выехали в садоводство, после чего в уголовном деле появились первые результаты оперативно-розыскных мероприятий: протоколы опознаний продавщиц двух магазинов, расположенных в садоводстве на 67-м километре. Суть обоих заявлений: да, у нас не вызывает сомнений тот факт, что в течение такого-то периода времени человек, изображенный на фотографии в газете «Ваш тайный советник» и названный пропавшим журналистом Максимом Максимовым, неоднократно заходил к нам и покупал продукты.
Получив эту информацию, мы задавали друг другу один и тот же вопрос: «Что это было?». Ответа нет и сейчас. Хочется думать, что случайность. Как говорил Глеб Жеглов, запишем в загадки. Но…
Полянка с пивом и сигаретами, а заодно и два магазинчика расположены как-то неприятно близко от дачи подруги Максима Аллы. Мы вспоминаем рассказ Аллы про ее последний разговор с Максимом. 29 июня в 19 часов 29 минут Максим звонит Алле и спрашивает, дождется ли она его, чтобы вместе ехать на дачу. Она не могла, потому что вместе с ребенком уже находилась в электричке. Договорились, что Максим съездит на встречу, а потом или приедет к ней на дачу, или позвонит.
Если бы Алла в тот момент уже не села в поезд, Максим бы поехал к ней и отправился на дачу. А значит, хотя бы успел отпраздновать 3 июля свой 42-й день рождения. Но подруга уже уехала, а потому спешить не имело смысла. Максим отправился на встречу, с которой не вернулся.
Что сделали с бедной Аллой, лучше не вспоминать. Каждый день ее жизни изучили по минутам, исследовали все звонки, многократно опрашивали в милиции, допрашивали в прокуратуре, мы зарылись в круг знакомств ее неоднократно судимого брата (на тот момент он сидел) и делали еще массу всяких неафишируемых дел, которые были тем более отвратительны, потому что не принесли никакого результата. Нельзя так зависеть от старого милицейского штампа: мол, раз что-то с кем-то случилось, то ищи в ближайшем окружении ранее судимого и коли его.
Но и не замечать таких моментов нельзя: штамп, он и есть штамп — в нем опыт сотен раскрытых преступлений. Но брат Аллы, равно как и она сама, были совершенно ни при чем.
Тупик
Ноябрь 2004 года. Мы снова сидим в убойном отделе Центрального РУВД и в десятый раз обсуждаем подробности пропажи Максима. К тому времени нами опрошены сотни людей, материалы, связанные с исчезновением Максима, занимают целый сейф, к разгадке мы не приблизились вообще никак. Я предлагаю Игорю Парадееву начать все сначала.
Я предлагаю забыть огромный объем накопленной бесполезной информации и посмотреть на это дело с позиции простого здравого смысла.
Что мы знаем про исчезновение Максима? Только одно: фамилию человека, со встречи с которым он не вернулся. Этот человек — Андрей Исаев, заместитель главного редактора журнала «Русский Джокер», то есть наш с Максимом коллега по перу.
Перед нами распечатка сотового телефона Максима. Исаев ему звонит: 21 июня 4 раза, 22, 23, 24, 25 и 28 июня по разу и, наконец, 29 июня, в день исчезновения, 5 раз. Исаев упорно добивается встречи с Максимом, Максим явно к этой встрече не шибко стремится, но в конце концов соглашается и — исчезает.
Я прошу убойщиков заняться Исаевым. Я прошу забыть о том, что тот — журналист, я прошу добиться понимания: почему Исаев столь настойчиво просил Максима о встрече и почему именно с этой встречи Максим не вернулся? Я прошу заставить Исаева заговорить и слышу странный ответ:
— У нас нет оснований давить на него. Он все рассказал, причин сомневаться в его правдивости нет.
Разговор становится напряженным. Я слышу размытое обещание заняться изучением личности Исаева, так же размыто обещаю начать делать то же самое. Через какое-то время мы встречаемся вновь. Я спрашиваю о результатах и по ответам понимаю, что их нет.
А еще я понимаю, что это тупик. В уголовном розыске время истекло, там новые убийства, и оперов интересуют уже совсем другие фамилии. Упрекать их в этом бесполезно: для них убийство Максимова ничем не отличается от убийства Иванова или от убийства Сидорова. Это не равнодушие, это — суровая правда жизни.
Остается последовать старой истине: если хочешь, чтобы что-то было сделано хорошо, сделай это сам. Мы начинаем масштабный информационный поиск в отношении заместителя главного редактора журнала «Русский Джокер» Андрея Исаева.
Он просил не называть свое имя
С Андреем Исаевым мы встретились почти через месяц после исчезновения Максима поздно вечером в редакции «Русского Джокера» на Васильевском острове. Перед этим он уже неоднократно общался с сотрудниками уголовного розыска, в общих чертах мы знали его рассказ и не особенно рассчитывали на неожиданности. За дословность не ручаемся, но суть рассказа Андрея Исаева такова.
Месяца за три до исчезновения Максима главный редактор газеты «Интеллект, творчество» Виктор Потиевский договорился с Исаевым о том, что тот создаст и возглавит петербургский корпункт. Он согласился и начал искать авторов, которые бы на него работали. Когда-то на какой-то тусовке Исаев познакомился с Максимовым и тут вспомнил о нем. Нашел телефон редакции журнала «Город», позвонил, договорился о встрече в кафе «Колобок», попили кофе, поболтали. Максима интересовал размер гонораров, Исаев не мог сказать по этому поводу ничего конкретного (проект только запускался), поэтому на той встрече они обменялись сотовыми телефонами и договорились встретиться вновь, чтобы Максим принес Исаеву копии своих старых публикаций.
О новой встрече Исаев стал просить Максимова в 20-х числах июня 2004-го, звонил неоднократно на трубку, но Максим все время был занят, откладывал, наконец-то договорились на 29 июня, но и там Максим был весь в делах, а потому пришлось ему звонить несколько раз. В конце концов договорились встретиться в том же «Колобке» «минут через пятьдесят».
Из распечатки максимовского телефона мы знали, что этот разговор происходил в 19.35, и Максим в этот момент находился в зоне действия базовой станции «МегаФона», расположенной на здании наземного вестибюля станции метро «Чернышевская». Оттуда до «Колобка» 2 минуты, из чего тогда мы сделали вывод о том, что до встречи с Исаевым Максим хотел заехать куда-то еще. Дальше вы помните: Исаев ждал-ждал, но Максим в «Колобке» так и не появился.
Когда мы прощались с Исаевым, он просил по возможности не упоминать в публикациях его имя, потому что ему очень неприятно, что с коллегой случилось что-то нехорошее именно в тот момент, когда они собирались встретиться.
…С этой встречи я возвращался с очень странным чувством. Что-то было не так. И дело даже не
