Кто-то должен положить конец этому безумию! Не раздумывая, Камилла выхватила из рук дяди пистолет и, вскочив на стоявшую рядом скамеечку, выстрелила в воздух. Издав гневный крик, и креолы, и американцы бросились на нового врага. Однако, увидев девушку с дымящимся пистолетом в руке, они постепенно стали затихать. Наконец в зале наступила полная тишина.
– Разве у вас нет разума? – Камилла бросила на кучку креольских мужчин испепеляющий взгляд. – Разве вы не помните, что произошло, когда нашими хозяевами были испанцы и вы задумали с ними сражаться? За это тогда казнили пятерых человек. Вы этого хотите? Ознаменовать наше вступление в Соединенные Штаты кровопролитием?
Зачинщики изумленно воззрились на девушку, а дядя Огаст дернул ее за юбку и, прошипев, чтобы она сейчас же слезла со скамейки, выхватил у нее пистолет. Но Камилла еще не закончила. Она обернулась к американцам: ее захлестывали эмоции, и она говорила на своем родном французском:
– А что касается вас, то хочу сказать, что мы тридцать лет находились под испанским господством, и испанцы никогда не заставляли нас танцевать фанданго. Неужели вы, кто так гордится своей свободой, заставите нас танцевать рил и джигу, когда мы этого не хотим?
Раздался приглушенный ропот: американцы просили, чтобы им перевели сказанное девушкой. Камилла уже хотела было повторить свою речь по-английски, но тут, заглушая шум толпы, раздался зычный голос майора Вудворда. Он совершенно точно перевел слова Камиллы.
Генерал Уилкинсон слушал его, склонив голову набок. Затаив дыхание, Камилла ждала, что он скажет. Когда майор Вудворд закончил переводить, генерал просто рассмеялся и, подняв вверх стакан с вином, произнес:
– Очень хорошо, мадемуазель.
Затем он повернулся к оркестру и приказал:
– Вальс, джентльмены! Сыграйте нам, пожалуйста, вальс!
Когда раздались звуки музыки, среди креолов послышались одобрительные возгласы и аплодисменты, а американцы начали ворчать. Но они не могли оспорить приказание своего генерала. Камилла молча наблюдала затем, как генерал что-то прошептал на ухо майору Вудворду и закружил миссис Уилкинсон в вальсе.
Только тогда Камилла поняла, как постыдно себя вела. Матерь Божия, она стояла на скамейке и что-то орала собравшимся мужчинам! Совсем как уличная торговка! А ведь ее имя и без того пользуется скандальной репутацией. Не стоило ей лезть не в свое дело.
Камилла обернулась, ища глазами тетю и дядю. Кто-то протянул ей руку и помог спуститься, вокруг толпились множество мужчин, и все поздравляли ее с отличной речью. Похоже было, что на какой-то момент все позабыли о ее прошлом. Камиллу раздражало, что те, которые прежде ее игнорировали, теперь, когда она стала героиней дня, рассыпались в комплиментах. Она уже хотела было сказать им в лицо все, что о них думает, как вдруг один из мужчин посмотрел через ее плечо и проговорил по-французски:
– А теперь они подослали к нам американского дикаря, чтобы оскорбить нас еще больше.
– Американского дикаря? – Камилла обернулась, ожидая увидеть краснокожего индейца, но вместо этого оказалась лицом к лицу с майором Вудвордом. По его угрюмому и надменному выражению было ясно, что он слышал оскорбление, сказанное в его адрес. По тому, с каким презрением майор окинул ее взглядом, Камилла поняла, что слышал он и ее ответ и решил, вероятно, что ее мнение на его счет сходно с мнением креола, обозвавшего его американским дикарем. Камилла залилась ярким румянцем до самых кончиков волос.
Майор слегка поклонился и произнес на безукоризненном французском, протянув руку:
– Мисс Гирон, я майор Саймон Вудворд. В интересах поддержания мира между нашими соотечественниками имею честь пригласить вас на танец.
Эти слова ошарашили Камиллу. Минуту она пребывала в нерешительности. Дядя ей голову снимет, если узнает, что она пошла танцевать с мужчиной, который не был должным образом представлен ее родственникам! Но не может же она отказать майору! Тогда он точно подумает, что все креолы грубые и невоспитанные.
– Благодарю, я принимаю ваше приглашение, – пробормотала Камилла и взяла майора за руку.
Она чувствовала, в каком он пребывал напряжении, когда шел с ней сквозь толпу креолов. Как только они удалились на достаточное расстояние, майор Вудворд проговорил вполголоса:
– Я не просто так подошел, на меня возложена миссия. Генерал хочет, чтобы я поблагодарил вас от его имени. Он благодарен за вашу попытку восстановить спокойствие. Он бы сам пригласил вас на танец, но боится, что вы ему откажете, а это было бы очень унизительно для него.
– А что, если бы я вам отказала? – спросила Камилла по-английски. Так как американец разговаривал с ней на французском, она решила, в свою очередь, сделать ему приятное и заговорить с ним на его родном языке.
Майор окинул девушку оценивающим взглядом и тоже перешел на английский:
– Я бы не позволил вам отказать мне. Понимаете, дикари не слишком заботятся о светских условностях.
Камилла почувствовала стыд.
– Но вы мне вовсе не кажетесь дикарем, – поспешно возразила она. – По всему видно, что вы совершенно цивилизованный…
– Но очевидно, недостаточно цивилизованный для того, чтобы танцевать с королевой бала! – отрезал майор. Выражение его лица оставалось суровым. – Извините, думаю, свою миссию я выполнил и должен возвращаться к своим прямым обязанностям.
Он выпустил руку Камиллы и направился прочь.
– Подождите! – воскликнула она.
Майор медленно повернулся. Лицо его выражало презрение. Камилле вдруг очень захотелось стереть с его лица это выражение. Было ясно, что этот американец не желает иметь ничего общего ни с ней, ни с ее народом.
Камилла молчала, мучительно подыскивая предлог, чтобы как-то его удержать, а затем сказала:
– Разве в ваши обязанности не входит протанцевать со мной танец, на который вы меня пригласили?
– У меня есть обязанности только перед моими солдатами, мадемуазель. – Майор бросил на Камиллу презрительный взгляд, который заставил бы стушеваться любую другую женщину. Но Камилла была дочерью пирата.
– Не думаю, что вы им нужны в данную минуту, – парировала она. – Смотрите, они все танцуют и веселятся.
Майор окинул взглядом зал, затем задумчиво посмотрел на Камиллу.
– Я не умею вальсировать.
– А… – пролепетала она в смущении от того, что заставила его в этом признаться. Слишком поздно припомнились слова дяди Огаста о том, что майор никогда не посещает балы. Теперь Камилла понимала, по какой причине он не знал этого: дикари не танцуют вальс. – Ну, тогда я вас научу.
На этот раз на лице майора обозначилось изумление.
– Прощу прощения?
Камилла протянула ему руку и добавила:
