Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 87
и вторгнуться в Россию, под его властью находился почти весь континент. Собственно империя простиралась от ганзейских городов до Западных Пиренеев, и от франко-испанской границы на юге до прозрачной границы между Итальянским королевством и Неаполитанским королевством, находившимся под властью Франции. В ее состав были включены также Западные Балканы, и французские таможенные посты на юге граничили с передовыми постами старой Османской империи. Испания, управляемая Бонапартом, была оккупирована 300-тысячным войском ветеранов. Все, что ныне известно как Западная Германия[1], представляло собой конфедерацию государств, во главе которых стояли назначенные Парижем марионетки, вносившие деньги во французскую казну и поставлявшие солдат для французской армии. Большая часть нынешней Польши, освобожденная от российского владычества и носившая название Герцогства Варшавского, зависела от Франции, хотя последней не приходилось ни угрожать, ни льстить ее жителям, поскольку поляки почти все до единого были ее верными союзниками. Австрия лежала попранная после множества попыток взять верх над империей. Армия Веллингтона не давала французам покоя в Испании, но без нее с испанским сопротивлением было бы покончено в течение нескольких недель, и даже Веллингтон был вынужден отступить, не успев воспользоваться плодами крупной победы под Саламанкой. Голландия входила в состав Французской империи, Дания была ее союзником, а шведы только что выбрали себе в кронпринцы французского маршала. Во всей Европе оставалось только два источника беспокойства для Наполеона: Великобритания, которая вела упорные бои в одной стране и финансовые баталии повсюду, и необъятная Россия, царь которой правил миллионами неграмотных крестьян. За двумя этими исключениями, ни одно из которых в тот момент не представляло особой опасности, зачинщику революции никто не угрожал и не мог угрожать. Всеевропейская империя была создана за шестнадцать лет. И еще через двадцать два месяца ей суждено было развалиться.
Патриотический подъем испанской войны, начавшийся в 1808 году и не ослабевавший до 1814 года, повторился в 1812 году в России в гораздо больших масштабах. Здесь ветеранские части Наполеона снова столкнулись с врагом, которого им не удалось принудить к генеральному сражению. После коротких, безрезультатных стычек враг растворялся среди бесконечных березовых лесов, но тут же снова возникал на флангах, готовый убивать отставших, нападать на конвои и, самое главное, опустошать окружающую страну, от которой вплоть до конца XIX века зависело выживание армии.
Великая армия не была побеждена в бою, и не тридцатиградусные морозы привели ее к гибели. Ее победили гигантские просторы России и такие генералы, как Кутузов, умело использовавшие преимущества географического положения. На всем долгом пути от прусских гарнизонных городов до Смоленска были построены склады с продовольствием, но армия, снабжение которой осуществлялось обозами и гуртами скота, не могла пользоваться этими складами, если не были свободны соединяющие их дороги, а для охраны столь длинного пути Наполеону требовалось не полмиллиона, а целых два миллиона человек, так как он находился в стране, где силы врага прибывали в прямой пропорции с его собственными потерями. Запланированная им стратегия оправдывала себя до тех пор, пока он не вошел в Москву, но промедление в этом сожженном городе оказалось гибельным для его коммуникаций. К тому времени, как он был готов выступать, коммуникации оказались перерезанными. Звенья в былой 550-мильной цепи сократились до оккупированных французами островков. Склады были разграблены, конвои погибали при нападениях казаков и просто грабителей, скот разбегался или распродавался налево, и через несколько дней в отступающей армии начался голод. Мороз лишь довершил то, что начали расстояния и патриотический пыл россиян. Побитая колонна уходила на запад, в белую пустоту, и самым удивительным в этом отступлении из Москвы было то, что хоть кто-то из французов или союзнических контингентов уцелел и в середине декабря ушел за Неман. Ни одна другая европейская армия того времени не могла бы сохраниться как единое целое после катастрофической ноябрьской переправы через Березину.
Таким образом, московская кампания стала крупнейшим военным поражением, но не только: политическое поражение было еще более тяжелым, так как был развеян миф о непобедимости французов, и в Пруссии, Австрии и некоторых восточных немецких государствах ожил почти полностью было испарившийся патриотизм, а это в конечном счете внесло больший вклад в финальную победу над Наполеоном, чем физические потери на обледенелой дороге между Можайском и Ковно.
Остатки Великой армии вползли в прусские гарнизонные города в последние дни 1812 года: около десяти тысяч человек, способных носить оружие, и втрое больше полумертвых инвалидов, которые со временем поправились. Командовал ими совершенно не способный решать такие задачи Иоахим Мюрат, король Неаполитанский, зять императора, за семнадцать лет совершивший восхождение от казарм до трона. Мюрат, один из самых отчаянных кавалерийских командиров в истории войн, среди уцелевших был самой неподходящей кандидатурой для должности, требовавшей изобретательности, терпения и непоколебимой веры в будущее. Воинское искусство Мюрата ограничивалось умением управлять большими массами хорошо экипированной кавалерии. Он никогда за всю свою жизнь не обладал хотя бы малой толикой терпения, а его вера в будущее Наполеона погибла в снегах к западу от опустевших складов в Смоленске. В Неаполе его жена, беспринципная Каролина Бонапарт, уже замышляла предательство, и ее эгоистичное намерение удержать неаполитанский трон — даже если ее брат потеряет свой — было нерешительно одобрено Мюратом перед тем, как прошлым летом он выехал из Неаполя на встречу с Наполеоном. Из них двоих муж заслуживал большего доверия, однако нелегко найти оправдание профессиональному солдату, который своим положением был всецело обязан храбрости своих подчиненных, но бросил их на произвол судьбы, как сделал Мюрат в январе 1813 года. Не желая заниматься собиранием остатков армии, он передал командование принцу Эжену, пасынку Наполеона и вице-королю Италии, и отправился в Неаполь, заявив, что болен. Больной или здоровый, он проделал долгий путь почти за рекордное время и сразу же продолжил плести заговор вместе с женой; их интриги строились на возможности падения Наполеона в течение двенадцати месяцев.
Эжену, единственному сыну Жозефины от ее предыдущего брака с Александром де Богарне, шел тридцать второй год, когда он получил самое трудное и неблагодарное назначение в своей военной карьере. Интеллигентный, задумчивый, учтивый и очень храбрый, он был одним из самых ценных помощников своего отчима. Его преданность империи прошла через жестокое испытание, когда его мать по государственным соображениям уступила свое место девятнадцатилетней эрцгерцогине. С детства воспитанный как солдат, он остался солдатом до самой смерти и сквозь паутины заговоров проходил без рисовки и не думая о том, что он может получить или потерять, изменив своему повелителю. Он заслужил почти уникальную репутацию преданного и доблестного воина, что
Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 87
