Вторая причина, о которой мы предпочитаем невспоминать, — та, что наш отдел — самый незначительный, неперспективный,непрестижный в газете, короче, болото.
К нам ссылают работников, не вписавшихся в основные отделы.
Вообще по внешнему виду сотрудника газеты сразу можноузнать, в каком отделе он работает: в отделе новостей — модные, хорошо одетыепарни с легкой щетиной на щеках, с горящими взглядами и такими быстрымидвижениями, что здороваться с ними нужно, как стрелять по самолету, — супреждением.
В спортивном отделе — коротко стриженные бывшие спортсмены,толстеющие от прерванных тренировок, в мешковатой и вечно измятой одежде, слегким запахом спиртного и отчетливо выраженными криминальными знакомствами.
В нашем отделе работают профессиональные неудачники. Воглаве дела стоит Анфиса Сорокопуд, худая и злая, как плюющаяся кобра.
«Нашей Анфисочке поправиться бы, — сказал как-то напьянке Мишка Котенкин, — фамилия-то располагает.., да только стервытолстыми не бывают…»
Впрочем, Анфисой мы называем ее довольно редко, между собойи за глаза зовем не иначе как «наша Гюрза».
Тот же Мишка Котенкин в приступе .творческого вдохновенияраскопал в Интернете замечательную фотографию гюрзы, поедаюшей беднуюбеззащитную лягушку, и поместил ее на своем компьютере в качестве «обоев», такчто теперь каждый день, включая и выключая машину, он смотрит в ясные глазалюбимой начальницы.
Наша Гюрза отвечает Мишке полной взаимностью. Подозреваю,что ее злобность и истерический характер вызваны в значительной степени тем,что Гюрза считает себя незаслуженно обойденной: руководить отделом неудачников,«болотом» — для ее самолюбия ужасный удар.
Сам Мишка Котенкин, на которого я уже несколько разссылалась, — это, можно сказать, луч света в нашем болоте. Остроумныйвеселый мужик лет тридцати пяти, он умеет ладить с людьми, знает, где и чтопроисходит, дружит с половиной города… Он был бы очень хорошим журналистом, еслибы не один большой недостаток: Мишка совершенно не умеет писать. Иногда он пополдня сидит над какой-нибудь дурацкой фразой, и все равно у него выходитскучно, блекло и суконно.
«Гастроли знаменитого английского коллектива прошли сбольшим успехом», — пишет он о приехавшей в Питер легендарной группе.
— Мишка! — кричит на него большой поклонникмузыкантов Кап Капыч. — Ты что, про нижнетагильскую самодеятельностьпишешь? Мишка, я на концерте этих «Кридонс» был… Там одни немолодые мужикисобрались — целый зал! И еще их любовницы — ну эти-то как раз помоложе. Амузыканты-то и сами уже не мальчики… Но как начали они играть! Мишка, ведь этоюность наша вернулась! Ведь мы же мальчишками и думать не могли, что когда-тоих живьем услышим — при Советской-то власти! Там мужик один в зале плакал, да ия сам чуть слезу не пустил!
А ты — «гастроли.., с большим успехом…» — тьфу!
Мишка краснеет, но ничего поделать не может: литературныхспособностей Бог не дал. Поэтому он вечно шатается по редакции, слушаетразговоры и умоляет:
— Как, как ты сейчас сказал? Ну-ка повтори, я спишуфразочку…
Упомянутого мною Кап Капыча вообще-то зовут Петя Капитонов,но поскольку он ведет в нашей газете воскресные разделы для женщин, рубрику«Хозяйке на заметку», страничку для девочек «Подружка», колонку «Советы доктораКапитоновой» (как похудеть за два месяца на двадцать килограммов, не отказываясебе в любимых заварных пирожных), злые редакционные языки прозвали егоКапитолиной Капитоновной, а потом — Кап Капычем. Кличка прилепилась намертво.
Кап Капыч — спокойный добродушный дядька с большим пузом,могучими плечами бывшего борца и окладистой бородой. Для работы в основных,престижных отделах редакции у него недостает темперамента, а в своих дамскихрубриках Петя чувствует себя как рыба в воде. Со временем он научился неплохоготовить, часто приносит на работу печенье собственной выпечки, а в ящике столапрячет спицы и клубок шерсти.
Не так давно главный редактор газеты, которого мы видимреже, чем радугу зимой, решил печатать на последней полосе материалы на темысекса и эротики, и эта тематика обрушилась на бедного Кап Капыча, как снег набедуина. Теперь, кроме привычных советов по похудению и ведению домашнегохозяйства, бедный Петя отвечает на страницах нашей газеты какой-нибудь МарииПетровне Кукушкиной, озабоченной тем, что ее муж на сорок пятом году совместнойжизни исполняет супружеские обязанности без прежнего вдохновения. "Мнеочень понятны ваши проблемы, дорогая Мария Петровна, — пишет Петя от лицадоктора Капитоновой, — два года назад мой муж тоже начал охладевать кисполнению своего супружеского долга, но я не пустила это дело на самотек, априобрела несколько комплектов очень сексуального французского нижнего белья изаписалась на курсы эротического танца при районном Дворце творчества юных. Стех пор моего Антона Антоновича как подменили, и он исполняет супружескиеобязанности не реже трех раз в день…
Со своими рубриками Кап Капыч справляется успешно, но отнего требуют еще и эротических рассказов. Это для него оказалось непосильнойзадачей, и эротическую прозу взвалили на мои хрупкие плечи. Вообще, таксложилось, что мною в отделе затыкают все дыры — и в переносном смысле, и вбуквальном. Когда в газете неожиданно снимают какой-нибудь материал, и настраницах возникает белое пятно, Главный звонит Гюрзе, а Гюрза подзывает меня ишипит сквозь зубы:
— У тебя все равно нет никакой работы.
Ну-ка, набросай по-быстрому двадцать строк по проблемамдетской наркомании! Чтобы через сорок минут материал был готов!
И я послушно сажусь за компьютер и выдавливаю из себядвадцать строк, как Антон Павлович Чехов выдавливал из себя раба.
Сегодня в нашем лягушатнике все было как обычно, толькочто-то не видно Мишки Котенкина. Перекинувшись парой слов с Кап Капычем — оннапомнил, что за мной эротический рассказ к пятнице, я раздумывала, как быполовчее поговорить с Гюрзой, когда она сама позвала из кабинета:
— Петухова, зайди ко мне!
Петухова — это я.
Гюрза сидела за столом. Перед ней я с удивлением обнаружиламою статью про центры досуга для пожилых людей. Гюрза безжалостно черкала поней красным карандашом.
— Не умеешь построить фразу, — шипела она, —чему вас только в университетах учат?
Я мгновенно разозлилась. Именно над этой статьей я работаладолго и написала ее хорошо. Тему предложила мне соседка-пенсионерка. Она какраз посещала этот самый центр досуга и рассказала подробно, чем там занимаютсястарушки. Относительно построения фразы у меня тоже было все в порядке.
С этим соглашался не только Мишка Котенкин, но и остальныесотрудники.
Я заглянула Гюрзе через плечо. Она правила текст, и я вовсене уверена, что он от этого стал лучше. Но попробуй поспорить с начальством,все на тебя попадет! К тому же нужно было уйти пораньше… И я смолчала.
