с мечом. Но чужак был готов и толкнул ацтека в живот.
Сокол согнулся. Коротышка рассмеялся и занес меч для смертельного удара.
Кто-то прыгнул между ними.
Белка! Быстрая и гибкая, девушка нырнула под вскинутый меч. Коротко рубанула бронзовым кинжалом. Совсем жрец ножом, подумал почему-то Сокол. На песок брызнула кровь. Упало оружие, а следом — белые обрубки пальцев. Чужак схватился за раненую руку. Разинул рот в крике.
Белка скользнула вбок, схватила противника за волосы, дернула назад. Тот вслепую ударил левой рукой. Попал девушке в лицо. Она не ослабила захват, резко провела кинжалом по горлу. Тело забилось в конвульсиях. Белка отошла подальше. Наверное, чтобы не испачкаться в крови. Села, почти упала на песок и закрыла лицо руками.
Битва была окончена. От лагеря прибежали остальные воины. Скрутили всех, кто ещё сопротивлялся.
Сокол понимал, что нужно встать и отдавать распоряжения. Но голова кружилась, в ушах стоял гул, а руки и ноги предательски не слушались. Он остался сидеть на песке.
Тем более Змей прекрасно справлялся. Предводитель воинов гордо шагал по берегу, жестами отдавал приказы. Хоть сейчас высекай из камня статую «Апофеоз ацтека-победителя». Часть воинов связывала и уносила пленных. Другие, не столь охотно, занимались мертвыми. Сокол медленно пересчитал тела. Четверо чужаков и один свой. Защитник, убитый громовым оружием. Раненых среди ацтеков не было.
Меткий Лучник опустился на колено возле сидящей Белки и что-то говорил. Змей окрикнул его, молодой воин ушел к остальным. К Белке подошел Койот. Девушка оттолкнула его руку, встала сама. Покачнулась, снова отказалась от помощи. Ладонь она прижимала к лицу. Ушла в сторону лагеря.
Невесть откуда появился Мудрость Четырех Ветров. Жрец неспешно ходил по взрытому песку, словно по дорожкам дворцового парка. Одобрительно кивал. Остановился перед связанным предводителем чужаков. Как его, Коламбус? Тот дергался в веревках и кричал. Жрец отошел от него, подошел к Змею. Вместе они пошли в ту сторону, где сидел капитан.
Сокол понял, что к нему возвращается слух. Речь жреца струилась, как вода. Змей отвечал коротко и громко, словно кидал камни. Подойдя, глава воинов протянул руку капитану.
Сокол обхватил предплечье Змея и встал. Слабость и дурнота отступали. В глазах больше не темнело.
— Достойная победа, достойная, дорогой Змей. Сокол, друг мой, ты не ранен? Какое счастье. Мы дивно сражались сегодня!
Змей хмыкнул.
— Я назову императору всех, кто отличился в битве!
Жрец легко коснулся руки воина. Ответил с улыбкой:
— Мой дорогой. Когда я буду докладывать нашему императору о событиях путешествия, я сам расскажу все подробности сражения. Видишь ли, с того места, где стоял я, показалось, что и ты, и наш отважный капитан остались живы лишь благодаря помощи нашей Юркой Белочки. Но я могу и ошибаться. Я всего лишь жрец, что я понимаю в сражениях?
Бесстрашный Змей побагровел, руки его сжались в кулаки. Из груди раздался рык. Жрец отошел на шаг назад.
— У нас еще будет время обсудить мой доклад императору. И трактовку других событий похода. Не правда ли, Змей? Капитан?
Сокол что-то пробормотал и отвернулся. Конечно, это ошибка — обижать ловкого придворного. Он во всем прав, результат экспедиции и карьера вернувшихся будет решаться на золоченых коврах во дворце Теночтитлана. Но прямо сейчас просто тошно смотреть в глаза Мудрости Четырех Ветров. Пусть думает что хочет. Сокол пошел в лагерь.
Разумеется, последнее слово осталось за жрецом:
— Похороны Защитника на закате. Я сделаю все распоряжения от твоего имени, капитан.
Сокол остановился у палатки Белки. Инженер была внутри, ответила, что можно войти. Капитан, пригнувшись, вошел в шатер.
Белка сидела на кровати. Она успела сменить одежду и умыться. Вся правая часть лица обмотана бинтом, ото лба до подбородка, только глаза видны. Девушка задумчиво смотрелась в круглое бронзовое зеркало. Соколу никогда не приходило в голову, что Белка заботится о своей внешности. Она всегда была красива и полна сил, казалось, что это просто дано ей от природы.
— Чачалотль… Спасибо, что спасла меня. Тот воин меня бы зарубил.
— Шрам останется, — Невпопад ответила Белка и отложила зеркальце, — Когда Койот меня бинтовал, я видела, сколько кожи содрано. У того воина, у него перчатка из металла, такие мелки колечки между собой соединены. Получается рукавица. Хорошо для примитивной защиты, если нет амулетов.
— Сочувствую. Может быть…
— Да ладно. Даже хорошо. Принц не будет приставать.
Сокол присел на край кровати.
— Я хотел спросить, про благородного Монтесуму. Вы с ним?..
— Ты же знаешь, принцам не отказывают. Поэтому я предпочитаю от него прятаться. Отец постоянно ворчит, что я не бываю при дворе, хотя по статусу положено.
Белка помолчала. Взяла со столика кусок материи и принялась вытирать руки. Руки были совершенно чистыми, тем не менее девушка старательно терла каждый палец.
— Я тоже хотела спросить. Тебя же в столице ждет невеста?
— Рано еще говорить о помолвке. Я с ней и не знаком толком. Просто распорядитель дворца всем рассказывает, что у него дочь на выданье, а я после возвращения буду в большой милости у императора, и как раз составлю отличную партию для этой его дочери. Я сам не пойму, как так получилось.
Он пожал плечами и рассмеялся. Решил поменять тему разговора.
— Но возвращаться еще рано. Тут интереснее! Как ты ловко горло перерезала! Я такого точного удара и представить не мог!
Белка неожиданно улыбнулась и закрыла глаза.
— Это семейное. У меня же брат был жрецом, знаешь? Двадцать лет назад, когда мы только переехали в столицу, папа стал придворным инженером у императора. А брата сразу взяли в жреческую школу. Он подавал большие надежды, ждали, что будет верховным отправителем ритуалов! Ну а я, конечно, вертелась рядом. Да у меня все детство так прошло: в одной комнате папа мастерит новые амулеты, в другой — брат тренируется вырезать сердце у жертвы. И я ношусь между ними.
— А что с ним стало? — Сокол сразу пожалел о вопросе. Лицо Белки помрачнело.
— Папа работал над созданием амулета повышенной емкости. Заряд вышел из-под контроля, Биение снесло все стены в доме… Мы с мамой тогда гуляли, папа отделался переломом ребер, а брату обе руки поломало. Он с тех пор правильно нож держать не может. Конечно, знания и опыт остались… Но верховным жрецом ему не быть. Я теперь главная надежда семьи. Папа говорит, что раз уж у меня нет таланта инженера, то нужно хотя бы в постель принца залезть. То-то он расстроится, что я товарный вид потеряла.
— Как это «нет таланта»? — Сокол так удивился, что
