Книга (С)нежные дни - Наталья Литтера

Когда в конце восьмидесятых годов прошлого века главная повариха «Лесных далей» ходила беременная своим первым ребенком, вечерами она читала роман Дюма-отца про прекрасную французскую королеву, дворцовые тайны, коварные интриги и великую любовь. «Да, – вздыхала повариха, – были времена, мужчины за женщин дрались, шли ради них на смерть, целовали край их платья и писали сонеты». В общем, появившуюся на свет пару месяцев спустя девочку назвали Маргаритой, в честь французской королевы[2].

Время шло, девочка росла, и вскоре стало понятно, что более неподходящего имени для ребенка придумать было невозможно. Единственное, что объединяло ее с французской королевой, – это красота. Только красота Марго из Вырубки была другая – славянская. Круглое лицо, на котором румянец расцветал, как маков цвет, голубые глаза, чуть курносый нос с россыпью веснушек, русые волосы. Коса такая, что короной вокруг головы можно оборачивать. Когда наступали холода, носила Марго вместо шапок павлово-посадские платки – знала, что хороша в них. А как улыбнется – появляются ямочки на щеках. Да и телом Марго была богата – грудь пышная, бедра крутые. Закончив медицинское училище, устроилась она в санаторий. А куда еще? «Лесные дали» кормили весь поселок. Повара, шоферы, массажисты, уборщицы, администраторы, медицинский персонал составляли население Вырубки. Когда произошел распад СССР, думали, не выживут. Но прежний директор «Лесных далей» был мужик волевой и умный. Трудно пришлось, несколько раз оказывались на грани закрытия, однако выстояли. И корпуса сохранили, и персонал. Даже в самое сложное время отдыхающие питались наваристыми борщами, ходили на массажи, ингаляции и душ Шарко. А потом все как-то начало выправляться, и теперь уже в список услуг были включены сауна, соляная комната, SPA-бассейн и даже популярная нынче скандинавская ходьба. Целый маршрут для нее с большими и малыми кругами разработали по опушке близлежащего леса.

В общем, санаторий остался кормильцем и поильцем жителей Вырубки, оттого поселок не пришел в упадок, а наоборот – стал развиваться. Открылись два кафе, на деньги жителей построили из сруба собственную небольшую церквушку, а года три назад местные власти решили, что должно быть в Вырубке какое-то историческое наследие. Начались поиски. Но не жили здесь ни великие писатели, случайно забывшие личные вещи, ни космонавты, посадившие в благодарность за хорошее лечение в санатории молодую березку, ни знаменитые артисты, давшие для работников «Лесных далей» концерт. Так и осталась бы эта идея только идеей, если бы не приехал в поселок новый учитель истории.

С тех пор жизнь Марго резко изменилась. Надо сказать, что на красавицу медсестру из физиокабинета заглядывались многие отдыхающие. Только Марго быстро пресекала многозначительные игривые намеки. Знала уже, что никуда они не ведут, – обожглась по молодости. Была она тогда юной и неопытной, только-только устроилась на работу, и вдруг – бизнесмен из Москвы пожаловал подлечить пошатнувшееся здоровье. Молод, хорош собой и пел, будто соловей. Какая Марго прекрасная, добрая, душевная, в Москве таких теперь и не сыскать. А он – бедный, несчастный, одинокий, работа трудная, три дорожных кафе на МКАДе, кругом одни воры. Пожалела Марго бедолагу, сдала бастионы, а когда соловей укатил в свою столицу, поняла, что беременна. Только вот номер телефона, который он оставил на прощанье, обещая, что при первой возможности вызовет ее к себе в Москву, оказался липовый. И не случилось у Марго ни Москвы, ни принца, зато появился Пашка. С тех пор на романы с приезжающими был у красавицы медсестры строгий внутренний запрет.

А тут – учитель. Молоденький, в очках. И сердце Марго дрогнуло. Звали учителя Себастьян Петрович. В честь героя какого романа нарекли его так родители, она не спрашивала, но ясно стало сразу – им двоим суждено было встретиться.

Он засматривался на ее яркую народную красоту, она – на его высокую нескладную фигуру, мечтая накормить.

Всем известно, мужчина в женском коллективе – существо драгоценное и желанное. Себастьян Петрович в школе был единственным мужчиной, если не считать мужа директрисы, который преподавал одновременно физкультуру и труд. Но глаза мужа директрисы интеллектом не светились, Себастьян же Петрович покорил дам своим воспитанием и тактом, поэтому с первого дня был окружен такой заботой и вниманием, от которых ему все время хотелось сбежать. Поэтому в учительской он появлялся редко – предпочитал отсиживаться в кабинете. Там-то и нашла его однажды Марго, которая искала учителя начальных классов.

– Добрый день, – поздоровалась красавица с незнакомым мужчиной.

Мужчина прикреплял магнитами к доске изображения различных развалин.

– Здравствуйте, – обернулся он и застыл.

И было от чего. Дело двигалось к весне, однако на улице все еще стоял мороз, потому одета Марго была в темную дубленку, а на голове ее красовался пестрый цветастый платок, края которого укрывали покатые плечи. Себастьян Петрович безмолвно смотрел на статную кустодиевскую красавицу.

– Вы не знаете, где Татьяна Викторовна? – поинтересовалась красавица.

Он отрицательно покачал головой. Говорить почему-то совсем не получалось.

– Где же мне ее искать? Вызвала, сказала, что Паша, сын мой, не понимает что-то по окружающему миру. Да разве там что понять можно? Такое намешали. Историю с ботаникой и астрономией в одну кучу. Я бы тоже запуталась.

Он закивал, соглашаясь.

– Марго, – улыбнулась красавица.

– Себастьян, – выдавил из себя учитель истории и зачем-то добавил: – Петрович.

– Где же мне искать Татьяну Викторовну?

– Вы ей позвоните, – предложил Себастьян.

– Точно, как же я не догадалась, – обрадовалась Марго, вынула из сумки телефон и развязала свой нарядный платок.

Татьяна Викторовна ответила, что находится у директора и будет минут через десять, попросила подождать. За эти десять минут Себастьян Петрович, обретя дар речи, увлеченно рассказывал Марго про развалины, прикрепленные к доске. Одни из них были Афинским акрополем, вторые – остатками легендарных Помпей, а третьи…