Школа представляла собой здание в виде буквы «п» с длинными узкими коридорами, с одной стороны которых располагались двери в кабинеты, а с другой – окна. Во внутреннем дворе находилась спортивная площадка и зона для отдыха. Здание было старым, и центрального отопления тут не было. По коридорам гулял холодный осенний ветер.
Когда ребята пробрались в кабинет, до конца классного часа оставалось десять минут. Учительница, госпожа Квон, еще разговаривала с классом.
– Хочу всем напомнить, что сейчас не стоит отлынивать, – она пристально посмотрела на Джихуна. – Следующий год будет для вас последним. Наша задача – вас подготовить, а ваша – всему научиться.
– Да, сонсенним[21], – раздался дружный хор.
– На этом все, – подвела итог Квон.
Встала староста:
– Встать! Поклон!
– Спасибо, – студенты синхронно поклонились.
Перед тем как выйти, госпожа Квон прошла по проходу и постучала по парте Джихуна, которая находилась рядом с партой Чханвана.
– Еще раз опоздаете – и вас оставят на второй год.
– Да, сонсенним. – Чханван низко поклонился, упершись лбом в столешницу.
– Нам только в радость провести еще один год с вами. – Джихун вальяжно улыбнулся.
Госпожа Квон попыталась было сдержаться, но губы предательски расплылись в улыбке.
– Я серьезно, Ан Джихун.
– Я тоже, – мгновенно ответил Джихун и улыбнулся еще шире. На щеках расцвели ямочки.
– В последний раз предупреждаю, – госпожа Квон невольно усмехнулась и покинула кабинет.
Как только дверь за ней закрылась, класс как будто взорвался. Ребята повскакивали с мест, торопясь подсесть к друзьям.
– И как только тебе подобное прощают? – Чханван покачал головой.
– Просто я умею быть обаятельным.
– Просто он настолько возмутительно себя ведет, что остается либо смеяться, либо кричать. – К партам парней подошла Ли Сомин. 158 сантиметров наглости, сконцентрированные в маленькой упаковке. Они с Джихуном дружили с пеленок и были лучшими друзьями.
Девушка кинула взгляд на мальчишку, сидевшего перед Джихуном.
– Проваливай.
Парень мгновенно сорвался со стула, будто испуганный кролик.
Джихун взглянул на девушку. Сомин всегда плевать хотела на школьную форму: рубашка не застегнута, а под ней просматривается цветастая футболка, ногти покрашены в черный. Снова новая прическа. Сомин никак не могла остановиться на чем-то одном, ее внешний вид менялся как времена года. Это всегда выводило Джихуна из себя. Он ненавидел перемены. Слишком много мороки. Сегодня короткие волосы Сомин были окрашены в огненно-красный – и настроение у нее было таким же огненным.
– И как заместитель директора наказал тебя сегодня? – Джихун провел рукой по пылающей прядке волос.
– Пришлось с утра стоять на коленях перед школой. Снова.
– Ты же знаешь, они такое с рук не спускают, – подметил Джихун.
– Кто бы говорил, – парировала Сомин. – Уже придумал, что скажешь хальмони[22], когда тебя оставят на второй год, а ее снова вызовут в школу?
Улыбка Джихуна на мгновение угасла – мысль о реакции бабушки его явно пугала, – но тут же засияла с новой силой. Он не любил волноваться. Слишком много мороки.
– Зря ты расслабился. Осталось всего полгода учиться, – девушка кивнула в сторону окна, на покрасневшие и пожелтевшие листья. Джихуну осень нравилась. Если пришла осень, значит, скоро и зима, а там уже и школе конец[23]. Ну, хотя бы до марта, пока на горизонте не замаячит новый учебный год.
– И что? – Джихун знал, что Сомин ответит, но все равно задал этот вопрос.
– А то, что следующий год – третий, последний[24].
Джихун одарил подругу каменным взглядом, и девушка продолжила:
– Последний год, сунын[25]. А ты последний по оценкам в рейтинге учеников вторых классов.
– Ну кто-то же должен быть в конце рейтинга, – пожал плечами Джихун.
– Все шутки шутишь?
– Да не шучу я. Просто…
– Да без разницы! – в один голос прервали его Чханван и Сомин.
Джихун пожал плечами и грустно усмехнулся. Все считали его приветливым парнишкой, из которого вряд ли выйдет что-либо толковое. И его это устраивало. Чем меньше надежд на него возлагали, тем меньше будут приставать. Сомин единственная во всей школе верила в Джихуна несмотря ни на что. А он ей это великодушно прощал – в конце концов, они всю жизнь дружили.
– Когда-нибудь ты серьезно вляпаешься, и острый язык тебе не поможет, – сказала девушка.
– Тогда я возьму пример с тебя и пробьюсь кулаками. – Джихун встрепал девушке волосы.
Сомин шлепнула его по ладони.
– Да конечно. Ты свои ручки-то видел? Да тебе силенок едва хватает, чтоб поднести еду ко рту и подтереться.
– Сомин-а, даме так вести себя не положено, – смутился Чханван.
– А когда это я говорила, что я дама? – Сомин качнула головой. Прям как тигр, что высматривает жертву.
– Никогда, – Чханван опустил глаза.
Под пререкания друзей Джихун лег на парту и задремал.
* * *
Было уже очень поздно, и солнечный свет едва освещал улицы. Джихун поднимался по холму в сторону дома. Рядом тянулась опушка леса. Днем сюда часто захаживали спортсмены и семьи в поисках природы в суетливом городе, однако ночью ветви деревьев казались кривее, страшнее, а листья дрожали, когда мимо проходили невидимые чудовища. Джихун всю жизнь провел возле этого леса – и даже он не смел зайти в него после наступления темноты. Это все бабушкины сказки про нежить и призраков, которые едят плохих детей.
