На этой ноте нам с Оливией пришлось прервать разговор, подошли другие приглашённые, чтобы её поздравить. Стоило нам немного отдалиться от гостей, всё же я не выдержала. Дёрнув его за рукав, процедила сквозь зубы:
— Знаешь что, Лютов, я с тобой больше ни на один званый вечер не пойду! — тот удивлённо приподнял бровь, мол, что я не так сделал? И главное, так правдоподобно изобразил недопонимание. Ну и актёр…
— Мало того, что взял главенствующую роль на себя, когда поздравлял, кстати, мою подругу… — многозначительно посмотрела на него, — так ещё и затмеваешь собой всё вокруг! А я девушка, между прочим, тоже хочу видеть восхищение во взглядах мужчин. — Не знаю почему, но, проснувшись сегодня утром, я захотела почувствовать себя женщиной, которой восхищаются мужчины. Глупое желание, несвойственное мне. — Тебя спасает, что мой выход в свет совпал с заданием. — Он внимательно прошёлся по мне взглядом.
— Зря комплексуешь, выглядишь — огонь. Но мне импонирует, что ты, наконец, захотела почувствовать себя желанной, это уже прогресс. Готова к отношениям? — игриво интересуется.
— Нет. — Резче, чем хотела, ответила.
— А вот это зря… — С некой ленцой отвечает, обводя местную публику якобы безразличным взглядом. Даю голову на отсечение, он подмечает каждую мелочь.
— Это мне решать.
Лютов ничего не ответил на мой выпад, лишь на его губах появилась предвкушающая улыбка. Некоторые дамы, узрев её, принялись подавать Александру знаки, мол, на всё готовы. Мой друг молодец, вообще никак не обращал на их ужимки внимания, словно они пустое место. Умеет же он без слов послать в турне с эротическим уклоном. Так что мы с ним мило беседовали и ненавязчиво наблюдали за Стивеном и Мадлен, та же выбрала тактику: доведи до нервного срыва своего мужчину безмерным вниманием. Того уже начало утомлять её поведение, а она ни в какую. Чтобы его добить окончательно, осталось только обвить его, как лиана, руками и ногами.
— Чувствую, что через пять минут мне уже стоит изображать головную боль… — поделилась с другом своими наблюдениями.
— Через пятнадцать, не раньше, он только тебя приметил. — С обожанием смотря на меня, немного удивил ответом.
— Кто приметил? — Стараясь не смотреть по сторонам, поинтересовалась, о ком собственно идёт речь.
— Стивен Одли…Как Мадлен отлипнет от него, он обязательно к тебе подкатит. Ей нужно время, ты его дашь, флиртовать необязательно, можешь, как и собиралась, изображать головную боль. Поверь, у тебя повод будет для неё. — Невозмутимо убивает меня ответом.
Почему убивает? Да потому что, когда мы обговаривали детали, об этом и речи не было! Не люблю, когда всё не по плану. Стоп! Что значит повод будет?
— С чего вдруг импровизация? — Стараясь не показывать своего раздражения, интересуюсь, а мысленно с остервенением уже прореживаю его шикарную шевелюру.
— Вся жизнь — сплошная импровизация… — философски протянул он.
С этим фактом не поспоришь, посему я прекратила допрос. Тем более — он у нас босс. Что ж, придётся действовать по обстоятельствам. Минут десять мы общались на непринуждённые темы с гостями и только отошли в сторону, как Лютов выдал:
— Ты сегодня утверждала, что только тебе решать насчёт отношений с мужчиной…
— Да, и не изменила своего решения.
— Ставлю перед фактом — уже нет, — отвечает, смотря куда-то вдаль.
Ненавижу, когда он так говорит!
Я проследила, куда устремлён его взгляд, и чудом не потеряла сознание: там был Малиновский — моя любовь, моё проклятье! Я замерла, не в силах пошевелиться. Да что там, я вздохнуть не могла. Он стоял и смотрел на меня в упор, попав в плен его глаз, я не смогла отвести взгляд. Казалось, время прекратило свой бег, все голоса стихли, остались он и я. Он изменился, возмужал, и взгляд стал совсем другой, от него веяло арктической стужей, смотрит в душу, и она покрывается коркой льда. И несмотря на это, я поняла, что люблю его, как прежде.
А он почему так смотрит? Я не верю, что после долгой разлуки у него проснулись чувства. Да и не смотрят таким холодящим душу взглядом на женщину, которая не безразлична. А может, я ошибаюсь и…
Мой маленький лучик надежды вспыхнул и тут же погас: его под руку взяла хозяйским жестом женщина, он говорил — этот мужчина мой. Боже, как же больно, дышать нечем. Умом понимаю, она права, но разве сердцу прикажешь: не чувствовать, а душе изнывать от тоски и отчаянья?
Стоп!
Хватит, Мира, страдать, ничего нового ты не увидела. Возле Малиновского всегда было много женщин, так уж сложилось, и не мне осуждать. Соберись, возьми себя в руки, не нужно ему знать, что мне по-прежнему невыносимо это видеть. Да и неправильно заставлять чувствовать человека неловко, мои чувства — моя проблема.
— Дыши… — послышался рядом голос друга, я перевела взгляд на него и утонула в зелени его глаз. Александр смотрел на меня с нежностью, только потемневший их цвет говорил, что зол. Наверное, злится, что я, как идиотка, влюблёнными глазами смотрела на чужого мужчину.
— Прости… — отвечаю чуть слышно, чтобы он только слышал, — опять повела себя, как влюблённая дурочка. Не готова была с ним встретиться. И никогда не буду…
— Мирослава, ты выросла, превратилась в шикарную женщину, теперь вы можете играть на равных. Больше скажу, если ты пожелаешь, он будет у твоих ног.
Хочу ли я этого? Задумалась и вновь посмотрела на Малиновского, а он уже забыл обо мне, милуется со своей подружкой. И поняла, что нет. Жить с таким мужчиной — это обречь себя на страдания. Я уже испила эту чашу до дна, с меня хватит. Я хочу, чтобы меня любили, другой вариант неприемлем. И если он меня не замечал ранее, да что там, еле выносил моё присутствие, значит, этого не случится никогда. Ну что ж, буду искать другой способ быть счастливой. Даже дышать стало легче, когда приняла это решение.
— Похвальное решение, но бесперспективное. — Вернул меня в реальность насмешливый голос друга, который достал свей проницательностью. — Ты его по-прежнему любишь, и он об этом уже знает.
— Пусть не волнуется, преследовать и умолять о любви не стану. Об обещании, данном мной восемь лет назад, помню и всегда держу слово. А со своими чувствами сама как-нибудь разберусь.
— Твоё слово уже ничего не значит, ты дала повод… — он замолчал, качая головой. — Ставлю перед фактом — жди дальнейших шагов Малиновского. И хочу предупредить, он уже не тот человек, которого ты знала и любила.
— Закрыли тему. — Решила прекратить это бесполезный разговор. — Ты лучше скажи, не пора ли мне страдать?
— Я предупредил, цени. А головную боль можешь изображать уже сейчас, наш гениальный на подходе. — Показывая глазами направление, откуда его гений должен появиться.
Я перевела взгляд, и дыхание сбилось — Ваня двигался в нашу сторону. Но это мелочь, его взгляд до дрожи пугал, он словно держал меня под прицелом, шаг в сторону, и выстрел на поражение.
