И он вошел в здание главного штаба, штаба управления МВД по Ленинграду и области. Не успел он открыть двери отделения, как на него тут же налетели «дежавю», так Денис за глаза именовал братьев-близнецов Толика и Бориса. Словно сказочные «двое из ларца» они были одинаковы с лица, высокие, спортивные, светловолосые парни являлись эталонами простых советских милиционеров. Они не вызывали страх и трепет, а напротив добродушными лицами внушали желание довериться и помочь. А это для советского милиционера нового мира, где преступность практически стремилась к нулю, если верить госстатистике, подчас было даже важнее, чем умение мыслить дедуктивно.
— Диня, ну ты, как всегда, — протягивая руку, произнес Толик.
— В своем репертуаре, — подхватил Боря и тоже потянул ладонь.
— Знаю, знаю, — виновато пожав руки, улыбнулся Денис. — А что, планерка уже закончилась?
— Она и не начиналась, товарищ капитан, — раздался голос Громова, и отец вышел из кабинета и строго взглянул на сына. Денис даже поежился, пусть шеф уже и не спецагент, что в иной реальности, да и усы его немного простят, но и в этом мире опер он превосходный.
— Товарищ майор, вы не поверите, — по обыкновению начал оправдываться Денис, — я спешил на работу, как вдруг…
— Котенок, — перебил Толик.
— На дереве, — подхватил Боря.
— Или бабушка, — вновь Толик.
— Тоже на дереве, — хохотнул Боря, и братья заржали в два голоса.
Денис скривился, понимая, что после такого оправдаться перед отцом окажется куда сложнее.
— Так, отставить хохотушки, — строго произнес Громов, и двое из ларца разом замолкли. — От вас, товарищ капитан, — прищуренный взгляд в сторону сына, — у меня сейчас нет времени слушать какие-либо оправдания, более того, наказание для вас я уже придумал.
Денис сглотнул, уже давно выучив, что отец — начальник строгий и раз он сказал «наказание», значит придется всю неделю перебирать бумажки или заниматься еще чем-нибудь маленьким и незначительным, не по статусу занимаемой Громовым-младшим должности.
— А пока у нас вызов, причем срочный, — продолжил Громов-старший. — ЧП областного масштаба! Поэтому по коням. Все подробности по дороге.
Двое из ларца разом откозыряли майору и бросились вниз по лестнице.
— Отец, может, хоть намекнешь, что ты для меня приготовил в качестве наказания?
— Немного поработаешь нянькой, — Громов позволил себе легкую усмешку.
— Нянькой? Я?! — опешил Денис, тут же представив допработу в детской комнате милиции. — И с кем же мне прикажешь нянчиться?
— У нас пополнение — прислали новую сотрудницу. — Гончарова!
— Я! — тут же отозвалась новая сотрудница. Из кабинета майора вышла девушка, и челюсть Дениса отвисла. Это оказалась ни кто иная, как ёжик. Строгая милицейская форма явно шла ее идеальной фигуре, хулиганских хвостиков «а-ля ушки спаниеля» не было, рыжие волосы оказались спрятаны под фуражку, а карие глаза игриво смотрели на Дениса из-под стильных очков в черной пластиковой оправе.
— Знакомьтесь, — велел Громов.
Юля протянула ладошку.
— Младший лейтенант Юлия Карловна Гончарова, — с нахальной улыбкой, заглянув Денису в глаза, промурлыкала ёжик.
— Фаде… — он поперхнулся на полуслове, чуть было по привычке не назвав былую фамилию. — Громов Денис Константинович, капитан.
— Вот, Юлия, закрепляю вас за Денисом, он на первых порах станет для вас кем-то вроде наставника, — произнес Громов. — А пока отправляемся. Вы, младший лейтенант, с нами. Думаю, с первого дня окунуться в оперативную работу вам не повредит.
— Так точно, товарищ майор, — отдала честь новая сотрудница и украдкой подмигнула Денису. Громов-младший многозначительно хмыкнул, сейчас его мучил лишь один вопрос:
«Что же ты задумала, хитрый ёжик?»
Глава 2
Картина маслом
— И откуда вы родом, Юленька? Кстати, товарищ младший лейтенант, можно я буду называть вас Юленькой? Мне так проще, — ухмыльнулся Денис.
— Не имею никаких возражений, товарищ капитан, — ничуть не смутилась ёжик. — Я из Троцка, товарищ капитан.
— Можете звать меня Денисом.
— Так точно, Денис.
— А учились вы значит…
— В Москве, товарищ Денис.
— Как интересно. А почему для работы выбрали Ленинград, Юленька?
— Меня всегда привлекала столица мировой революции. Это великий город! Город, в котором проросло и взошло семя свободы, — словно на митинге отчеканила ёжик.
— Денис, прекрати, что за расспросы, — не выдержал Громов. — Мне кажется, товарищу младшему лейтенанту неловко. Ты бы лучше на дознаниях таким пылким был.
— Товарищ майор, — Юля игриво улыбнулась Громову, — если товарища капитана интересуют подробности моей биографии, как нового сотрудника, то я готова ответить на все имеющиеся у него вопросы.
«Конечно готова, — хмыкнул про себя Денис. — Ты, небось, отлично подготовилась, наверняка не одну неделю продумывала новую личность вплоть до цвета обоев в своей детской спальне в Троцке или погоды в день вступления в ряды Октябрят. Но что ты задумала, почему именно сюда и сейчас?»
Тем не менее, Денис умолк, поскольку, конечно же, не преследовал цели рассекретить Юлю, а хотел лишь ее поддеть и тем самым продемонстрировать собственное недовольство тем, что она вторглась на его территорию и, что главное, не поставила его об этом в известность заранее. Пусть даже после ссоры они и не виделись уже почти месяц. Но ёжик, как всегда, встретила его нападки лишь с дерзкой усмешкой.
Они ехали в салоне милицейского УАЗика, который в этом мире больше напоминал Mercedes Geländewagen, но все же по-советски строгий без наворотов и изысков, зато не скучного мышиного цвета, а гордого черного с красной звездой на решетке радиатора. За окном мелькала лесополоса.
Наконец автомобиль остановился. Оперативно-следственная группа в составе неполного отделения майора Громова в сопровождении эксперта-криминалиста и следователя покинули салон. Место преступления оказалось огорожено красно-белой лентой. Неподалеку по обеим сторонам трассы дежурили ГАИшники, они останавливали проезжающих водителей, приказывали разворачиваться и ехать «в обход». А возле ленты уже набились автомобили ведомств, что успели на место происшествия раньше группы Громова: те же ГАИшники, местная поселковая милиция и скорая.
— Так, — заговорил майор, издали окинув взглядом место преступления, но не спеша заходить за ленту ограждения, — скоро здесь яблоку будет негде упасть, понаедут все кому не попадя: убойники, генералы, возможно даже КГБшники. Начнется хаос, все будут бегать, затаптывать улики, галдеть и совещаться, потом многозначительно молчать и опять совещаться и никто не будет знать что делать, все будут надеяться на других. Знаем, проходили. Поэтому пока не начался кипишь, действуем быстро. Савельев!
