его телу? — Она взлетает, как будто она на самом деле собирается пойти и поговорить с ним, а я паникую.
Мои пальцы впиваются в ее предплечье слишком резко, когда я тащу ее назад.
— Пошли, мне нужно пописать и выпить.
Мы находим туалеты и проскальзываем мимо зомби-охраны, слоняющейся у двери, прежде чем войти в кабинку.
Собрав юбку, я сажусь, но быстро вытаскиваю телефон.
Ант: Хорошей ночи. Жаль, что я не могу быть там.;)
Маленький подмигивающий смайлик только увеличивает бабочек, которые взлетели в моем животе, просто увидев его имя.
С улыбкой я набираю ответ.
Я знаю, что не должна все еще разговаривать с ним.
Черт возьми, это опасно. Больше для него, чем для меня. Но это, похоже, его не беспокоит.
Он говорил мне снова и снова, что ночь, когда мы встретились, не была такой спланированной, как думает мой брат и его друзья. И я ненавижу это говорить, но я ему верю.
Зачем ему рисковать своей жизнью, все еще разговаривая со мной, если что-то не чувствует ко мне?
Он из конкурирующей семьи. Той, что делает шаги, чтобы захватить какой-то бизнес на нашей территории из того, что я могу понять.
Конечно, он должен на самом деле любить меня, чтобы поддерживать контакт, верно?
Верно?
У меня нет возможности ждать ответа. Я знаю, что сегодня вечером он на своей вечеринке и занят своими друзьями, поэтому я закрываю приложение и засовываю свой телефон обратно в сумку, заставляю свою улыбку сойти с лица, и я готова.
Я останавливаюсь на пол пути к раковинам.
Это был он?
Он Бэтмен?
— Ты в порядке? — спрашивает Эмми, заметив, что я сделала паузу.
— Д-да, извини.
Она изучает меня с беспокойством, но не спрашивает меня.
— Напитки и танцы. Поехали. И нам нужно найти Стеллу.
В ту секунду, когда мы выходим из ванной, я снова вижу его, слоняющегося в конце длинного коридора, наблюдающего за мной.
На этот раз Эмми, должно быть, не замечает его в темноте, потому что вместо того, чтобы указать на него или даже привести меня к нему, она тащит меня в сторону бара за алкоголем, с чем я действительно не могу спорить.
После еще трех фальшивых рюмок крови мы находим Стеллу и тащим ее и Себа на танцпол.
В ту секунду, когда мы останавливаемся, он притягивает ее к своему телу, притязательно кладет руки ей на бедра и опускает голову к ее шее.
Нездоровая волна ревности захлестывает меня, когда я наблюдаю за ними.
Не потому, что я хочу Себа, потому что я очень, очень не хочу. Он, Нико, все они отвратительные свиньи, с которыми я не хочу быть где-то рядом большинство дней. То, как они проходят через женщин, как будто они одноразовые, это… тьфу… Я дрожу от отвращения, когда ужасающий образ Нико, получающий минет от какой-то случайной девушки на его дне рождения несколько недель назад, возвращается ко мне.
Кобели, все они.
Но, несмотря на это, то, что Себ и Стелла, похоже, обнаружили — несмотря на все обстоятельства против них — это именно то, что я хочу испытать.
Я не хочу целовать всех лягушек, которых может предложить Найтс-Ридж, черт возьми, даже Лондон. Я просто хочу найти своего принца, своего рыцаря. Тот, кто поставит меня выше всех остальных, кто не будет держать меня в тени, как это делают все остальные в моей жизни; но кто вытащит меня в свет вместе с ним и вдохновит меня быть тем человеком, которым, как я знаю, я могу быть, без властного веса моей семьи, давящей на мои плечи.
— Эй, смотри, — говорит Эмми, кивая в другую сторону комнаты.
Я уже знаю, что найду, когда буду следовать за ее взглядом. Моя кожа покалывает от осознания того, что за мной наблюдают. Но это не значит, что мое дыхание не перехватывает, когда я снова нахожу его в тени.
Он подносит черный стакан к губам, выпивая содержимое, хотя его глаза никогда не покидают мои. Это до тех пор, пока мои не опускаются, когда он проводит языком по полной нижней губе, собирая капли того, что он только что выпил.
— Подумав, не отказывайся от траха, если он итальянец, он горяч.
— Ты можешь видеть только его рот, Эм. — Утверждаю я, хотя не знаю, почему.
Она права.
Каждая часть меня — особенно между бедрами — знает, что он горяч, только по челюсти и рту.
Я сужаю глаза, желая, чтобы свет был ярче, чтобы я могла ясно видеть его.
Это он?
Это Ант?
— Похоже, ему нужен толчок в правильном направлении, — объявляет Эмми, таща меня к себе, перекидывая руки через мои плечи и двигая своим телом против моего.
— Ух ты, сколько тебе пришлось выпить? — Я спрашиваю.
— Недостаточно, чтобы какой-то горячий чувак, думал, что может бросить меня через плечо и поступить со мной по-своему, — признается она слишком серьезно.
— Достаточно справедливо, — говорю я, прижимая бедра к ней, любя дрожь, которая мчится по моему позвоночнику, зная, что его глаза сверлят меня.
Я не привыкла это чувствовать.
— А как на счет тебя? — я кричу на ухо Эмми. — Кто-нибудь приглянулся?
— Мда. Мы окружены самыми большими болтунами Найтс-Ридж. Даже костюмы не могут прикрыть их элитные, тщеславные задницы.
— Вау, у тебя действительно высокое мнение о парнях, с которыми мы ходим в школу.
— Я не хочу будущего гребанного банкира, Кэл. Я хочу мужчину.
— Как твой дядя — плохой парень?
— Эй, Кэл. Серьезно?
— Ну, очевидно, не твой дядя. Одна из его перспектив.
— Перспектив? Тебе нужно перестать смотреть реалити-шоу.
Я пожимаю плечами. — Ты видела Джакса? Я не собираюсь останавливаться в ближайшее время.
— Значит, я не единственная, кто хочет немного грубости?
Мои щеки горят красным огнем от ее вопроса.
— Эх… а как насчет него? — Я спрашиваю, кивая через плечо на парня в костюме оборотня. Конечно, там нет будущего банкира.
— На нем чертов браслет, Кэл.
Мои глаза падают туда, где он немного засунул свой костюм вверх по руке, чтобы увидеть, что она права.
— Я найду тебе парня, — говорю я ей.
— Как насчет того, чтобы ты просто сосредоточилась на своем тайном парне, а я сама разберусь.
— Хорошо. Сделка.
Песня меняется, ритм набирает обороты, и мы обе теряем себя из-за этого.
Мы танцуем до тех пор, пока наша кожа не покроется потом, и моя потребность в новом напитке почти не становиться невыносимой.
К счастью, как только я собираюсь извиниться, чтобы найти его, передо мной появляется
