Он уже понял, что предложение подвезти Лизавету до города было плохой идеей, особенно после того, как рассмотрел во время ее невероятно чувственного выступления, что скрывается под потертыми джинсами и голубой курткой.
В тепле машины она почувствовала себя комфортнее и стянула с головы смешную, не по возрасту, шапку с помпоном, и Тим усилием воли заставил себя не отрывать взгляд от дороги. Он вцепился в руль машины до боли в суставах, иначе чувствовал — мог вцепиться в девчонку.
Ее дурманящий запах брал в плен сразу и безоговорочно, покорял, отзывался томительным напряжением в паху. Спустя пять минут пути Тимофей едва не завыл. Ему срочно нужно было разорвать на ней всю ее одежду и вонзиться нетерпеливыми клыками, губами, пальцами в нежную девичью плоть.
Когда уже город?
Он чувствовал, что еще минута-другая, и не выдержит, дернет ручник, остановит машину, отстегнет ненужный ремень безопасности и вопьется в нее. Покроет поцелуями скулы, веки, запустит руки в ежик волос, царапнув от нетерпения проступающими когтями, оттянет назад, чтобы получить доступ к горлу, проведет по нему носом, а потом языком по ее тонкой дрожащей шее. От этой картины потемнело в глазах.
— Осторожнее!
Лиза с криком ухватила его за рукав, и Тимофей моргнул, прогоняя туман перед глазами. Навстречу на скорости, не допустимой на трассе, несся большегруз.
Каплунов вывернул руль — и авто повиновалось, перестроившись на свою полосу.
Лиза тяжело дышала и смотрела на него своими огромными, голубыми, цвета льда на реке, глазами.
— Остановите машину! Вы что, псих?
Тимофей послушно припарковался у обочины, и мимо них с ревом, надрывно сигналя, пронеслись подрезанные им авто. Разноцветные огни отразились на лице девушки.
Соболева тяжело дышала, выдавая страх и зачатки возбуждения. Ее грудь ходила ходуном, девушка казалась настолько недовольной, что это было бы смешно, если бы не было так возбуждающе.
Лиза выставила в его сторону пальчик с коротко подстриженным ногтем и начала:
— Вы!! Вы вообще водить умее…
Тимофей не стал ждать окончания фразы. Тормоза снесло напрочь, и он выпустил свое альтер эго на волю. Волк внутри торжествующе завыл. Наконец-то! Добыча! Мое!
Мужчина проигнорировал ее жест и в одно мгновение сделал то, о чем мечтал весь вечер: одной рукой разорвал на себе ремень безопасности, другой притянул девушку к себе и поцеловал.
О, какая это была прекрасная пытка! Сначала он не спеша прижался к ее приоткрытым губам, потом провел по ним горячим языком, проникая внутрь, задел зубы и только потом отпустил себя на волю. Он брал, подчинял и властвовал, получая удовольствие от ее мягкости и податливости.
Ее ярость сразу сменилась покорностью в его умелых руках. Но вдруг она решила перехватить инициативу и прижалась к нему всем телом, притягивая за плечи.
Тимофей понял, что может не остановиться, и с трудом оторвался от подарка судьбы. Вокруг девушки разливалось мягкое голубоватое свечение, видное только ему, и он вздохнул.
Удивляться тут нечему, еще там, на пороге дома, он подумал, что девчонка неспроста будоражит что-то внутри него, будто он долго спал и только сейчас начинает просыпаться.
Девушка была создана для него. Духи смилостивились и послали ему самый настоящий подарок. Тимофей сдержался, чтобы не завыть от удовольствия.
Он вздохнул, отпрянул от девушки, словно шальной, отпустил ручник и повел машину вперед.
Голод внутри него немного угас, но этого было мало — мало!
7
Тимофей довез Лизу до кафе, где планировалось следующее выступление.
— Я тебя подожду.
— Не надо, спасибо, здесь я уж как-нибудь сама разберусь.
Лиза, пыхтя, взвалила на себя свою уродливую оранжевую сумку. Как и ожидалось, снег, насыпавшийся с ее баула, превратился в лужицу на заднем сиденье. Тимофей досадливо поморщился, но тут же натянул на себя привычную маску безразличного ко всему бизнесмена.
— Жду тебя здесь час. Не появишься — зайду внутрь.
Соболева открыла рот, явно для того, чтобы возразить, но Тимофей предупредительно добавил:
— Помогу вынести твой реквизит.
Лиза фыркнула и исчезла в дверях заведения. Оттуда сразу донеслось растерянное:
— Соболева, ну екарный бабай! Сколько можно ждать?
— Не боись, Матрен, все успеем.
Тимофей усмехнулся. Отпускать найденную добычу он не собирался. Сначала подумал о том, что нужно зайти вместе с ней, но потом представил последствия своего поступка... и передумал. Еще не хватало испортить девушке вечер дракой со всеми, кто смотрит ее выступление.
Все это будет, будет..потом. Он найдет слова, чтобы переубедить ее, чтобы она отказалась от выступления прилюдно в таком виде.
В таком, что заставляет волноваться, биться внутри волка, и таком, что пробуждает мужскую силу у всех.
Вместо этого Тимофей сел в машину, достал сотовый, зарегистрировался в инстаграме и занялся поисками страницы «Лизы Соболевой». Просмотрев сотни одинаковых инста-блогерш, демонстрирующих пухлые губы и накачанные ягодицы, и супермамаш, занятых вместе с детьми йогой, он, наконец, увидел и ее.
Маленький курносый носик, глаза цвета весеннего тающего льда на реке — точно, это была она. Тимофей пролистал ленту. Фото с хореографического училища, потом несколько постов из больницы, а после — закаты, рассветы. И самые последние — его город. Тимофей улыбнулся. Лиза была одинока, красива, романтична, и это значило, что она целиком и полностью будет принадлежать ему.
От этой мысли ему снова захотелось высунуться в окно, чтобы завыть, сообщая всем вокруг, что нашел свою пару, но одернул себя: в городе такие шутки не пройдут.
Лиза вышла из заведения через час. Она несла на себе разные запахи: тепла, мороза, денег, сдобы, шампанского, огня. Последний немного напрягал Тимофея — естественно, что волки боятся огня, его животная ипостась реагировала на него негативно. Но все перевешивал собственный Лизин аромат: мягкий, ненавязчивый, он раскрывался пряной нотой гвоздики и чуть горькой — апельсина и становился таким мощным, неожиданным и вкусным.
«Очень новогодний запах», — усмехнулся сам себе Тимофей. Он представил себе, как им двоим будет хорошо в машине, в его доме, в ее квартире, или где там она живет и чуть не завыл.
Когда Лиза вышла из тёплого помещения в морозную ночь, она первым делом плотнее натянула шапку на уши. Поправила на спине сумку с реквизитом и огляделась по сторонам.
Выступление прошло прекрасно. Если не считать одного: когда она танцевала с огромным горящим веером, поймала себя на мысли, что всеми фибрами души жаждет почувствовать тот самый горящий взгляд, что обжигал её совсем недавно сильнее фаеров на репетициях.
