешь.
— Ой, да ладно тебе, — Софи подхватила Эла под локоток. — Мы пришлём кого-нибудь вместо него тебе на помощь. У нас на потоке есть один парень, который мне здорово задолжал.
Я повернула ручку, выключая воду, потом тщательно, медленно вытерла ладони, убедилась в том, что стопка с тарелками стоит устойчиво, и упёрла руки в бока:
— Эл никуда не пойдёт, пока не домоет посуду.
— Почему это? — изогнула бровь драконица.
— Потому что он мой раб! — я ткнула пальцем в ошейник на шее Эла. — И я решаю, когда он может отлучиться, а когда — нет.
—
