Ознакомительная версия. Доступно 27 страниц из 131
– Двадцать восемь.
– Ты мне сейчас кажешься таким молодым. Последние несколько лет я видела тебя в возрасте около сорока, и казалось, что жизнь у тебя не сахар… Трудно сказать. Когда ты маленькая, все взрослые кажутся такими большими и старыми.
– И что мы делали? Там, в долине? Я так понимаю, мы там много времени проводили.
– Мы много чего делали,– улыбается Клэр.– Все зависело от моего возраста и от погоды. Ты мне часто помогал с домашними заданиями. Мы играли. А чаще всего мы просто болтали обо всем. Когда я была совсем маленькая, я думала, что ты ангел; я задавала тебе много вопросов о Боге. Когда я стала подростком, то пыталась тебя соблазнить, а ты не поддавался, и поэтому, конечно, мне тебя хотелось еще сильнее. Думаю, ты опасался, что сексуально к себе привяжешь, что ли. В какой-то степени ты был таким по-отцовски заботливым.
– Ух ты! Может, это было благородно с моей стороны, но сейчас мне не очень хочется быть заботливым папочкой.
Наши взгляды встречаются. Мы оба загадочно улыбаемся: еще бы, у нас общая тайна.
– А как же зимой? Зимы в Мичигане – не сахар.
– Я тебя украдкой в дом приводила, в подвал; в доме был большой подвал, там было нескольких комнат и такой чулан с топкой в углу. Мы называли его читальным залом, потому что там складывали все старые журналы и ненужные книги. Как-то раз была пурга, и никто в школу не ходил, и на работу тоже, и я думала, что с ума сойду, пока достану тебе поесть, потому что в доме почти ничего не осталось. Этта как раз собиралась за продуктами ехать, когда разразился буран. И ты целых три дня читал старые «Ридерз Дайджест» и жил на сардинах и лапше из пакетиков.
– Острые блюда. Интересно будет попробовать.
Нам приносят заказ.
– Ты когда-нибудь училась готовить?
– Нет, не скажу, что я умею готовить. Нелли и Этта всегда злились, когда я начинала возиться на кухне. Единственное, что мне разрешалось, это колы себе налить. А с тех пор как я переехала в Чикаго, готовить мне не для кого, так что нет стимула экспериментировать. Обычно я слишком занята в колледже, и вообще, поэтому ем я здесь.
Клэр откусывает кусок чего-то, политого карри:
– Здесь здорово.
– Кто это – Этта и Нелли?
– Нелли – наш повар,– улыбается Клэр. – Нелли – это как cordon bleu из Детройта; она как Арета Франклин, если бы та играла Джулию Чайлд[6]. Этта – наша экономка и главная во всех делах. Она нам почти как мама; ну, в смысле, моя мама… ну, в общем, Этта просто всегда рядом, она немка и очень строгая, но ужасно уютная, а моя мама как бы витает в облаках, понимаешь?
Я киваю, пытаясь проглотить суп.
– Да, и еще Питер, – добавляет Клэр. – Питер – наш садовник.
– Ух ты! У вас слуги есть. Ты, видимо, другого поля ягода, нежели я. А… я когда-нибудь с твоими домашними знакомился?
– Ты виделся с бабушкой Миагрэм прямо перед ее смертью. Я только ей про тебя и рассказывала. К тому времени она почти совсем ослепла. Она знала, что мы собираемся пожениться, и хотела, чтобы я вас познакомила.
Я перестаю жевать и смотрю на Клэр. Она смотрит в ответ безмятежно, ангельски спокойно, как будто все так и должно быть.
– Мы собираемся пожениться?
– Думаю, да,– отвечает она.– Ты мне об этом годы напролет твердил: мол, там, откуда ты приходишь, мы с тобой женаты.
Это перебор. Это слишком. Я закрываю глаза и понимаю, что в голове у меня абсолютно пусто; единственное желание – не разнервничаться и не потерять связи с настоящим.
– Генри? Генри, ты в порядке?
Я чувствую, как Клэр скользнула на диванчик рядом со мной. Открываю глаза, она твердой ладошкой сжимает мою руку. Я беру ее ладонь и вижу, что это рука труженицы, грубая и загорелая.
– Генри, извини, я просто не могу привыкнуть к этому. Все совсем наоборот. Ну, всю жизнь именно ты знал обо всем, и я сегодня немного забылась… забыла, что не нужно торопиться, – она улыбается, – вообще-то, чуть ли не последние слова, которые ты сказал мне, уходя, были: «Клэр, пощади». Ты сказал это как бы в кавычках, и, думаю, ты цитировал меня.
Она не отпускает мои руки, страстно глядя на меня; в ее глазах такая любовь. Я ужасно стесняюсь.
– Клэр?
– Да?
– Давай притормозим, а? Давай притворимся, что у нас нормальное первое свидание нормальных людей?
– Хорошо.– Клэр поднимается и идет на свое место напротив меня. Она садится, выпрямив спину, и старается не улыбаться.
– Хм, хорошо. Э-э… Да, Клэр, расскажи мне о себе. Хобби? Домашние животные? Необычные сексуальные склонности?
– Сам выясняй.
– Хорошо. Посмотрим… Твой колледж отсюда далеко? Где ты учишься?
– В колледже при Институте искусств. Занимаюсь скульптурой и только что начала изучать процесс изготовления бумаги.
– Здорово. А над чем ты работаешь? Кажется, Клэр впервые за вечер смутилась:
– Ну, она такая… большая и про… про птиц.
Она смотрит в стол, делает глоток чая.
– Птиц?
– Ну, на самом деле это… про желание.
Она по-прежнему на меня не смотрит, и я меняю тему:
– Расскажи мне про свою семью.
– Хорошо.– Она улыбается, расслабившись.– Ну… моя семья живет в Мичигане, недалеко от небольшого городка, на озере Саут-Хейвен. Это за городом. Изначально он принадлежал родителям моей матери, моим дедушке и бабушке Миагрэм. Дед умер до моего рождения, а бабушка жила с нами до самой смерти. Мне было семнадцать, когда она умерла. Мой дедушка был юристом, и папа мой тоже юрист; папа встретил маму, когда пришел на работу в фирму ее отца.
– В общем, он женился на дочке босса.
– Ага. На самом деле, иногда мне кажется, что он женился на доме босса. Мама была единственным ребенком в семье, ну а дом… дом просто потрясающий; его фотографии есть во многих книгах по искусству и архитектуре.
– А как он называется? Кто его построил?
– Называется он Медоуларк-Хауз[7], а построил его Питер Уине в тысяча восемьсот девяносто шестом году.
– Ух ты! Я видел его на фотографиях. Его построили для кого-то из рода Хендерсонов, да?
– Да. Это был свадебный подарок для Мэри Хендерсон и Дитера Баскомба. Они развелись через два года после того, как въехали в дом, ну и продали его.
Ознакомительная версия. Доступно 27 страниц из 131
