Достойная дочь Черорваукаи мгновенно зеленела, словно эта кисть шевелилась у нее в желудке и, забывая традиционное почтение к матери, срывалась в сторону туалетной комнаты, где ее начинало тошнить.
Немногим лучше держался и достойный сын, Рин Сей.
– Иногда мне кажется, в твоем взгляде больше любви, когда ты смотришь на мертвую инопланетную плоть, нежели при взгляде на нашего отца, – недовольно бурчал он, стойко созерцая, как его радостная мать с помощью свежеизобретенных приспособлений заставляет полуразложившийся труп крома ходить по дому и выполнять нехитрую работу по уборке. Хотя больше всего требовалось убирать после самого крома, который сорил выпадающей шерстью.
А еще Рина страшило, что временами мать, впав в глубокую задумчивость, так смотрит на домашних, словно жаждет распластать их для изучения, следом за кромом.
Но об этом он уже благоразумно вслух не говорил.
Когда пришло согласие от Дома Исследователей дать Тейлитэ лабораторию в своих стенах, казалось, облегченно вздохнул весь род Сей.
***
– Мы последуем по краю Черного поля, – предупредил Церму. – Через само поле пролететь не удастся.
– Почему? – приподняла бровь Тейлитэ.
– Потому что поле не пустит. Оно никого не пускает, – отвечал спутник. – Летим сразу к обвалу на горе Баа Ци. Раз уж он тебя в первую очередь заинтересовал всплеском чего-то там.
– Прекрасно, очень прекрасно, – прошептала Тейлитэ. – Поле, которое не пускает через себя? Погибшая цивилизация прямо у порога Дома Ци? И никому до этого нет дела?
И снова чей-то шепот, полуслышный, полуреальный, коснулся ее сознания:
Ты знаешь, как сияют на окраинах, окружающих проклятый и святой город Фепе, первые утренние цветы, когда на небе уже день?
– Как же они сияют, неизвестный? – озадаченно пробормотала Тейлитэ. Ци с удивлением глянул на нее, понял, что она говорит не ему и опять углубился в управление диском. Видимо, решив, что представительница рода Сей затеяла беседу с самим Мирозданием.
До Тейлитэ быстро дошел смысл вопроса неизвестного, тренированный к подобным загадкам мозг пронзила отгадка:
– Неважно как! Важно другое: почему первые утренние цветы сияют днем, если они утренние?
Утро, очень короткое на этой планете, уже истекло, дав начало новому дню. И серебряные цветы с большими фиолетовыми пятнышками, которым Тейлитэ была обязана своим именем, уже прятали лепестки под листьями. Всюду в долине степенно угасали их огни.
Но на границе перед Черным полем цветы продолжали гореть яркими фиолетовыми огоньками. Тейлитэ протянула руку в сторону этих растений, попыталась активировать умение Видеть скрытое. Ничего загадочного. Обычные цветы, без каких-либо изменений в структуре, без нарушений в Речи Жизни.
Они продолжали неспешно лететь неподалеку от границы зеленых порослей с выжженной землей Фепе. Цветы, которые должны раскрывать бутоны лишь утром, продолжали здесь цвести. Правда, ближе к краю также помаленьку начинали закрываться. Тейлитэ поморщила носик, собираясь с мыслями. Тайна становилась уловимой. Она еще немного подумала, зажмурилась, активировав второе свое умение – Определяющая время.
И загадка раскрылась пред нею во всей своей красе.
Фепе не пускал на свои призрачные выжженные руины никого из случайных путников по простой причине – там оказались уничтожены не только строения, образно говоря, там обуглились в невиданной катастрофе время и пространство. Просто некуда и никогда пускать посетителей. И действие гибельного поля сказывалось на граничащей с ним природе. Поэтому для цветов вблизи него время пусть на пару часов, но замедлилось.
Тейлитэ еще не достигла места будущих исследований, но округа преподнесла первую тайну. От чего пульс ученой забился с ускоренной частотой.
– Пробовал ли кто-то проникнуть внутрь Фепе? – спросила Тейлитэ спутника. Тот сделал отрицательный жест.
– Это место запретно, его плохое излучение чувствуют и люди, и прочие существа, что населяют нашу планету. Мы даже говорить про него стараемся реже, особенно при посторонних и несовершеннолетних, чтобы не приманивать сюда глупых и любопытных смельчаков. Поэтому ты и не помнишь о поле, хотя провела детство в Ци. А, вот мы и достигли места обрушения. Смотри, прямо перед нами, на горе! Видишь, какая там образовалась дыра? Просто дыра, никаких тайн, никаких загадочных всплесков! Летим обратно?
Тейлитэ посмотрела в указанном направлении и судорожно вздохнула в предчувствии очередной загадки.
Интуиция подсказала, что здесь в очередной раз надо активизировать свои умения: видеть скрытое, определять время.
Она включила сразу оба и еще раз вздохнула, суматошно раздумывая, стоит ли рассказать об увиденном спутнику.
Глава 3. Вечный поединок
Гора Баа Ци, священная, почитаемая в старые века родом Ци, всегда выглядела грозной и величественной. Даже в самый сильный вечерний ливень горожанам Ци удавалось различить ее очертания вдали сквозь потоки воды.
В ночной тьме от нее исходило легкое синеватое сияние.
Сейчас гора чуть согнулась, словно раненный в живот боец. Со стороны города Ци это не так заметно, но, если смотреть с места гибели Фепе, нетрудно обнаружить огромную пробоину, что зияла у самой вершины.
Тейлитэ попросила приблизиться к проему. Церму, бурча, что особо там разглядывать нечего, все же выполнил просьбу и направил летающий диск к пробоине.
Тейлитэ все нужное увидела еще издали, но вблизи ее умения действовали лучше. Она не хотела допустить ошибку.
Обрушившаяся каменная плита открыла огромную пещеру. Вход в которую шел через просторный балкон. Вот на этом-то балконе и стояли обращенные друг к другу полупрозрачные фигуры, которые видела только Тейлитэ. Ибо они находились вне временного потока, скрытые от разума и органов чувств простых людей. Ей своих-то обостренных умений еле хватало распознать размытые силуэты.
Тейлитэ раскрыла лист путевого свитка для записей, стала от руки набрасывать рисунок, стараясь ничего не пропустить. Ни одной детали.
Церму обернулся к пассажирке.
– Помаленьку пора сворачиваться. Скоро будет предобеденный ливень. Тут негде его переждать. Он очень неприятный, если ты помнишь.
– Скоро можно будет возвращаться, – успокоила его Тейлитэ, не отрываясь от работы.
Застывшие силуэты на листе становились понятнее с каждым штрихом. Еще только делая эскиз, без особой прорисовки, она осознала, что существа не просто так обращены друг к другу. Они застыли в разгаре смертельного поединка. Который справа – высоченный, с огромной трехсоставной головой, с развитым плечевым поясом и тощими руками, разделявшимися в конце предплечья на шесть четырехсоставных пальцев-кинжалов с острыми когтями. У существа была согнутая спина и широко расставленные нижние лапища-ноги с отдельными элементами искусственного происхождения. Видимо, это обувь.
