Ознакомительная версия. Доступно 22 страниц из 108
Хозяин постоялого двора уставился на него так, как смотрят на сумасшедших, однако молча кивнул и поспешил удалиться, плотно закрыв за собой дверь. Джервейз же остался наедине со своей новобрачной.
Немного поразмыслив, он с мрачной решимостью шагнул к двери и повернул ключ в замке, что следовало сделать с самого начала, как он только вошел. Будь у него достаточно здравого смысла сделать это… тогда, возможно, все сложилось бы по-другому. Комнату освещала только масляная лампа, с которой он пришел, и, судя по угасающему пламени, масла в ней почти не осталось.
Джервейз подошел к своей новобрачной и посмотрел на нее с холодным презрением. Но она лежала спиной к нему, плотно завернувшись в одеяло, так что лица девушки он не видел; трудно было рассмотреть даже очертания ее фигуры. Он схватил ее за плечо и повернул к себе лицом – оно было осунувшееся и заплаканное. Неудивительно, что отец избавился от нее, выдав замуж таким манером, – такая ведь никому не нужна. Только одержимый мыслями о грехе – как Гамильтон – мог вообразить, что столь непривлекательное существо могло притягивать восхищенные взгляды мужчин. Его, Джервейза, обвели вокруг пальца, и эта маленькая шлюшка участвовала в фарсе, иначе не оказалась бы в его комнате. Интересно, во многих ли постелях она побывала, участвуя в вымогательстве? Сколько раз она визжала с видом оскорбленной добродетели? Ее игра была очень убедительной, явно отшлифованной долгой практикой, а папаша играл свою роль прямо-таки вдохновенно. Он, Джервейз, конечно же, был самой богатой добычей, попавшей в их сети, поэтому в награду ему досталась сомнительная честь жениться на этой девице. Однако же… Ведь если такая же сцена была разыграна во всех подробностях уже много раз, то Мэри Гамильтон повинна еще и в многомужестве.
Грань между гневом и страстью бывает иногда очень условной. Пока Джервейз смотрел на девушку, гнев возбудил желание, на время утраченное из-за этой нелепой свадьбы, а выпитое виски все еще туманило разум, так что он не видел никаких логических несоответствий в ходе своих мыслей. Глядя на девушку, он резко проговорил:
– Что ж, Мэри Гамильтон, ты хотела богатого мужа, и ты его получила. И если ты не многомужница, то в один прекрасный день станешь виконтессой Сент-Обин. Стоило ли ради этого затевать грязную игру? Или ты только выполняла волю своего отца?
Темные глаза настороженно наблюдали за ним из-за завесы волос, но девушка ничего не отвечала. Ее молчание ужасно раздражало Джервейза – так же как и все остальное в эту отвратительную ночь. Он сорвал с нее одеяло, и его глазам открылось худенькое тельце в ночной рубашке. Девушка потянулась за простыней в попытке прикрыться, но Джервейз крепко схватил ее за руку – под пальцами его чувствовались тонкие и хрупкие, словно у воробышка, косточки. С трудом верилось, что такая юная девушка могла быть настолько двуличной, но она же не пыталась отрицать его обвинения… В мерцающем свете лампы Джервейз даже заметил на ее лице под спутанными волосами ухмылку, и это еще больше подогрело его гнев.
– О нет, миледи, слишком поздно изображать невинность, – сказал он тихим угрожающим голосом. – Ты получила то, что хотела, даже намного больше. Как быть шлюхой, ты уже знаешь, теперь я тебе покажу, что значит быть женой.
Девушка съежилась и отпрянула. Ее темные глаза расширились, когда он лег с ней рядом, но она не попыталась убежать. Джервейз выпустил руку хрупкой молоденькой жены и, приподнявшись, накрыл ее своим мускулистым телом. Прижимая Мэри к матрасу, он задрал ее ночную рубашку. Фигура у нее была почти детская: ничего похожего на пышные женские формы, которые он предпочитал, – но в нынешнем состоянии бездумной ярости ему было все равно. Она была женщиной, и он собирался отомстить за женское предательство традиционным мужским способом. Эта шлюха заплатит за то, что вместе со своим папашей сделала. В конце концов, она его жена, и он заявит на нее свои супружеские права. Только один этот раз, разумеется…
Поначалу Мэри была совершенно пассивной – ее ноги легко раздвинулись, и она, заерзав под ним, тихо пробормотала какие-то слова, но Джервейз не понял, какие именно. Возможно, она была возбуждена. Он этого не знал – да и не хотел знать. Никогда еще он не был столь мало заинтересован в том, чтобы доставить удовольствие партнерше. Весь его гнев обратился в мстительную похоть, и он вошел в нее одним мощным толчком. Ее узкое лоно воспротивилось, и ему стало больно, но его боль была ничтожной по сравнению с ее болью. Мэри Гамильтон судорожно дернулась и завизжала – да так громко, что от ее визга Джервейз почувствовал резь в ушах. Чтобы прервать этот крик, он зажал ей рот ладонью, и Мэри впилась в нее зубами. Энергично двигаясь, после дюжины яростных толчков он достиг разрядки – семя излилось в лоно жены, и одновременно с этим гнев покинул его. Джервейз никогда еще не занимался любовью с девственницей, но достаточно знал об этом, чтобы в полной мере осознать произошедшее. Ему стало не по себе. Ведь какие бы преступления Мэри Гамильтон ни совершила, она никогда раньше не знала мужчину. И сейчас ее сотрясали рыдания, хрупкое тельце конвульсивно подергивалось.
Тяжело вздохнув, Джервейз улегся на спину и прикрыл рукой глаза. По мере того как к нему возвращался здравый рассудок, под пеплом отгоревшей ярости проступало чувство вины и отвращения к самому себе. Да-да, он вел себя отвратительно, воспользовавшись беспомощной девушкой. Понятно, что она участвовала в сговоре, чтобы завлечь его в ловушку, и, несомненно, была в душе шлюхой, но она не заслужила такую месть.
Снова вздохнув, Джервейз приподнялся и сел, свесив ноги с кровати. Содрогаясь от отвращения к себе, он закрыл лицо ладонями. Просидев так минуту-другую, он поднял голову и присмотрелся к девушке, на которой женился. Хотя у него не было опыта с девственницами, он понимал, что следовало кое-что сделать. Джервейз встал, взял с умывальника льняное полотенце, свернул и протянул девушке.
– Положи между ног и сожми их, – проговорил он отрывисто.
Девушка посмотрела на него сквозь растрепанные волосы, потом взяла полотенце и сделала как он сказал. Накрывая ее одеялом, Джервейз осознал, что она слишком уж юная – возможно, ей было… лет четырнадцать. Знала ли она, что означал брак, когда отец посвящал ее в свой план? Или думала, что это нечто вроде игры, которая принесет ей драгоценности и красивую одежду?
– Посмотри на меня.
Джервейз говорил бесстрастно, безо всякой интонации, но девушка все равно отпрянула. Он взял ее за подбородок и повернул лицом к себе. Она была совершенно сломлена, у нее не хватало духу даже закрыть глаза, чтобы не смотреть на него.
– Перестань плакать, – со вздохом сказал Джервейз. – Я больше ничего тебе не сделаю. И слушай меня внимательно, потому что я скажу это только один раз. Я не хочу больше тебя видеть. Мой адвокат – Джон Барнстейбл, и он находится в Лондоне, во внутреннем Темпле, так что можешь ему написать. Я сообщу ему о нашем злосчастном «браке», и он сделает так, чтобы ты получала содержание. Оно будет щедрым, так что ты и твой отец сможете жить на мои деньги с комфортом до конца жизни. Но у меня есть одно условие. – Глаза девушки по-прежнему ничего не выражали, и Джервейз с раздражением спросил: – Ты понимаешь, что я говорю? Ты же говоришь на английском?
Ознакомительная версия. Доступно 22 страниц из 108
