франков и ромеев, франков и сарацин, что давало им основания признавать право самостоятельного существования Церкви Византийской Империи при условии, разумеется, признания ею примата Папы.
На христианском Востоке своеобразными оппонентами Ансельма Луккского очень скоро, в следующем XII столетии, станут Феодор Вальсамон и Нерсэс Лампронский.
Сравнение латинского и восточно-христианского опыта отношений Церкви к схизматикам и светской власти, формировавшегося во второй половине XI в. – вскоре после т. н. Восточной схизмы, – предпринятое нами на основании сопоставления приводимых в настоящей монографии очерков, позволит выделить определенные специфические черты, характерные для византийской и армянской церковно-политической практики и ее отличие от принципов Римско-Католической Церкви.
Париж, Семинер де Карм,
4 сентября 2017 г.
Ансельм Луккский: экклезиология и политика
Церковная история Италии в XI столетии представляет собой череду драматических событий, расколовших христианский мир. Эти события были обусловлены Клюнийской реформой, Великой Схизмой 1054 г. между Римом и Константинополем, и борьбой за инвеституру между Папством и императорами Священной Римской империи. Историографическая традиция изучения истории средневековой Церкви в лице наиболее крупных своих представителей: Л. фон Ранке, А. М. Грановского, Н. Д. Фюстель де Куланжа, И. М. Гревса, Й. Лортца и многих других единодушно признает, что Римская Церковь входила в XI столетие, будучи подвластной принципам «германского цезарепапизма», – цезарепапизма во много раз более жесткого, чем византийский цезарепапизм. В то же время указанное столетие завершалось для Римской Церкви той упорной борьбой за церковное обновление и свободу от светской власти, которой повсеместно приписывается наименование «борьбы за инвеституру». Действительно, противостояние Римских епископов и светской императорской власти, окончательно принявшее при Григории VII внешнюю форму вооруженной борьбы за право инвеституры епископов и аббатов, оказала важнейшее влияние как на всю Западную Церковь, так и на средневековое итальянское общество. Можно с уверенностью утверждать, что эта борьба, начавшись как канонический конфликт Папы и Императора, очень быстро превратилась в конфликт между двумя принципами существования земной Церкви. В значительной степени этот конфликт уже был предопределен движением патаров против клира Миланской архиепископии, лидеры которого, пожалуй, впервые попытались воплотить идеалы Клюнийского движения в общественной и политической жизни, попытались изменить – причем изменить насильственно, а не соборно – привычный для раннесредневековых поколений церковный modus vivendi. Борьба за инвеституру позволила в определенный исторический момент каждому активно мыслившему христианину, как в Италии, так и за ее пределами, публично обнаружить свое понимание устройства церковной жизни; дала возможность, образно выражаясь, «сорвать маску» условной, прививавшейся еще с эпохи Каролингов, церковно-имперской благопристойности.
Ансельм Луккский молится Деве Марии.
Картина Франческо Боргани – мантуанского мастера 17-го века
Многие талантливые духовные мыслители и церковные писатели в Италии шли на этот риск, за который им вскоре пришлось отвечать, и отвечать не жизнью или политической карьерой, а личным спасением души. Неслучайно именно в эпоху борьбы за инвеституру отлучение от Церкви, раздававшееся направо и налево представителями обеих враждующих сторон, окончательно перестало быть крайним каноническим средством врачевания грешников, превратившись при этом в сознании большинства в своеобразное духовное клеймо, обрекавшее отлученного от церковного общения – и тем самым заклейменного противника – на адские муки. Одним из таких участников церковно-политической борьбы второй половины XI столетия стал достаточно малоизвестный в широкой историографии латинский церковный иерарх Ансельм Луккский (1036–1086 гг.)[12]. Именно Ансельм являлся одним из самых преданных сподвижников папы Григория VII. Именно он, осуществляя на страницах своих сочинений рецепцию канонов древней Церкви, зримо направлял церковные и общественные судьбы в период схизмы Гвиберта Равеннского. Проблема рецепции греко-римского права в юридических компиляциях Ансельма Луккского была частично затронута в статье испанского канониста Ф. Мартинес Мартинеса. В своей работе автор анализировал эволюцию юридической терминологии в раннее Средневековье, в том числе и в «Собрании канонов» Ансельма[13]. Тем не менее, на сегодняшний день не существует ни одного монографического исследования, которое было бы посвящено биографии Ансельма Луккского. При этом в отечественных энциклопедических изданиях, таких как Православная и Католическая Энциклопедии, Ансельм Луккский не удостоился даже краткой статьи. Под этим именем в указанных изданиях неизменно скрывается дядя нашего героя – Ансельм Луккский старший, будущий Папа Александр II. Указанное обстоятельство особенно парадоксально на фоне той активной церковной и политической роли, которую Ансельм Луккский младший играл в 1080–1086 гг. в качестве легата Григория VII на территориях, оккупированных войсками враждебного Папе Генриха IV, императора Священной Римской империи.
Исторической науке хорошо известны причины и следствия борьбы за инвеституру, на фоне которой происходила григорианская реформа Западной Церкви[14]. Характер этой борьбы также ясен, однако целостный и четкий портрет Ансельма Луккского как канониста и общественного деятеля, игравшего одну из основных ролей в этой борьбе, до сих пор еще не сложился. В связи с этим в настоящей монографии предполагается осуществить систематический анализ того корпуса источников и историографических исследований, который в перспективе призван стать основой для полномасштабной научной биографии Ансельма Луккского.
Богословско-каноническое наследие Ансельма Луккского
Исторические источники, проливающие свет на обстоятельства жизни Ансельма Луккского, его биографию, церковно-политическую и литературную деятельность, а также касающиеся его эпохи в целом, представляют собой чрезвычайно пестрый в жанровом отношении корпус памятников. Эти источники следовало бы классифицировать, разделив на три типа. К первому типу источников необходимо отнести документы, которые содержат биографические сведения, относящиеся к жизни и карьере Ансельма. Ко второму типу – документы, вышедшие непосредственно из-под его пера, т. е. трактаты Ансельма, его стихи и составленные им юридические сборники. Наконец, к третьему типу – все оставшиеся нарративные или литургические памятники, проливающие свет на деятельность Ансельма Луккского.
Первая категория источников включает в себя два жизнеописания Ансельма Луккского. Одно из них известно под названием «Vita Anselmi Luccensis». Долгое время, начиная с первых издателей, ее авторство ошибочно приписывалось пресвитеру Бардоне, являвшемуся исповедником заказавшей указанное «Житие» Матильды, маркграфини Тосканской. Матильда же, со своей стороны, была духовной дочерью Ансельма Луккского[15]. Документ сохранился в нескольких рукописях, которые представляют собой полную и сокращенную редакцию жизнеописания[16]. Жизнеописание Псевдо-Бардоне, в основном, переписывалось в рамках монашеских лекционариев и распространилось в бенедиктинских монастырях и капитулах Ломбардии и Тосканы. В частности, оно использовалось в богослужебной практике в Мантуе, Полиронском аббатстве, Новаре, Флоренции и Падуе[17].
Как уже было отмечено, «Житие» сохранилось в двух редакциях – пространной и краткой. Пространная редакция отличается от краткой, прежде всего, наличием документов, предназначенных для обоснования канонизации Ансельма спустя несколько лет после его смерти. Впрочем, как полагала Э. Пастор, «Житие» само по себе было написано, с целью подготовки
