Но такое трудно было даже представить. Великолепная мисс Андерсон подчиняется приказам мужчины? Смешно. И все же должен же быть на свете человек, способный укротить ее? Непростое дело – обратить ее гнев, ее решительность и неуемный темперамент в страсть, для которой только и рождены красивые женщины… Но разве игра не стоит свеч?
Гриффин вспомнил про старика, который явно заслуживал внимания, учитывая хотя бы тот факт, что ему удалось проскочить мимо Мейси с ведром и половой тряпкой в руках.
– Ну вот я и решил, что пойду сразу к вам, – продолжал старик. – Ведь кто ее знает, что она учинит? Может, станет жаловаться вам. Взгляд у нее был такой сердитый: глаза зеленые и холодные, все равно как лед.
Гриффин вздрогнул.
– Так у нее зеленые глаза?
– Точно, сэр. Я едва было не сказал, что они похожи на два изумруда, но, слава Господу, не ляпнул такую глупость.
– А как зовут эту даму? – спросил Гриффин, хотя и так уже знал ответ.
– Подруга называла ее Дана.
Натянуто улыбнувшись, Гриффин поднялся из-за стола, протянул Чарли руку.
– Вы ведь поговорите с ней? Скажете, что я вовсе не хотел оскорблять ее собаку?
– Разумеется, – отозвался Гриффин, вежливо выпроваживая старика за дверь.
Уж теперь он разберется с Даной Андерсон. Еще как разберется. То она пыталась опорочить Дейва, теперь набрасывается на ни в чем не повинного старика. От нее одни беды, но уж что-что, а проблемы решать Гриффин умеет.
Негромко насвистывая, Гриффин вернулся к столу. Этой Дане Андерсон только дай волю – мигом перевернет все с ног на голову. Отправлялась бы лучше печь пирожки или занялась шитьем, писала бы письма под диктовку – словом, делала бы обычную женскую работу вместо того, чтобы вихрем врываться в мир бизнеса и создавать всем проблемы. А еще может присоединиться к этим чокнутым феминисткам, сорвать с себя бюстгальтер и швырнуть его в огонь.
Возникший в воображении образ заставил его затаить дыхание. Он представил Дану у пылающего костра: она не отрываясь смотрит на него зелеными глазами, золотые волосы ниспадают ей на плечи, а потом медленно, заставляя с замиранием сердца следить за каждым ее движением, она сбрасывает с себя одежды…
Да, черт возьми, он мечтает о ней, как бы ни пытался обмануть самого себя.
Гриффин зажмурился. Он видел ее словно наяву. Ощущал жар от близкого пламени, слышал бой тамтамов, доносившийся откуда-то из мрака ночи. Видел, как улыбнулась Дана, подняла руки, запустив пальцы в свои роскошные волосы. И, запрокинув голову, начала танцевать. Для него. Для него одного.
Очнувшись, Гриффин выругался и схватил телефонную трубку.
– Мисс Мейси! – резко приказал он. – Пришлите ко мне Дану Андерсон, и поскорее!
– Пришел мистер Форрестер. Он хочет видеть вас, сэр.
– Хорошо, пусть заходит. А потом найдите Андерсон.
– Конечно, сэр.
Гриффин уселся в кресло. Форрестеру вполне хватит и пяти минут. Признаться, в последнее время он начал действовать Гриффину на нервы. Впрочем, задержка ничего не изменит. Тем слаще будет то, что произойдет потом, когда эта зеленоглазая блондинка с темпераментом дикой кошки наконец-то получит по заслугам.
Улыбнувшись, он откинулся в кресле и положил ноги на стол. Одной мысли о том, как он выкинет мисс Андерсон на улицу, было довольно, чтобы забыть все свои печали.
ГЛАВА ВТОРАЯ
Работы было невпроворот.
К тому же чужой работы. Дана была слишком занята исправлением промахов Дейва, чтобы думать еще и о своих делах.
Уже битый час она сидела за заваленным папками и бумагами столом, склонившись над клавиатурой компьютера и тщетно пытаясь отыскать очередную ошибку в программе.
Тихо выругавшись, Дана с досадой уставилась на экран. Затем обессиленно откинулась в кресле, протягивая руку к пластиковой чашечке с остатками сомнительной жидкости, лишь отдаленно напоминавшей кофе. Секунду спустя она вновь обратила взгляд на монитор.
Самодовольное лицо Маккенны вдруг подобно призраку возникло на экране.
– Улыбайся, Маккенна, – саркастически проговорила она. – С чего тебе грустить? Ведь у твоих ног весь мир. – Она сердито ударила по клавишам, стирая ненужные цифры, однако лицо Маккенны по-прежнему стояло у нее перед глазами. – Надо было заявить об увольнении, – пробормотала она. – Послать шефа куда подальше с его работой.
Но ведь это еще не поздно сделать. Почему бы не позвонить в офис…
Она уже протягивала руку к телефону, когда раздался звонок.
– Слушаю, – сердито сказала она.
– Дана? – раздался голос Артура.
– Это ты…
– Ты ждала звонка от кого-то другого, дорогая?
– Да нет. Вовсе нет. Просто… Я… я страшно занята, Артур, так что…
– Разумеется. Я только хотел спросить, как дела.
– Ну вот и спросил. – Она с трудом подавила раздражение. – А теперь извини.
– Я увижу тебя сегодня?
– Нет. То есть да…
Черт возьми! Она нагрубила ему, к тому же мямлит точно малое дитя, и все из-за этого Маккенны. Дана снова взглянула на экран. Лицо с его самодовольной ухмылкой все еще было там. Она высунула язык. Господи, да что это с ней? Куда подевалась хваленая рассудительность, которой она так гордилась?
– Артур… – Дана сделала глубокий вдох. – Давай пообедаем вместе. Если ты свободен, можем встретиться в… – Она замешкалась, перебирая в памяти названия ресторанов, расположенных по дороге из “Дейта байтс” на работу к Артуру. – В “Портофино”, – назвала она первое пришедшее на ум заведение.
– “Портофино”. Прекрасно… Но… у тебя правда все в порядке?
– Разумеется. Просто… просто скучаю по тебе.
– Дорогая! – воскликнул Артур.
И только тогда она сообразила, что бедняга вполне мог сделать из ее слов ложные выводы.
Мысли Гриффина были сосредоточены на Дане Андерсон, на том, каким ни с чем не сравнимым удовольствием будет наконец-то уволить ее, когда в офисе неожиданно появилась Синтия со своей безупречной улыбкой, одетая так, словно сошла со страниц модного журнала, и пригласила его пообедать с нею.
И он согласился, хотя и понимал, что лучше всего было бы найти какой-нибудь благовидный предлог и отказаться, ибо в последнее время Синтия начала позволять себе слишком много. Вскоре они с Синтией уже стояли в дверях помпезного, украшенного фонтанами заведения, где играли скрипки и сидели влюбленные пары.
– Что это за ресторан? – недоуменно пробормотал он.
– “Портофино”, – шепотом ответила Синтия, улыбнувшись. – Твоя мама сказала, что его хвалили в “Таймс”.
Мама, вот в чем дело, угрюмо подумал Грифин, однако сумел изобразить на лице вежливую улыбку. Мэрилин Маккенна была умнейшей и на редкость обаятельной женщиной, к тому же наделенной весьма целеустремленным характером. Еще года два назад она решила, что сыну пора остепениться и обзавестись семьей, и приступила к осуществлению этой задачи со всей своей неуемной энергией. Бедняжка Синтия и не подозревала; что именно на нее пал выбор миссис Маккенны.
