class="p1">– Я тут наметил несколько вариантов. Но, скорее всего, вам придётся самой на месте решать, как добраться до этого засранца.
– Ну, допустим, я его найду…
– Сфотографируйте его, но только не с помощью смартфона, иначе он может что-то заподозрить. На этот случай у вас будет миниатюрная фотокамера, вмонтированная в кулон, а с него изображение будет автоматически перенесено в смартфон. Фото разместите на сайте знакомств, адрес дам вам позже. И сделаете такую подпись: «Ищу в меру лехкомысленного мужчину для приятного времяпровождения в Париже». Ну или что-то в этом роде, но главное, чтобы было «лех» вместо «лег», якобы случайно сделали ошибку. Всё это на тот случай, если наш беглец изменит внешность. А дальше всё очень просто. Выберите какое-нибудь популярное у туристов кафе поблизости от отеля, где он снимает номер. Затем зайдёте со смартфона на страницу сайта Второго Антикоррупционного СМИ, посвящённую Егору, это ни у кого не вызовет подозрения, кликните по ссылке «Поддержать редакцию» и переведёте на её счёт ровно пятьдесят пять евро. Ваш вход в систему будет зафиксирован моментально, а мы определим ваше местоположение с достаточно высокой точностью.
– И всё?
– Да, потом этим делом займутся уже другие люди.
– Но ведь Лехницкий может менять место пребывания каждый день. Если ваши люди запоздают, где потом мне его искать?
– Не беспокойтесь! Наши агенты из группы быстрого реагирования прибудут на место в течение получаса. Один займёт место в фойе отеля, а остальные будут ждать на улице. Стоит Лехницкому выйти из отеля, и дело будет сделано.
– А что же я?
– Вы дождётесь, когда в интернете появится информация о том, что Егору скостили срок, и можете собираться в дорогу. Рекомендую возвращаться в Россию через Турцию.
Если бы и впрямь всё было так просто, Элен сразу бы рванула в аэропорт. Но останавливало даже не то, что в прессе ещё не сообщили о новом деле против Егора, и не сомнения в том, что по завершении операции Егору сократят срок. «Уж очень гладко всё на бумаге получается, так в жизни не бывает. Судя по тому, что видела в шпионских сериалах, все эти тщательно продуманные планы не имеют ничего общего с реальностью. Нет, что-то здесь не так. Похоже, они ещё какую-то гадость заготовили». Так подумала Элен и оказалась права. Но это выяснилось уже гораздо позже.
Придя домой, Элен первым делом залезла интернет и проштудировала всё, что нашла о Леониде Лехницком. Среди прочего там был упомянут благотворительный фонд, пожертвования которому переводились через банк Лехницкого, но обратила на это внимание не сразу. Ей не терпелось выбрать среди знакомых фирмачей в Париже того, через которого можно подобраться к беглецу. Но вот вроде бы нашла подходящий вариант – это был Огюст Ришар, тот самый, что просил её руки и обещал озолотить. Пожалуй, этого пока достаточно.
И тут из закоулков памяти всплыл интересный разговор – Егор сокрушался о том, что никак не может подобраться к Михаилу Идельсону, и вскользь упомянул какой-то фонд… Помнится, Егор тогда сказал:
– Вот если бы удалось выйти на тот банк, через который деньги Идельсона поступают в фонд. Только ведь никто не позволит провести там обыск. Были бы доказательства, что через этот банк деньги незаконно выводят за границу, тогда совсем другое дело…
– Так покопайся в их транзакциях. Может, что найдёшь.
– Нет, этими делами занимается другое ведомство.
– Что же ты за генерал, если не можешь прижать какого-то Идельсона?
– Ну ты и скажешь! Я мелкая сошка против олигарха. Если буду идти напролом, сожрёт меня со всеми потрохами.
– Неужели ничего нельзя придумать?
– Вот пытаюсь подобраться к нему через фонд «Благо».
Да-да, фонд «Благо», через который Идельсон вроде бы «подкармливал» кое-кого из политической элиты. А что если это тот самый фонд, связанный с Лехницким?
Уже когда встретились в колонии и строили планы, как выпутаться из этой ситуации, Элен предложила такой вариант:
– Может быть, обратиться с просьбой к Идельсону?
Егор так и отпрянул от неё, еле сдерживая раздражение:
– Ни в коем случае! От него я никаких подачек не приму.
«Выходит, он даже мысли не допускал, что в тюрьму его упёк сам Идельсон. Но если моя догадка верна, тогда, получив компромат на Идельсона, я смогу доказать, что Егор не виноват! А впрочем, нет – ни следствие, ни суд никогда не признают своей ошибки. Так что же делать?»
На Москву спустилась тьма, и только далеко за полночь Элен поняла, что есть один-единственный вариант – имея на руках компромат на Идельсона, добиться встречи с президентом. Пусть он решает, что для него важнее – справедливость или же закон.
Прошло несколько дней, за это время Элен успела ещё раз навестить Егора, но не стала ему ничего рассказывать о сделке с СВР – таков был уговор с полковником. Только намекнула, что глава фирмы, где она теперь служила, предложил ей пару месяцев поработать в парижском филиале. Понятно, что Егор не возражал и, судя по всему, ничего не заподозрил.
И вот как-то утром позвонил полковник:
– Началось. Сегодня в СМИ появится информация о новом деле против Егора. Окно на границе будет открыто три дня. Вы готовы?
– Да.
– Тогда берите билет на ближайший рейс в Европу. И ни пуха, ни пера!
– Идите к чёрту!
Элен сказала это с удовольствием. Когда ещё удастся их послать так далеко?
Глава 4. Ах, этот милый Огюст!
Егор словно бы предвидел такую ситуацию – ещё когда шло следствие, через адвоката передал, чтобы Элен оформила себе Шенгенскую визу, так, на всякий случай. Адвокат обещал помочь – он и в этих делах оказался докой. А вот Егора избавить от тюрьмы не смог!
Элен летела через Прагу. И вот уже Париж… Что ж, с божьей помощью и засучив рукава можно приниматься за дело – дело, от которого зависела их общая жизнь, и её, и Егора.
Из аэропорта Руасси сразу позвонила Огюсту. Чего стесняться, если дело срочное? К счастью, он в Париже и, конечно же, безмерно рад – возможно, всё ещё надеется… Обещал прислать за ней машину, ну а Элен тем временем решила пообедать в ресторане, чтобы после дальней дороги набраться сил, а заодно ещё раз обдумать ближайшие планы. По сути, всё, что требовалось от неё, это войти в образ обиженной и оскорблённой. Тут даже не придётся играть – Егору и впрямь грозит новое судебное разбирательство, да и она находится в трудной, почти безнадёжной ситуации.
