— Ты ведь специализировался в Оксфорде на испанской литературе, — с улыбкой сказала Финн.
— Я специализировался на литературе, а не на перечне белья, отданного в стирку, чем и являются эти каракули, как будто нацарапанные куриной лапой, — сказал Билли. — Списки грузов и пассажиров, транспортные накладные, писульки одного бюрократа другому по вопросу состояния сахарной промышленности. Жуткая скукотища.
— Индиана Джонс в «Последнем крестовом походе» сказал: «Большая часть археологических изысканий проводится в библиотеке».
— Придурок твой Индиана Джонс, — ответил ее светловолосый спутник. — Что-то я не видел, чтобы он сидел и пялился на старые куски пергамента в пыльных комнатах, затерявшихся в мавзолеях вроде этого. Он бегал и щелкал кнутом, сражался с крысами и змеями и стрелял в людей. По-моему, это гораздо веселее.
— А я, не задумываясь, выберу пыльные комнаты, — возразила Финн. — Других удовольствий с меня на некоторое время хватит.
— Наверное, ты права, — не стал спорить с ней Билли.
Во время последнего приключения на них напали в лондонской подземке, яхта Билли была взорвана прямо у пристани в Амстердаме, они едва не погибли во время тайфуна в Южно-Китайском море, и их выбросило на пустынный остров неподалеку от северного побережья Борнео вместе с командой, состоявшей из потомков китайских воинов. И это было только началом неприятностей.
— Возвращаясь к тому, зачем мы здесь: что в старых записях и транспортных накладных говорится про «Деву Марию Заступницу»? — спросила Финн.
— Что в середине июля тысяча пятьсот двадцать первого года корабль попал в ураган и камнем пошел ко дну неподалеку от Ки-Уэста, который тогда назывался Кайо-Уэсо — остров Костей. Через шесть месяцев после этого корабль «Непорочная Дева», прозванный командой «Cagafuego», был отправлен на место катастрофы, чтобы поднять со дна сокровища, коих было немало.
— «Cagafuego»? — переспросила Финн.
— Если тебе интересно, в приблизительном переводе это означает «огненный сортир».
— Забудь, что я тебя об этом спрашивала, — откликнулась Финн. — И что было дальше?
— Они достали со дна практически все и именно по этой причине про обломки забыли. Кроме того, им удалось подобрать одного человека, спасшегося с затонувшего корабля, — монаха-доминиканца Бартоломе де лас Касаса. Кстати, его имя возникает несколько раз. Видимо, он был важной фигурой.
— Неужели это просто совпадение? — пробормотала Финн.
— Совпадение?
— Отец часто рассказывал о человеке с таким именем, когда во времена моего детства работал на раскопках в Мексике и Центральной Америке, — объяснила она. — Тот Бартоломе де лас Касас тоже был доминиканцем и входил в число монахов, которые пришли в Мексику вместе с Кортесом. Собственно говоря, он был исповедником Кортеса и знал все его тайны, включая местонахождение затерянного храма на Юкатане, где Монтесума спрятал большую часть своих сокровищ. Кортес опасался, что королевский двор Испании с помощью инквизиции объявит его еретиком, чтобы наложить лапу на его золото и драгоценности, поэтому никому не говорил, где находится тот мифический город. Все в мексиканской колонии искали его на протяжении ста лет, а потом о нем забыли, и он превратился в сказку. — Финн пожала плечами. — Предполагается, что там имелся какой-то кодекс, но он тоже стал легендой.
— Кодекс?
— Это своего рода книга: длинные, сложенные гармошкой листы аматля — бумаги, изготовленной из коры фикуса, — заполненные ацтекскими пиктограммами. Один из самых знаменитых — Флорентийский кодекс. Испанская инквизиция попыталась его уничтожить, и ей это почти удалось. Еще имеется Кодекс Ботурини, написанный неизвестным ацтеком лет через десять после того, как туда явился Кортес. Всего их в природе около двенадцати штук, и они рассредоточены по всему миру: Принстон, Национальная библиотека в Париже, библиотека во Флоренции.
— А как насчет Ватикана? — спросил Билли, разглядывая в лупу выцветший пергамент.
— У них один из самых знаменитых, Кодекс Борджа. А что?
— В этом манускрипте постоянно упоминается что-то под названием «Cavallo Nero» и Ватикан, а также повторяется фраза: «Tira de la Ciudad Dorado de Cortez» — «Страницы, посвященные Золотому городу Кортеса». Может быть, это один из кодексов, о которых ты, похоже, так много знаешь?
— Вполне вероятно. «Cavallo Nero» переводится с итальянского как «черный рыцарь», — кивнув, проговорила Финн с волнением в голосе.
— Тайное общество?
— Меня бы это не удивило, — ответила Финн. — В особенности если речь идет о доминиканцах. Они были главной силой, которая стояла за инквизицией. Постоянно все вынюхивали… В общем, что-то вроде религиозного гестапо. Внутренняя служба безопасности пятнадцатого века.
— Но это же Испания, а не Рим, — возразил Билли.
Финн покачала головой.
— Все считают, что инквизиция родилась в Испании, но они ошибаются. Она возникла в Ватикане, при Папе Сиксте Четвертом, том самом, что построил Сикстинскую капеллу и восстановил Ватиканскую библиотеку. Инквизиция продолжает существовать, только теперь она называется Конгрегацией доктрины веры. Это самая старая служба Ватикана.
— «Черные рыцари»… Звучит пугающе, — заметил Билли.
— Если они входили в орден доминиканцев и имели отношение к инквизиции, то можешь не сомневаться, они были очень плохими парнями, — подтвердила Финн и принялась постукивать пальцами по столу. — Интересно, он все еще там? — пробормотала она.
— Что и где?
— «Tira de la Ciudad Dorado de Cortez», — пояснила Финн. — Мне интересно, находится ли он по-прежнему в библиотеке Ватикана.
— Может, он туда и не попал, — почти с надеждой в голосе сказал Билли.
— «Золотой город», — медленно проговорила Финн. — Мой отец не сомневался, что он существует, это был его Священный Грааль.
— А мне казалось, что Грааль нашел сэр Галахад, потом Монти Пайтон[7], а после него Дэн Браун.
— Ты забыл про Индиану Джонса, — рассеянно добавила Финн.
— Похоже, ты на нем помешана, — заявил Билли. — Или дело в Харрисоне Форде?
— Ш-ш-ш, — прошептала Финн. — Я думаю.
Билли Пилгрим беспокойно поерзал на жесткой скамье.
— И почему, интересно, у меня возникло жуткое ощущение надвигающегося рока?
— Прекрати ворчать, — рассмеялась Финн. — Пойдем поищем севильскую версию «Старбакса» и поговорим про Золотой город.
Через двадцать минут молодой человек в белой рубашке с расстегнутым воротом и в джинсах вышел на Пласа-де-ла-Альянса. Он держал в руке маленькую видеокамеру и был похож на туриста, коим в определенном смысле и являлся.
