— Да, конечно. Продолжай.
— В ее анкете было указан адрес в Англии, поэтому я выяснил номер телефона. Я набрал номер…
Ханиф махнул рукой, показывая, что ему все равно.
— И? — спросил он.
— Никто не ответил. — Захир выждал с минуту, но Ханиф ничего не добавил. — Адрес в Рамал-Хамра был указан как отель «Гедима», но, несмотря на то, что номер был забронирован, она не заехала в него.
— Я жду ответа от отдела безопасности аэропорта по этому вопросу.
— А что насчет той машины, на которой она ехала? У тебя была возможность проверить? Уцелело ли что-нибудь нужное?
— Нет, сэр. Я послал буксир за машиной, но, когда он прибыл, «4x4» уже не было на месте.
— Нет.
— Нет, сэр.
Ханиф нахмурился.
— Никто больше не знал о машине, кроме женщины из «Бухейра-Турс». Что ты ей сказал?
— Только то, что одна из их машин потерпела аварию и сгорела в пустыне. Это явно ее удивило, и она попросила меня назвать точные координаты. Я сказал, а она ответила, что я, скорее всего, ошибаюсь. Тогда я спросил, была ли мисс Форестер их сотрудником или клиентом. Может, машина забронирована на ее имя, но она ответила, что нет.
— Она была абсолютно уверена.
— Ну, она не спросила, а я не стал говорить.
— Пусть все так и останется. А пока выясни побольше о компании и о ее менеджерах. И, Захир, будь осмотрителен.
Глава вторая
В комнате было прохладно и тихо. Мягкий свет пробивался через разноцветный витраж окна. Люси казалось, что она находится в подводном гроте, только здесь есть постель, мягкая и уютная.
Люси снова погрузилась в негу сна, а когда окончательно проснулась, свет стал ярче и все цвета витража играли на белоснежном постельном белье, создавая узоры необычайной красоты.
Ощущение было странным. Поборов боль, Люси села на кровати.
— Не беспокойся, Люси Форестер. Ты в безопасности, — сказал уже знакомый ей голос.
В безопасности? Что произошло? Где она? Люси попыталась взглянуть на человека, подошедшего к ней. Хирургический воротник сковывал ее движения, и один глаз открывался не более чем на маленькую щелку. Но она и так знала, кто перед ней.
В голове возник образ Ханифа с ножом в руке, и он еще велел ей успокоиться, когда… Она сглотнула. Во рту все пересохло.
— Ты помнишь? — спросил он. — Катастрофу?
— Я помню тебя. — Даже без кеффия, затенявшего его лицо, она узнала острые скулы, прямой аристократический нос, темные глаза, которые все это время возникали в ее снах.
Теперь она увидела, что его волосы были длинными, связанными темной тесьмой на затылке. Сейчас его голос звучал мягко.
— Ты Ханиф Аль-Хатиб, — сказала она. — Ты спас мне жизнь и привез в больницу.
— Хорошо. Ты помнишь.
Не так уж и хорошо, подумала она. Небольшая амнезия сейчас, возможно, была бы кстати.
— Отдохнула?
— Я даже думать не хочу о том, как себя чувствую. Где я?
Ее голос звучал сипло, и Ханиф налил ей стакан воды. Он поднес его к ее губам, которые, казалось, раздулись в два раза. Люси с трудом сделала глоток, остальное пролилось по ее подбородку и под воротник. Он взял мягкое полотенце и протер ей лицо и шею.
— Разве следовало делать это? — Она дотронулась до своей шеи.
— Исходя из опыта, могу сказать, что воротник мало что дает. Но врач посоветовал оставить его, пока ты не проснешься.
— Исходя из опыта? Ты тоже в аварию попадал?
— Не на машине, на лошади. — Он слегка пожал плечами. — В меня врезались при игре в поло. Требования в этой игре высоки, как к игроку, так и к лошади.
— По крайней мере у игрока есть выбор. — Помолчав с минуту, она спросила: — Где я? Кто ты? — Его имя и уверения в безопасности мало что говорили.
— Когда я жил в Англии, мои друзья звали меня Хан.
Когда я жил в Англии…
Ей казалось, что голова набита ватой, но все же она догадалась: он намекает на то, что знаком с западным образом поведения.
— А как тебя зовут враги? — спросила она и тут же пожалела. Как бы там ни было, этот человек спас ее от ужасной смерти. Но было поздно забирать слова обратно.
Выражение его лица осталось неизменным, и голос не выдал раздражения.
— Меня зовут Ханиф бин Джамал бин Хатиб Аль-Хатиб. И мои враги, если они мудры, помнят об этом.
Она покачала головой, желая забыть свои слова, что вызвало острую боль.
— Доктор выписал болеутоляющее, если необходимо.
— Нет, спасибо. — Ей и так тяжеловато думать. А трезвый разум ей сейчас необходим. — Ты называл свое имя до этого. И оно было в три раза короче. — Стив объяснял ей, как даются имена, и она знала, что по ним можно судить об истории человека. — «Бин» значит «сын».
Ханиф кивнул.
— Ты Ханиф, сын Джамала, который является сыном…
— Хатиба.
— Из дома Хатиб. — Имя звучало знакомо. Может, Стив упоминал его. — Это твой дом?
Глупый вопрос. Даже самая лучшая палата самой лучшей больницы не могла выглядеть таким образом. Резные рамы на окнах, цветочный фриз, каждый лепесток выполнен из полудрагоценного камня, дорогая мебель, которая может быть скорее во дворце, чем в обычном доме…
— Ты мой гость, мисс Форестер. Здесь тебе будет намного удобнее, чем в больнице. Если только у тебя нет друзей в Рамал-Хамра, у которых ты бы предпочла остановиться. Мы пытались дозвониться до твоего дома в Англии…
— Правда?
— К сожалению, никто не ответил. Ты можешь сама позвонить. — Он указал на телефон на тумбочке у кровати.
— Нет, — резко сказала она и добавила более мягко: — Там никого нет. Я живу одна. И мне жаль доставлять вам столько неудобств. — Она крепко сжала пальцами подушку и только тогда обратила внимание на состояние своих рук. Ссадины промыты, порезы заклеены. Но вид был неприятный.
— Не расстраивайся. Они быстро заживут. Через неделю-другую и следа не останется. — Помолчав, он спросил: — Ты голодна?
— Я бы не хотела доставлять еще больше хлопот. Если бы только я могла одеться и попросить вас о еще одном одолжении — вызвать такси…
