Я скинула ботинки и, так и не отпуская с рук Снежка, прошла в кухню. Аврора только недавно переехала в новую квартиру. Прежде она жила в доме Востровых, но добираться из-за города было неудобно, а сейчас она не только оканчивала Высшую школу экономики, но и работала в одном из ресторанов, доставшихся ей от мужа.
— Может, ему кто-то что-то про тебя рассказал? — выдвинула предположение Аврора, поставив чашки с зеленым чаем перед нами.
— Что?
— Ну, придумали… Наговорили. Мало ли.
— Ой, не мели чепуху, — я отмахнулась и натянуто улыбнулась. Я была оптимистом по жизни. Но в последние дни мой оптимизм сдулся. — Если бы это было так, он бы не чувствовал себя виноватым.
— А он чувствует? — показательно ахнула Рори и выпучила глаза.
— Да, — приглушенно ответила я. Не хотелось лишний раз подбадривать саму себя и пытаться разглядеть то, чего не было, но я все же видела. — Он говорил непонятно и… — Я покачала головой, прикрыв глаза. — И… Он словно пытался меня не обидеть, но это так глупо, если ему нужен был развод или он кого-то нашел. Зачем так показательно? Я вот чего не понимаю. Рори, эту тему можно мусолить вечно. Но что толку?
— Может, не подписывать документы? — нахмурилась Аврора и тут же подскочила с места и побежала в гостиную.
— Ты чего? — Я сорвалась следом за ней.
— Ульяна Богдановна, кажется, мы договаривались. — Аврора встала, подперев бока ладонями, и хмуро уставилась на дочь.
Уля же расселась на пушистом ковре с пультом в руках и переключала каналы на большом телевизоре, висевшем на стене напротив. Так вот чего Аврора так всполошилась — услышала, как мультики заговорили.
— Ну мам… — протянула девочка, готовясь уже вот-вот показательно заплакать.
— Ничего не знаю, Ульяш, — Аврора говорила нежно, но в то же время давила голосом. — Сколько раз я тебе говорила этот телевизор не трогать. — Подруга подошла к дочери, подняла ее на руки, но пульт забрать у нее так и не смогла, Ульяна крепко сжимала маленькими пальчиками свою добычу. — Пойдем лучше попросим тетю Лию тебя заплести, — быстро нашлась Аврора, и ее дочь, просияв, отдала ей пульт.
У Авроры были проблемы не только с косоплетением, но и вообще с любыми детскими прическами. Обычно этим занималась их няня. Я же балдела от красивых рыжих, слегка вьющихся волос Ульяны и всегда с радостью плела ей колоски или французские косы.
При девочке мы не стали продолжать разговор, все же речь шла о ее любимом дяде. Через пару часов я поехала домой и решилась заглянуть в почтовый ящик. Там действительно был пакет с документами.
Брачный контракт, который мы подписали перед свадьбой по настоянию отца Руслана. Я тогда закрыла на это глаза: в конце концов, ничего такого там не было, каждый из нас оставался с тем, что ему принадлежало на момент развода. То есть если посмотреть на все это с практической точки зрения, то мне теперь принадлежала подаренная Русом машина. Но в папке были дополнительные документы, ознакомившись с которыми я опять захотела разреветься.
Востров хотел от меня избавиться. В самом прямом смысле. Тут были документы на собственность. На дом.
Дом в Сочи.
Кто-то мог бы подумать, что это забота такая — мол, будь, Лия, поближе к родителям. Но Рус знал, как я была рада своему поступлению в местный, хоть и не особо престижный институт, потому что не хотела уезжать из Москвы. Я любила свой родной город. И опять же, можно было подумать, что это всего лишь жест доброй воли, без всяких намеков. Но вот незадача, там были еще и документы для оплаты оставшихся лет моего обучения, если я переведусь в одних из институтов Сочи.
— Нет, ну это уже совсем свинство, — выругалась я.
Все слезы, которые наворачивались на глаза до этого, испарились вмиг. Мне так сильно захотелось засунуть все это в жопу Руслану. Именно так, как и порекомендовала мне пару дней назад Аврора.
А потому, выпив чашку травяного чая с успокаивающим эффектом, я пошла готовиться к следующим двум очень важным дням. Завтра мне предстояло вернуться на учебу и не упасть в грязь лицом, как говорится, а послезавтра — заставить Руслана сожрать если не жопой, то ртом эти чертовы бумаги.
Когда я пришла на пары, поняла, какую ужаснейшую ошибку совершила. Не ту, что я появилась здесь, а ту, что не выходила в сеть все эти дни и игнорировала происходящее. Я не была публичной личностью, сам-то Руслан вел все эти социальные сети из необходимости, но все же меня знали в лицо. И то видео, на котором я сидела на лавке в слезах, быстро попало в сеть… А что попало в глобальную паутину, то осталось там навсегда, как говорится.
Хотя скандала в итоге не получилось. Паблики перестали мусолить эту тему, и даже ток-шоу на одном из центральных каналов, которое хотело хайпануть на этой теме и пригласило тех самых девушек в студию, не вышло в эфир телеканала.
А аккаунт Инстаграма той девушки, которая, оказывается, снимала меня себе для сторис, вообще пропал. Ну сам-то аккаунт остался, но вот все ее фотографии и данные из него пропали. Так-то. Всю эту информацию мне рассказала одногруппница, я не относилась к ней ни хорошо, ни плохо, знала, что она не из тех, кто улыбается в глаза, а спиной желает тебе стать нищей и бездомной, но все же делиться своими секретами с ней не собиралась.
— У папы опять был криз, — сказала я и ни капли не соврала. Просто криз у него был месяц назад, но какая Марине разница? — А я узнала, только когда приехала. В общем, все так сложно, — отмахнулась я и натянуто улыбнулась, взяла ручку и начала ей черкать маленькие чернильные рисунки в углу тетрадного листа.
— А с мужем — все вот это…
— Мы действительно разводимся, — выдавила из себя улыбку, — Руслан почему-то вдруг решил, что если на весь мир объявит, что мы расстались в хороших отношениях, то это избавит меня от нападок общественности, — последние слова я проговорила громче, чем требовалось. Специально. Пусть я и прожила с Русланом всего чуть больше года, но кое-что успела от него перенять. Хочешь жить — умей вертеться. И сейчас я действительно обезопасила себя от ненужных мне нападок стервятников и стервятниц.
— Да… ты же на своей машине приехала, — вмешался в разговор одногруппник Макс, высокий худощавый парень, зарабатывающий на рекламе в ТикТок. — Твой миллиардер ее не отобрал? — ехидно ухмыльнулся он, я же сжала зубы, понимая, что именно Макс и может заметить правду. Какого бы придурка из себя он ни строил, но парень был достаточно умен. Он тоже крутился как мог.
— Он не миллиардер, — улыбнулась я. Мы всегда перебрасывались этим понятием, и Макс ответил мне уже привычное:
— Форбс думает иначе.
— Пусть так, — кивнула я и тут же добавила: — Не вижу причин, по которым Руслан должен был отбирать свои подарки, это недостойный поступок настоящего мужчины.
Зато вот развод за спиной очень достойный, ага.
Держись, Лия, держись. Завтра ты ему все выскажешь.
