— Миледи, вы не желаете утолить жажду? — приблизившись, поинтересовалась горничная.
Крисси по-прежнему не полюбила вкус мятного чая, но ей было действительно жарко, и бледно-жёлтое платье из тонкого хлопка неприятно липло к тему.
Взяв с подноса стакан, Кристина сделала большой глоток, не обращая внимание на то, что напиток был ещё более горьким на вкус, чем ей запомнилось.
Сделав ещё несколько глотков, леди Харрингтон почувствовала, как у неё закружилась голова. Что-то явно было не так…
Это было последней мыслью девушки, прежде чем она упала на пушистый ковёр, теряя сознание.
Глава 3
Кристина проснулась в совершенно незнакомой комнате, чувствуя слабость во всём теле. Что с ней произошло? Последнее, что она помнила, было то, что она взяла с подноса мятный чай, который ей подала Лотти…
Широко распахнув глаза, девушка осмотрелась. Мозаичная плитка на стенах, ковры на полу и огромный камин…
Сама Крисси лежала на широкой кровати с огромным балдахином. Никогда прежде ей не приходилось видеть такой роскоши. И тут, будто бы окончательно проснувшись, Кристина откинула в сторону шёлковую простынь, которой была укрыта, к своему стыду обнаружив, что на ней только короткая нижняя сорочка. Боже, куда же она попала?!
Сев на постели, Крисси обмотала вокруг себя кусок шёлковой ткани, превращая его в подобие греческой туники. Всё происходящее казалось ей странным, и ей немедленно хотелось узнать, как она попала в этот дворец.
Будто прочитав её мысли, в комнату кто-то вошёл. Вместо двери тут использовались тонкие занавески.
— Где я? — отважилась спросить Кристина по-английски у вошедшей в спальню девушки, но ответа на её вопрос не было.
Тогда леди Харрингтон попробовала изъясняться на ломаном арабском.
- 'Ayn 'ana? (араб. — где я)
— La 'astatie 'an 'aqul lak qaribaan sataerif kl shay. Jit la'ulbusk.(араб. — Я не могу вам сказать, скоро вы всё узнаете. Я пришла, чтобы одеть вас.)
Невзирая на протесты Кристины, служанка стянула с неё простынь и быстро избавила её от сорочки.
Находившаяся в состоянии обморока девушка не переставала вырваться.
- Что вы со мной делаете?! — по-английски воскликнула Крисси, понимая тщетность своих попыток объясниться.
Девушка тем временем успела надеть на Кристину наряд, напоминающий длинную ночную рубашку. Только в отличие от скромного девичьего одеяния, эта вещь была столь прозрачна, что леди Харрингтон была вынуждена скрестить руки на груди.
Золотистые волосы бесформенной массой спадали на спину, но прическа — это последнее, о чём думала Крисси. Из голубых глаз капали слёзы, а бледные губы дрожали.
Однако служанка, не обращая внимание на её страдания, начала причесывать непокорные пряди.
Кристина, подняв голову, заметила, что они стоят у огромного зеркала во всю стену, она могла как следует разглядеть своё отражение.
Увиденное ей не понравилось! Привыкшая всегда держать под контролем свои эмоции, как и полагалось настоящей леди, она до боли закусила нижнюю губу, намереваясь перестать плакать. Она не станет сидеть сложа руки!
Дождавшись, когда служанка закончит заниматься её волосами, Крисси кинулась к двери, но едва переступив порог, она наткнулась на преграду в виде двух темнокожих великанов.
Мужчины схватили её за руки и затолкали в комнату, из которой девушка только что хотела сбежать.
Леди Харрингтон пыталась вырваться, но все попытки остались тщетными. Великаны довели её до кровати и жестом приказали сесть.
Кристина почувствовала, что силы её на исходе, поэтому, решив более не спорить, она присела, нервно обняв себя руками. Она не смирится, но пока ей остается только наблюдать и ждать, что появится кто-то, кто сможет объяснить, как она оказалась в этом ужасном месте!
— Надеюсь, ты доволен тем, как всё прошло? — поинтересовался дей, наблюдая за младшим братом, который за последние несколько недель успел преобразиться.
Тёмная щетина покрывала светлую кожу, а куфия, с которой сэр Стэнли не расставался даже во дворце, превратила его в настоящего восточного мужчину. Почти в настоящего, потому что светлые глаза и волосы всё равно выдавали в нём европейца.
— Омар, всё прошло так как надо, — ответил Алекс, восседающий на широкой постели. — Скажи… в гареме с леди Кристиной будут хорошо обращаться?
- Али, с ней хорошо обращаются, поверь мне, — произнёс дей, а затем неожиданно спросил: — Ты уверен, что хочешь сделать то, что задумал? Эта девушка — знатная леди, её будут искать, а ещё… Тебе не приходило в голову, что она может тебя узнать?
— Поверь мне, она ни разу не посмотрела на моё лицо, — зло ухмыльнулся молодой человек, вспоминая свои встречи с леди Кристиной.
Ни одна дама не смотрела на него так, как эта девушка. Будто он пустое место, а она высокородная принцесса.
Организовывая похищение, Алекс поначалу испытывал угрызения совести, ведь он никогда прежде не принуждал женщин разделить с ним его общество. В этом не было нужды. Представительницы слабого пола сами вешались ему на шею, желая, чтобы он обратил на них внимание.
Но леди Кристина… Сэр Стэнли сжал кулаки, вспоминая взгляд её ледяных очей. Он заставит их гореть огнём страсти, получив при этом огромное удовольствие. О том, что будет после, Алекс пока не думал. Молодой человек жил одним днём, вверяя всё в руки судьбы.
— Али, я понимаю твоё желание исполнить задуманное как можно скорее, но ты должен немного подождать.
— Подождать чего? — не скрывая охватившее его раздражение, спросил Алекс, спрыгнув с кровати.
— Твоя английская роза должна свыкнуться с мыслью, что её ждёт, — произнёс дей тоном, не терпящим возражений, — а ты, Али, умерь свой пыл, иначе я немедленно вёлю вернуть девушку её отцу! Здесь в гареме есть женщины, которые никогда не принадлежали мне — теперь они твои. Уверен, это позволит тебе забыться!
Дей несколько раз хлопнул в ладоши, и в комнату вошла девушка в прозрачно-алом наряде, держащая в руках бубен. Она начала кружиться по комнате, исполняя завораживающий танец, который не мог оставить равнодушным. Нижняя часть её лица была скрыта тонкой вуалью, а тёмные волосы, спадавшие на спину, поражали своим блеском, вызывая желание их коснуться. Красавица знала, как стоит вести себя, чтобы понравиться мужчине. Все её движения были рассчитаны на соблазнение, и она не собиралась отступать.
