Ознакомительная версия. Доступно 8 страниц из 37
для общества. Но жизнь так круто поворачивалась, что сейчас Гринбруст была на грани потери жилья с перспективой дальнейшей жизнью со своей семьёй. От одной этой мысли Каталину перетряхнуло, и она очнулась. Нет. Не бывать этому.
Вскоре показался Отис. Кутаясь в гигантскую коричневую кожаную куртку, он поднял голову, улыбнулся и помахал своей темной рукой в окно, за которым сидела девушка.
— Брр, — по-собачьи встряхнулся парень, оказавшись в кафе у столика. Несколько капель холодного дождя попали и на Каталину.
— Погода — атас, — продолжал говорить Отис. А Каталина только сейчас заметила, что у него особенный какой-то говор, свой тон. Он растягивал гласные, но принципиально только во втором слоге. Когда ему приходилось говорить длинное предложение, челюсть раскрывалась слишком широко, и Каталина с улыбкой отчего-то вспомнила, как в детском саду ей сказали: «а вы знали, что крокодил — единственное животное, у которого поднимается верхняя челюсть».
— Чай с лимоном, — бросил Отис в сторону подошедшего официанта и, поудобнее усевшись, все внимание направил на Каталину. — Ну, давай сначала, кудряшка. Что тебя интересует?
Каталина пропустила мимо ушей внезапно возникшее и не совсем понравившееся ее прозвище и посмотрела прямо в темные глаза парня.
— Почему хроники перестали выпускаться?
Губы Отиса изогнула какая-то грустная усмешка. Он достал из-под футболки тонкую папку и положил перед Каталиной.
— Из-за этого, — спокойно оповестил Отис.
— Что это?
Каталина осторожно подвинула к себе папку, убирая в сторону остатки чизкейка, открыла ее. На первой же странице располагалась вклеенная фотография большого четырехэтажного здания в стиле барокко. Оно было пышным, ярким, как свадебный торт. Следом шли какие-то три фотоснимка неизвестных людей. На следующей странице были вырезки из газет. «Внезапная смерть», — прочитала про себя Каталина заголовок и взглянула на дату. 28 лет назад. Перевернула. «Остановка сердца в шестнадцать лет». 21 год назад. Непонимающе Каталина подняла глаза на Отиса.
— Это, — парень махнул рукой в сторону папки, — последнее дело, над которым работал наш журнал. Вела его дочь мистера Фитцджеральда. Отель-убийца, — Отис повел руками в воздухе, словно создавая невидимый баннер с названием и тихо рассмеялся, — именно так хотела назвать историю Амелия.
— Но этого выпуска не было, — тихо проговорила Каталина, прикрывая папку. Она точно это помнила, потому что собирала свою коллекцию журналов, и последний из них был о заповеднике на севере страны, где бесследно пропадали люди, а потом их находили обескровленными чуть ли не под Новым Орлеаном.
— Верно, — кивнул Отис и откинулся на спинку стула, с каким-то странным интересом разглядывая свою собеседницу. — Амелия не вернулась из «Грэнд Скай». Она стала его четвертой жертвой. Послушай, — Отис начал говорить тише, чтобы услышать могла его только Каталина, — мне кажется, в тебе что-то есть. Что-то, как бы странно не звучало, от Амелии. Старик Фитцджеральд совсем ослаб. Его нужно вернуть к жизни, — Отис воодушевленно стукнул ладонью по столу. — Но это случится лишь в том случае, если вернуть к жизни хроники. Если тебе нечего терять, — Отис пожал плечами, — и если ты хочешь, как и я, всем сердцем, чтобы «Мистические хроники» вновь попали на полки ларьков и магазинов, я оставлю тебе это, — он кивнул на папку. — Ты сама разберешься, что с этим делать.
— Но… я же просто искала работу.
— Кто знает, — усмехнулся Отис, поднимаясь на ноги и накидывая куртку. — Может, совсем скоро ты сможешь работать в самом издаваемом журнале прошлых десятилетий?
Когда Отис уходил, Каталина невольно сжала обложку папки своими пальцами, а спустя мгновение до её слуха донёсся далёкий смешок и голос парня:
— Надо же. Объявление. Ну, надо же.
Глава II
Помимо наистраннейших событий того дня, перед Каталиной стояла ещё одна задача. Наверное, она была даже самой сложной: пережить семейный ужин. С одной стороны, девушке хотелось до скрежета ногтей по лакированной столешнице скорее открыть папку и изучить материал, который — о, Боги! — должен был быть выпущен в очередном издании «Мистических хроник». Это как держать перед изголодавшимся человеком коробку печенья и не сметь ее открыть. Каталина чувствовала, что ожила. У нее появилась цель, пусть и не сулящая какого-нибудь денежного вознаграждения — она просто могла стать частью журнала своей юности. С другой же стороны, вечер был запланирован, и отвертеться не было и возможности.
Вернувшись на свою съёмную квартиру, Каталина аккуратно положила папку, данную ей Отисом, на журнальный столик, сменила тесную юбку и облегающую блузку на джинсы и толстовку с Микки-Маусом, собрала волосы в пучок, больше смахивающий на гигантское воронье гнездо, и, не успев насладиться уютом одинокой жизни, направилась, как ей казалось, на саму плаху.
Дом родителей — Джорджа и Энни — был не большим, но волшебным образом вмещал в себя сейчас ещё и семью старшей дочери. В отличие от Каталины, которую тяготило долгое нахождение в стенах родного дома, Поппи, кажется, этой проблемой не страдала. Она была старше Каталины на полтора года, но к этому возрасту у нее уже было все: любящий, как ей казалось, муж Дерек, который пропадал на работе с утра до позднего вечера, двое очаровательных детей и дом. Пусть родительский — это большой роли для Поппи не играло. В конце концов, как часто она уверяла себя, дом достанется именно ее семье, когда страшное горе заберёт обоих родителей.
Каталина видела свою сестру насквозь. И также четко видела, насколько слепы по отношению к ней папа и мама. Она пыталась открыть им глаза на эгоистичные помыслы Поппи, но любой такой разговор заканчивался скандалом, в результате которого Каталина пулей вылетала из-за дверей, моля злость попридержать рвущиеся наружу слезы.
Но, несмотря на такие моменты, раз в месяц вся семья обязательно собиралась за одним столом. Это было традицией. Это были худшие вечера для Каталины. Тем более, сегодняшняя посиделка была посвящена имениннику, который переступил тридцатилетний порог. Наверное, если бы не важный, как индюк, Дерек, не писклявые и вечно дерущиеся племянники и не высокомерная сестра, все могло бы быть по-другому. Иногда Каталина молилась, чтобы Дерек повлиял на свою жену и убедил ее переехать в отдельный дом. Тогда, девушка была уверена, отношения с родителями начали бы улучшаться в геометрической прогрессии. Вот только Дереку это явно было не выгодно.
И сейчас, стоя на крыльце перед дверью в родительский дом, Каталина потратила, по меньшей мере, пять минут, обдумывая, так ли уж необходимо ее присутствие там, за стеной, увитой заснувшим плющом. Глубокий вдох, дрожащие ресницы и натянутая широкая улыбка — Каталина открыла дверь и вошла внутрь.
— А вот и
Ознакомительная версия. Доступно 8 страниц из 37