он стал ягодичным?
- Я хочу сказать, что сперва прощупала головку ребенка. У матери раскрытие до девяти сантиметров, а когда снова проверила, там были уже его ножки.
- Он там что, сальто сделал по-вашему?
Медсестра пожала плечами, и Стэн направился к своей пациентки.
- Здравствуйте, мисс Сэльер. Я доктор Липтон. Похоже, сегодня для вас будет особенный день.
Женщина, блестящая от пота, смотрела на каждое лицо в комнате и читала их. Если бы это была партия в покер, они бы все проиграли.
- Что-то не так с моим ребенком? С ним что-то случилось? Пожалуйста, не молчите!
Стэн положил руку на плечо женщины.
- Ничего такого, с чем мы не были бы готовы справиться. Это хорошая новость. Более интересная же заключается в том, что ваш малыш решил сменить позицию в последнюю минуту.
- Сменить позицию? - повторила она призрачно-белыми губами.
- Вместо того чтобы поприветствовать нас головкой, он хочет сразу же приступить к делу... ножками вперед.
- Ягодичный? - Страдальческая гримаса исказила ее лицо, когда она держалась за свой выпирающий живот. - Почему мой врач не сказал мне об этом? Узи же этого не показывало!
- Это потому, что ваш ребенок тогда не был в тазовом предлежании. Каким-то образом ему удалось перевернуться за последний час. Итак, чувствуете ли вы какой-либо дискомфорт, выходящий за рамки нормы? Особенно за последние полчаса?
- Я чувствую чертовски много дискомфорта.
Женщина поморщилась, сжимая руками живот.
- Ладно. Хорошо. Как вы относитесь к кесареву сечению? Есть большой шанс, что нам, возможно, придется прибегнуть к нему, особенно учитывая, что схватки начались довольно давно, и я бы все-таки рекомендовал вам его.
- Все хорошо... - сказала роженица сквозь стиснутые зубы. - Делайте что нужно.
- Хорошо, мы собираемся вызвать сюда анестезиолога для вас. Тем временем медсестра подготовит вас, и мы вставим катетер, чтобы ваш мочевой пузырь оставался пустым. Если у вас есть какие-либо вопросы, Анжела может ответить на них сейчас.
Стэн вышел и направился прямиком в туалет, где снова изучал себя в зеркале, пока из крана текла холодная вода. Он вытянул руку вперед, проверить устойчивость, ожидая увидеть тремор, но, к его удивлению, кисть была неподвижной и спокойной.
Он снова посмотрел в зеркало.
- Этот ребенок не хочет иметь ничего общего с этим миром.
Его голос был подобен камню, упавшему в пустой колодец.
Мужчина отключился и позволил монтажу плохих воспоминаний воспроизвестись на стене перед ним: развод и все его внебрачные связи, сотни раз, когда он сообщал плохие новости ожидающим семьям пациентов, привычка курить, которую, черт возьми, он прекрасно знает, что ему следовало бросить много лет назад. Прошло несколько минут, прежде чем открывшиеся двери вернули его к реальности.
- Мы готовы, доктор Липтон, - сказала медсестра.
Он снова вымыл руки, затем толкнул двери, готовый силой вытащить ребенка в эту дыру, называемую миром.
* * *
- Я не думаю, что ребенок передумал, - сказал доктор Липтон медсестре.
- Сэр?
- Он перевернулся обратно?
- Нет, доктор. Я не думаю, что он мог бы...
- Ну, один раз у него уже получилось, не так ли?
Медсестра промолчала и, казалось, съежилась.
Пока матери давали кислород, Стэн сделал горизонтальный разрез над лобковой костью. Команда рук обтирала область от крови, растягивая мышцы, как только он добрался до них. На необразованный взгляд, процедура была жестокой, даже небрежной, поскольку множество пальцев тянули и растягивали ярко-красную плоть.
Отверстие осталось широко раскрытым с помощью ретракторов и пальцев, похожих на множество щупалец. Стэн проколол амниотический мешок, уничтожив последний кусочек границы между ребенком и миром.
Он просунул руку сквозь толстую стену плоти, затем мягко, но твердо схватил обе ножки ребенка. Пальцы в перчатках потянули и расширили отверстие, освобождая место для крошечного тельца, в то время как доктор Липтон выводил малыша из матери. Затем мужчина остановился.
Легкость продвижения по скользкой тропинке прекратилась, будто ребенок больше не подчинялся. Доктор потянул снова.
- Дайте мне больше света... быстро.
Мгновение спустя внутри женщины засиял яркий свет. Решительной хваткой ребенок крепко держался за дальний конец пуповины рядом с плацентой.
"Он не хочет иметь ничего общего с этим миром".
Доктор потянул снова, осторожно.
"Он предпочитает оставаться внутри".
- Достаньте пуповину, сколько сможете, и зажмите ее. Нам нужно как можно быстрее заканчивать.
- Что происходит? С моим ребенком все в порядке? - спросила мать.
- Безусловно, мисс Сэльер. Все замечательно.
Чьи-то руки схватили пуповину, осторожно потянули, а затем зажали ее.
Доктор потянул снова, но настойчивая хватка ребенка не ослабла.
Зараза.
Еще один рывок.
"Это безопасно. Ты все делаешь по учебнику".
"Просто расслабься и действуй, только спокойно".
- Сестра, держите ножки. Мне нужно выяснить, что там происходит.
Медсестра приняла ножки ребенка, в то время как доктор Липтон просунул руку в разрез по локоть.
Мать попыталась приподняться и заглянуть за синюю занавеску.
- Что происходит? Что-то не так с моим ребенком?
- Мэм, все в порядке, - сказала другая медсестра. - Просто расслабьтесь. Не все роды одинаковы легкие.
Если бы мать могла видеть их лица, она бы безошибочно прочла замешательство на них.
- Мне нужно больше света, - сказал доктор Липтон.
Медсестра боролась с ручным фонариком, но там было слишком много рук, слишком много пальцев.
- Дай мне посмотреть. - Доктор протянул свободную руку. - И поместите сюда втягивающее устройство.
В его голосе звучала тревожная настойчивость.
- Доктор Липтон, возможно, нам стоит просто вытащить ребенка на свободу. Я уверена, что он...
- Он не хочет присоединяться к нам... и мне нужно знать почему. Теперь вставь уже наконец втягивающее устройство
