— Тематические поездки, походы. В целом, можно совмещать отдых и работу...
Не совсем понимала, о чем он, но пусть бы говорил, не останавливался. Мне очень нравилось наблюдать, как шевелятся его пухлые губы, обнажая невзначай совершенные белые зубы.
— ... будет, что вспомнить, поверь мне. Согласна?
Женя на долю секунды взглянул на меня, адресовав вопрос, а затем вернул внимание на дорогу.
А? Что?
Конечно, согласна. При любом раскладе ответила бы ему «согласна». Особенно в ЗАГСе.
— У вас уже начало летней сессии, я прав? — продолжил интересоваться парень, пока мы стояли на светофоре.
— Да, осталось сдать пару зачётов и четыре экзамена. А ещё практика намечается. Археологическая и этнографическая.
— Супер, — перебил он меня, желая продолжить выражение своих эмоций, но я не дала ему закончить.
— Что я все о себе да о себе? Ты надолго в наши края заскочил?
— На пару месяцев, а там — как пойдёт.
Странно. А как же учеба?
— Ну, а сам-то чем занимаешься? Зачем приехал?
Спустя паузу он произнес:
— Мне осталось два года до окончания колледжа, а сюда я прилетел навестить отца и помочь заодно его дальнему родственнику.
Ох, простите дуру любопытную, «прилетел» не «приехал».
— Из Франции?
— Ага.
Какая-то тишина повисла в воздухе между нами. Я все ждала, что он поделится обширным о себе материалом, не виделись ведь лет пять, но Женя замкнулся.
— А специальность какая?
— Специальность чего? — прикинулся непонимающим дурачком, отчего появилось желание закатить глаза кверху.
— Учишься на кого?
— На инженера программиста.
— Нравится? Должно быть сложно.
— Ну. Как сказать?
— Как-нибудь, — заулыбалась я.
Теперь мы поменялись местами: я задавала те же вопросы об учебе, что и он пару минут назад. Он как-то нехотя отвечал, не глядя на меня. Упёрся в одну точку перед собой и рулил потихоньку.
— Мне по душе графические рисунки, — продолжил Еникеев. — Программированием заинтересовался позже.
— Я помню до сих пор твои карикатуры на мою тему, — игриво ткнула пальцем в его плечо. Он ухмыльнулся.
— Вроде бы там ничего обидного не было, — почесал подбородок.
— Ага, девочка в очках с длинными косичками и книжкой в руках.
— Мне всегда нравились твои волосы, — сказал он неожиданно, и я чуть не захлебнулась от обильного выделения слюны.
Нравились. Мои. Волосы. Ему.
Сегодня перед сном буду проигрывать в голове эти слова. Снова и снова.
Интересно, что ему ещё нравилось?
— Как твои… Твоя мама? — вместо этого спросила я.
— Нормально.
— А сестра?
— Тоже.
И все?
— А сам как?
— Жив, здоров и невредим.
— Понятно, что ничего непонятно, — буркнула себе под нос.
— М-м-м? — как бы переспросил Женька. — Не понял тебя, Ежевика.
— А я вот никак не могу понять, что ты заладил: Ежевика, Ежевика? — развела руки в стороны. — Я уже не та маленькая девочка, которой соответствовало подобное прозвище.
— Да, ты не та. Ты повзрослела. Стала мудрее. А «Ежевика», потому что... — Он призадумался. — Во-первых, тебе все еще идёт этот ягодный образ, а во-вторых, ты же пробовала её? Прекрасно тает во рту, имея сочный вкус.
Женя заметно осекся и затем улыбнулся уголками рта. Вот тут мне бы хотелось узнать подробнее.
Мои глаза засияли. Если это был тот намёк, о котором я подумала… И отвернулась к окошку, потому что в этот момент Женя завис взглядом на моих губах. Что-то очень много ему нравилось во мне. Здесь в чем-то был подвох. Лучше бы на дорогу смотрел. А не в мой рот заглядывал.
Я лихорадочно начала вспоминать, не застряло ли чего у меня в зубах.
— Можешь опустить перед собой зеркальную панель, — сказал он, когда я украдкой пыталась выглянуть в сторону бокового зеркала, приоткрыть рот и стиснуть зубы, чтобы отыскать там лишний предмет. О, и не забыть потереть их пальцем.
— У тебя все в порядке? — побеспокоился он, отрывая взгляд от дороги.
— Все замечательно.
«Только не смотри на меня этими заботливыми глазами», — мысленно умоляла я.
Что же я буду делать, после того как в очередной раз придумаю себе невероятного?
Всё, Вика, необходимо было сосредоточиться на чем-то другом.
Я потянулась к радиоприёмнику и нажала «плей».
— Не против? — спросила хозяина автомобиля, не глядя на него.
— Не-а, включай.
Салон тот час же заполнился тяжёлым басом и аритмичными звуками. Русский рэп ворвался в нашу атмосферу недоразумения. Глупый набор слов, порой не совсем пристойных, на припеве мелодичный женский вокал, как это обычно принято, и кивок в такт Женькиной головы.
Я цинично выгнула бровь. Погодите. Он, что, серьёзно?
— Ты слушаешь хип-хоп? — не выдержала, спросила, хоть и было очевидным.
— Ага.
— Ясно.
А вот и первое разочарование подоспело. Слава, тебе, Господи... И совершенный Женя был не без греха.
Как-то раньше я не обращала внимания на его музыкальные пристрастия.
Недовольно откинувшись на сиденье, решила, как бы там ни было, все стерплю: утомляющую и бессмысленную музыку, красавца соседа, его тонкий бодрящий аромат, эти сильные руки и пальцы, крепко сжимающие руль.
— Ты еще французский рэп не слышала, — крикнул Еникеев, сбавляя громкость. — У меня разнообразные музыкальные предпочтения. Что нравится тебе?
Мне казалось или мы медленно тянулись оставшиеся пару километров?
— «Slipknot», — ответила не раздумывая.
