Повертев в руках лист с гербовой ректорской печатью, я озадаченно нахмурилась и заставила текст проявиться. Правда, тут же об этом пожалела: увиденное едва не заставило меня упасть на месте.
Какие ещё студенты по обмену? Какая ещё группа приезжих нелюдей на моё попечение? Он там что, ума лишился?!
4
Как бы мне ни хотелось бегом бежать в административный корпус и задавать ректору неприятные вопросы, сделать это вот прямо сейчас не было никакой возможности: на горизонте маячили старосты младших курсов с ведомостями наперевес, и принять их стоило как можно быстрее. Параллельно начали понемногу подходить отправители "оранжевых" записок, тихонечко отзывая в подсобку для обсуждения "методических вопросов".
Ну-ну.
Первым был угрюмый профессор с кафедры точных наук, тощий, как жердь, и очень смущённый. Я была ему рада: по всему выходило, что это должна быть самая простая из встреч.
- Мне, право, очень неудобно, - сказал он огорчённо. - Поверьте, я, как и вы, очень скептически отношусь к такому, но... Понимаете, моему сыну для знака отличия нужна хотя бы "лисица" по вашему предмету. Он пытался учить, но вы знаете...
- Знаю, - я ободряюще улыбнулась. - Техномагам примитивная магия, построенная на образах и архетипах, даётся не слишком хорошо. И это всего лишь нормально: иной тип мышления. Вы могли бы и не подходить - я поставлю "лисицу", если ваш мальчик перескажет основные определения. Я бы сделала это и без вашей просьбы: мой предмет вообще невесть зачем включили в их программу, было бы странно с моей стороны портить ему аттестат.
Профессор просиял, рассыпался в благодарностях и попытался вручить мне конфеты. Я отказалась, но он всё равно оставил их на столе.
Ладно уж, конфет много не бывает.
Вторая встреча была куда более неприятной.
- Моя Мозичка - очень умная девочка, - вещала Бозия, коллега с кафедры бытовой магии. - Но - молодость, сами понимаете... Может, у вас как-то получится оттеснить в ведомости "дракончика"? Не хотелось бы потерять стипендию, знаете ли.
- Понимаю всё касаемо "молодости", - ответила я безмятежно. - Но я вашу Мозичку в глаза не видела. Она не сдала мне ни одной работы, ни разу не показалась на занятиях и не соизволила даже прийти на зачёт. Извините, но никакого "дракона" я ей поставить не могу.
- Ваш предмет не является профильным у них. Моя девочка просто исходила из этого!
- Расскажите это следующему бытовику, который станет жертвой домовых, дворовых или кикимор. Хороший маг вашей специализации должен разбираться в примитивной магии. Хотя бы на базовом уровне.
- Да уж вам-то лучше знать - с вашей-то родословной...
Я второй раз за день продемонстрировала усмешку-оскал. Просительница стушевалась:
- Вы могли бы пойти мне навстречу, как коллеге...
- И я пойду вам навстречу. Если до Нового Года ваша Мозичка перескажет мне технику безопасности при столкновении с домашними духами, остаточными эманациями, родовыми тотемами и разумными строениями, я поставлю ей "пса". Без вашей протекции Мозичка получила бы по моему предмету максимум "крысу". Мы поняли друг друга?
Она задохнулась от возмущения:
- С вами ужасно тяжело иметь дело! Я буду жаловаться, так и знайте!
- Ваше право, - вот причина, по которой я всё это терпеть не могу.
Тут, разумеется, никаких конфет мне не перепало.
Ну и ладно.
В том же духе всё и продолжалось - правда, уже без особенных конфликтов. Оно и понятно: работаю я тут уже пятый год кряду, и большинство коллег успели изучить мой подход. Усердно толкаемых деток заранее предупреждают: эта стерва просто так не поставит, хоть что-то, а придётся сдавать! Бывают, конечно, исключения вроде Мозички, но это - случаи разовые.
Впрочем, как это водится, самое неприятное ожидало меня к финалу. Последний проситель был самым неоднозначным: магистр Ворат, глава кафедры менталистики, человек весьма представительной внешности и недюжинных талантов. Очень интересный мужик, надо сказать. Одновременно отменный спец и редкостно неприятная личность - такое вот довольно часто встречающееся противоречие.
- Я по поводу своей супруги, - сразу же взял курицу за крыло магистр. - Вы сами знаете, она в положении, и волновать её не стоит. Могу я рассчитывать на вашу лояльность и печать "дракона" или "тигра" в ведомости? Разумеется, это возвратная услуга.
- Да, я помогу ей по мере возможности, - отозвалась я осторожно. - Но она всё равно должна будет ответить на ряд вопросов.
Эта идея магистру по душе не пришлась.
- Вы этого пока не понимаете, но вынашивание ребёнка - тяжкий труд, - сказал он. - Мне не хотелось бы, чтобы она перенапрягалась.
Да, я этого не понимаю - и надеюсь, что никогда не пойму. У неё что, от беременности мозг атрофировался, что ли?!
- Возможно, она могла бы выучить хотя бы пару базовых тем...
- Можем мы без этого обойтись?
Этого следовало ожидать. И ситуация для меня окончательно стала трудной.
В целом я была одной из немногих преподавателей, у кого с магистром сложились более-менее приятельские отношения - насколько это было вообще возможно, учитывая его характер и крутой нрав. Часто пересекаясь по работе, курируя параллельные группы и специализируясь на смежных сферах, мы вполне могли посидеть вместе в ближайшей кофейне или провести общие практические занятия. Собственно, я была едва ли не единственной, кто не стал распускать слухи касаемо совершенно скандального романа профессора Вората с Любиной, студенткой младших курсов.
Тут надо оговориться: вещи такие у нас в Академии хоть и не запрещены официально, но ректором и попечительским советом крайне не приветствуются. Да, вроде бы мы - люди взрослые, и почти всем первокурсникам уже есть восемнадцать. Ничего предосудительного. Тем не менее в этом всём присутствуют и тонкие моменты.
Во-первых, юридическое и магическое совершеннолетие - понятия разные. И если первое наступает в положенные восемнадцать, то второе - не ранее двадцати пяти-тридцати. Для понимания ситуации: преподавателей младше века от роду в МУЗе нет и быть не может.
Как итог, романтические отношения между студентом и профессором весьма неэтичны со многих точек зрения: вносят сумятицу в вечный магический дуэт учителя и ученика, являются мезальянсом во всех отношениях и порождают множество помех для нормального учебного процесса.
И вот она, помеха, стоит передо мной в лице одного из немногих моих коллег-приятелей.
