— Потому что ты лучший, — коротко ответила она, делая глоток. — И потому что твои умения пригодятся здесь. Хватит, Изаму. Навоевался. Пора передавать опыт молодым.
Молодым. Он не считал себя старым. Тридцать четыре — не тот возраст, когда выходят на пенсию. Но в его случае это вообще чудо, что дожил до этих лет.
Дни складывались в недели, вчера его назначили главой. Вчера был праздник, и он радовался. Он должен был радоваться. Не получилось. Взгляд скользил по одной фигуре, снова и снова. По волосам, которые хочется пропустить сквозь пальцы. По талии, которую хотелось сжать в руках. Сделать её своей. Снова. Изаму смотрел бесстрастно (так ему казалось), когда ехидная Каэдэ не шепнула на ухо:
— Так что, Изаму-сама, не хочешь обсудить ваш с Асами плен?
Он едва удержался, чтобы не вздрогнуть. Он попытался улыбнуться — глазами это получается легко, практика. Он пожал плечами и небрежно спросил:
— Что-то не так?
А сердце уже пробило дыру в грудной клетке. Потому что он до сих пор не думал, как будет тяжело. Прошло два месяца, а они ни разу не остались наедине. И он сам порой потворствовал в этом. Постыдно сбегал, кода она оказывалась слишком близко. Ему было больно рядом с ней. Как будто кости ломаются с тихим, неслышным хрустом, снова и снова. Изаму научился терпеть боль, любую. Только до сих пор не смог научиться терпеть Асами рядом. Слишком много воспоминаний. Слишком много боли.
Она застала врасплох, когда он ступил в темноту. Лепестки отцветающей сакуры в её волосах так и манили убрать их. Сдержался. Асами поймала за запястье, видно, что сама смутилась своей дерзости.
— Капитан Изаму, — пролепетала тихо, — нам надо поговорить.
Изаму замер. Даже сердце пропустило три удара, прежде чем забиться снова. Поворот головы, и он воткнулся в её взгляд. Яркая, невозможно яркая зелень. Опаска, решимость и капля надежды. На что ты опять надеешься, Асами?
— Я беременна.
Он забыл как дышать. Совсем. Даже мысли о том, кто отец, не мелькнуло. Только пустота. И он падал в неё. Падал, падал, с такой скоростью, что голова кружилась.
— Значит, мы должны пожениться, — медленно произнёс он. Или не он, а кто-то другой. А сам Изаму со стороны наблюдал за тем, как расширяются глаза Асами, а губы пытаются сложиться в подобие улыбки.
Я всё-таки всё испортил, Асами.
3. Подготовка к неизбежному
Изаму дышал через раз. После её слов всё стало неважно. И она смотрела с такой надеждой… Ждала от него решения всех проблем. Как всегда. А он… Он не знал, что сказать, кроме: давай поженимся. Их страсть, или ошибка, вышли боком. А теперь он обязан связать её жизнь со своей.
— Что-о? — выдохнула Асами возмущённо. — Я не хочу… то есть, не могу… я…
— Ты ждёшь Сору. И ребёнка от меня, — безжизненно произнёс Изаму. Имя Соры полынью осело на губах.
Асами подавилась вздохом. Посмотрела на него внимательно. А чего она вообще ждала? Какой реакции? Сама узнала только сегодня утром, пришлось сесть — ноги моментально подкосились. Наверное, от такой новости стоит испытывать счастье, но его не было. Пустота в ней жадно облизнулась, стоило подумать о Изаму. О том, как ему рассказать. Привязать к себе, невольно, но крепко: при мысли об этом Асами вздрогнула. Нечестно. Несправедливо. Неизбежно. А ведь есть ещё Сора… Её привычная боль, его привычное отсутствие.
Спрятав лицо в ладонях, Асами замотала головой — почему всё так запуталось? Было сложно, стало невыносимо. Она ведь знала, видела — Изаму её избегает. Хотелось сказать ему, что она ни о чём не жалеет. Что благодарна за всё: за нежность, за эмоции, за то, что был рядом и не дал сойти с ума от страха. Что… скучает. По приглушённому голосу в темноте, по теплу руки, сжимающей её руку, по касаниям, плавящим кожу. Иногда, глядя на него, Асами думала, что всё случившееся ей приснилось. Или, что там, в темноте, рядом был не он. Другой мужчина сводил с ума поцелуями, другой двигался в ней, срываясь на хриплые стоны, другой шептал ничего не значащие, но такие нужные слова. Другой был рядом. Ей отчаянно хотелось проверить. Хотелось видеть его, смотреть прямо в глаза, ловить его дыхание. Порой Асами казалось, что она теряет рассудок. Жизнь столько раз делилась на «до» и «после», но в этот раз «после» её разбило. Она чувствовала его, чувствовала постоянно. Изаму стал её фантомной болью — часть души, которой больше не стать целым. Асами свыклась, или только начала привыкать, но теперь…
— Я не хочу причинять вам неудобства, — тихо, но решительно произнесла она, вскидывая на него глаза. — Вы не обязаны связывать себя со мной, ничего страшного ведь не произошло, и…
— Как ты представляешь свою жизнь, Асами? — устало перебил Изаму. — Когда вся деревня будет гадать, кто отец ребёнка. Будет жалеть тебя. Или обвинять.
— Переживу. — Асами моргнула, поджала губы, упрямо вздёрнула подбородок.
Изаму сжал кулаки в карманах. Глупая, упрямая девочка. Опять храбрится. От желания обнять её, сказать, что всё будет хорошо внутри что-то ломалось. Снова и снова, с оглушительным хрустом. Нелепый, глупый разговор. Нелепые лепестки сакуры в её волосах. И сам он — нелепый. С желанием быть рядом. Нелепый и ненужный.
— Переживёшь, — безжизненным эхом. Она наверняка хотела ребёнка. Может, не одного. Только не от него. Изаму почти не дышит — только сейчас осознал, как ей, должно быть, мерзко. Решил поиграть в благородство, ради чего? Испортил ей жизнь, а теперь пытается поступить правильно. Но для кого правильно, для себя?
— Наверное, ты права. — Его голос с тихим шелестом лёг на её плечи. Сухой, как ветер в пустыне. Асами распахнула глаза, пристально посмотрела на него, выжигая дыру в душе. Изаму чувствовал, как тлеет одежда, кожа, кости, как сердце останавливается, чтобы никогда больше не забиться. Сейчас она уйдёт и будет права. А он останется. С чувством вины. Лучше бы он не проснулся. Остался там, под завалом. Он и сейчас чувствовал каменную тяжесть, прижимающую к земле. Только от этой тяжести уже не избавиться.
— Я не хочу, чтобы вы жертвовали собой ради меня, — твёрдо сказала Асами. — Вы и так сделали для меня слишком много.
Слишком много того, что лучше бы никогда не делать… Изаму понимающе кивнул — пусть обвиняет. Во всём только его вина.
— Это не жертва, Асами, — наконец ответил, тихо, устало вздохнул. — Но я тебя понимаю. Твоя свобода принадлежит только тебе. Я не вправе её забирать.
— Да послушайте же! — Асами возмущённо сжала кулаки. — Вы не слышите меня, совсем! Зачем я вам нужна?
Скажи же — беззвучно взмолилась она. Всего несколько слов, необходимых, чтобы снова начать дышать, а не давиться воздухом. Несколько слов, не связанных с благодарностью, необходимостью, долгом.
Потому что ты мой воздух.
Изаму снова вздохнул. Тяжело, шумно. И посмотрел прямо на неё, глаза в глаза. Долгим взглядом, выворачивающим наизнанку. Пустота внутри схлопнулась, Асами чувствовала, как снова заполняется им. Тонет и не хочет спасаться.
