ища неприятелей единственно лишь для того, чтобы завладеть их достоянием; напротив, славяне в своих странствиях искали одной лишь свободной земли, которую они могли бы обрабатывать своими руками».
Древнеславянский войсковой отряд имел свою эмблему (фигура бога или животного), свой воинский стяг с конским хвостом на наконечнике. Впереди стояли стрелки из лука, позади женщины, одетые в мужские платья, и подростки.
Из исторической хроники: «Твердая броня покрывала их тела. На голове был шлем. Большой и тяжелый щит находился при левом бедре. За спиной висел лук со стрелами, напитанными ядом. Широкий, обоюдоострый меч (на нем клялись славяне), секира и копье дополняли вооружение».
За сотни веков до Александра Невского славяне применяли построение войска в виде треугольника, «свиньей», которое от густых копий и щитов казалось неприступной стеной. И Кутузов не внес ничего нового в воинскую тактику, отступая перед Наполеоном. Точно так же пятились перед несметными полчищами персидского царя Дария скифы, пока не вынудили его убраться восвояси. Такую же тактику применяли и славяне, когда вынуждены были переходить от наступления к обороне.
И гуситская система защиты лагеря путем создания вала телег тоже применялась древними славянами. А к VI веку новой эры для них перестали быть секретом приемы римского военного искусства.
При осаде городов (чаще всего, византийских) славяне применяли камнеметные машины, а также «деревянные башни с колесами, лестницы на подвижных колесах, защитительные машины…».
Византийский историк Фотий свидетельствует: «Поход этих варваров схитрен был так, что и молва не успевала оповестить нас, дабы мог кто-либо подумать о безопасности, и мы услышали о них уже тогда, когда увидели их, хотя отделяли нас от них столькие страны и народоначальства, судоходные реки и пристанищные моря…».
Это тем более удивительно, что в иных походах славяне-воины «были с семействами своими и с домашним скарбом».
Вопреки сложившимся представлениям, славяне воевали не одним пешим строем, а имели многочисленную конницу и флот, наступая как по суше, так и по рекам и морям.
Корни славянской отваги
При явной угрозе попасть в плен и быть проданными в рабство, славяне без колебаний закалывали себя кинжалами. «Славяне никогда не отдаются живыми в руки врагов, чтобы не быть рабами в будущей жизни», — писал Фотий.
Наши предки допускали не только бессмертие души, но и воскресение тела, и потому, не страшась смерти, смотрели на будущую жизнь как на продолжение настоящей. Даже надменные готы (древние германцы) называли своих славянских врагов исполинами.
«Они побрали в Иллирии (часть римской провинции Македонии) много укреплений, которые до сих пор казались неприступными, и рыскали повсюду безнаказанно. А военачальники Иллирии, имевшие в своем распоряжении 15 тысяч войска, шли по следам за ними, не смея близко подступиться», — сокрушался византийский писатель Прокопий.
Подобно гуннам, славяне старались нагнать как можно больше страху на тех, против кого шли войной. Иначе трудно объяснить, почему такие добродушные у себя дома, заслужили репутацию «хищных и свирепых» на поле брани.
К тем только пленным проявляли милосердие, за кого надеялись получить хороший выкуп. И жестоко уничтожали жителей взятых ими городов и неприятельских воинов, которых не собирались уводить в рабство, а готов даже скальпировали. Хотя, возможно, просто расплачивались с древними германцами, которые проявляли еще большую свирепость, бросая псам славянских детей. Именно бесконечные войны с готами ожесточили славян и сделали их гораздо более безжалостными в отношении других врагов.
«Варварский народ этот, — писал Фотий, — жестокий и борзый, гордый оружием, так грозно, так мгновенно, как морская волна, нахлынул на пределы наши и, как дикий вепрь, истребил живущих здесь, словно траву, или тростник, или посев, не щадя ни человека, ни скота, не жалея женского бессилия, не милуя нежных младенцев, не уважая седины стариков, не смягчаясь воплями, кои укрощают и зверей, но буйно сражая всякий возраст и пол. Горы и холмы, лощины и долы не отличались от городских кладбищ. Так велико было поражение. О таком зрелище лучше молчать, чем говорить».
Бог наказал древних славян за эти набеги. Они сами подверглись нашествию врага беспощадного, изощренно-жестокого, ведшего войну на истребление. То были несметные полчища аваров.
Спасаясь от поголовного истребления (есть такая версия), одни славянские племена подались на север. (Там через века и превратились в русских.) Другие нашли убежище там, где еще недавно вызывали к себе отвращение, — в пределах Византийской империи. И были приняты вместе с семьями, как беженцы и переселенцы.
У дальновидных византийцев был свой расчет. Теперь эти варвары становились заслоном от орд кочевников. Царьградские императоры и раньше всеми способами заманивали славян в свои войска как наемную военную силу. Теперь же славяне должны были служить, отрабатывая гостеприимное отношение.
Славяне не остались в долгу. Их конница сражалась в составе греческого войска против готов в Италии. Византийской армией командовали славянские полководцы Татимир, Доброгост и Всегорд. Со временем многие греческие области совершенно ославянились. На императорский трон взошли Василий и Юстиниан, тоже славянского происхождения. А царьградским патриархом стал природный славянин по имени Никита.
Множество славян нашли применение своим талантам на службе у арабов. 5000 служили у халифа Абдурахмана. Еще больше находилось в войсках Абусалима. Потомки этих воинов в последующие века будут воевать в Испании, на Сицилии. И всюду их будут ставить впереди войска. «Чтобы напустить на врага больше страху».
«Нет людей честней и добродушней»
Прав Шафарик: «Вечный недостаток истории в том, что она… охотнее всего обращает внимание на громкие кровавые деяния, сильно поражающие чувства наши… чаще рассказывает об упорных битвах, завоевателях и губителях, нежели о мирной жизни».
И в самом деле, есть вещи, которые нам гораздо интересней, чем поражения и победы наших предков.
Что поражало уже тогда иностранцев в славянах? Неприхотливость и закаленность. «У них мущина (так написано в хронике) надевает кису (одеяние, похожее на покрывало), которою он обвивает один из боков, а другую pуку выпускает из-под нее». Так легко одеваться в суровом климате — это арабам, изнеженным южным солнцем, казалось немыслимым.
Если верить историкам, еда у славян была примитивной, чуть ли не один хлеб с квасом и редькой. Это более, чем странно, если учесть, что леса в то время кишели кабанами, оленями, лосями. А сколько было диких уток, гусей, глухарей, тетеревов! Неужели не
