— Я звоню своей сестре, — решительно отрезаю и нажимаю зеленую кнопку вызова на дисплее. — Она тоже юрист и я хочу видеть ее здесь, как можно быстрее.
Лизу не надо поторапливать. Хватает одной фразы. Я говорю ей, что “фотография, которую она кидала мне утром, неожиданно материализовалась и явилась ко мне в квартиру на собственных ногах” и на том конце повисает пораженная пауза. Ну же, Лиза, думай! Мне нельзя никому рассказывать о визите Константинова, поэтому я использую шифр для пятилетних и надеюсь, что сестра не начнет восторженно верещать прямо в трубку.
— Через пятнадцать минут буду, — заявляет Лиза вскоре.
Приезжает она вовсе через двенадцать. С порога округляет глаза и тычет пальцем себе за спину.
— Да, — киваю ей, — у меня теперь появилась охрана.
Я провожаю ее в гостиную и знакомлю с Германом. Быстро обрисовываю ситуацию и показываю на кипу бумаг, которой завалили мой стол. Пока два юриста находят общий язык, я поворачиваю к столешнице и занимаюсь завтраком.
Ставлю чашки с кофе на стол, не забывая о Германе, хотя он ни черта не заслужил. Рядом ставлю тарелку с бутербродами и подхожу ближе к сестре. Она заметно хмурится, собирая морщинку на переносице, пока читает строчки и то и дело поднимает вопрошающий взгляд на Германа. Тот лишь кивает. Сестра же нервно сглатывает и вновь утыкается в текст.
— Мне нужно поговорить с сестрой наедине, — произносит Лиза, когда откладывает последний листок.
— Хорошо. Только оставьте сотовые на столе, пожалуйста.
— Пожалуйста, — я повторяю за Германом и не могу сдержать издевательскую фразу. — На какое-то определенное место положить или можно куда угодно?
— Куда угодно, — Герман сохраняет железобетонное спокойствие. — И спасибо за кофе, он чудесный.
— Для вас старалась.
Герман кивает еще раз, а сестра уже подталкивает меня на выход. Она берет меня под руку и ведет в спальню, дверь которой захлопывает за нашими спинами.
— Капец, Светик, — выдыхает она и оседает на кровать.
— Это твоя профессиональная оценка?
— Все серьезно, ты понимаешь? Это настоящий договор, никакой не розыгрыш…
— И что в нем? Не томи.
— Ты будешь должна заключить с ним брак, поддерживать имидж преданной и заботливой жены, ездить с ним в комнадировки и отпуски, сопровождать на встречах и выходах в свет, давать интервью, заучив правильные ответы, участвовать в фотосессиях… Там каждый шаг прописан. И ты не имеешь право заикнуться о фиктивности вашего брака. После подписания договора тебе выдадут что-то вроде легенды. Ты должна будешь запомнить, как именно вы познакомились. Если вздумаешь нарушить этот пункт, тебе будет грозить уголовная ответственность.
— Ох.
— С остальным проще. Ты имеешь права обсуждать график и просить выходной.
— Выходной от брака?
— Ага, — она кивает со смешком. — От Константинова. Правда, тут тоже есть один нюанс.
— Какой?
— Никаких других мужчин. Вообще никаких.
— А говорят бизнесмены любят конкуренцию.
Я тоже сажусь рядом с сестрой, обессилено выдыхаю и смотрю слепым взглядом на стенку напротив. Я потеряна и никак не могу собраться с мыслями, у меня чувство словно планета сошла с оси и делает бешеные кульбиты, из-за чего я парю в невесомости и не чувствую под ногами твердую землю.
— Значит ему нужна жена как ширма? Для прессы? Имиджа?
— Что-то такое, — Лиза соглашается и протягивает ко мне ладонь, она поглаживает мое плечо, успокаивая, и всем видом показывает “прорвемся”. — Но договор чистый.
— Что это значит?
— Без второго дна и звездочек мелким шрифтом. Четко прописаны должностные требования, суммы и сроки.
— Ах, да! Сроки! Какие они там?
— Свадьба через две недели, а сам брак продлится три месяца. Также оговорена возможность продлить его еще на три месяца.
— То есть полгода — это максимум?
— Да. Он обязан дать тебе развод и закрыть все финансовые обязательства перед тобой. Ты видела, какие деньги он предлагает?!
— Да, он уже похвастался.
— Тебя устроят в один из его фондов и все суммы будут проходить легально. Этим многие жены богачей занимаются, будешь на Бентли разъезжать и по красивым выставкам ходить, устраивать благотворительные вечера и с высшим светом общаться.
— Мне что-то страшно, Лизка. Он же каждый мой шаг будет контролировать. Как в рабство…
— А ты подумай, что упустишь? — сестра поворачивается ко мне и смотрит прямо в глаза. — С тобой когда-нибудь происходило подобное? Или со знакомыми?
— Ты сама знаешь ответ.
— Вот именно! Его все знают. Это как звезда, которая с неба свалилась прямиком в ладошку. Да, есть шанс обжечься, но шанс чуда тоже никто не отменял.
Я молчу, пытаясь собрать все факты воедино. Меня успокаивает, что сестра не нашла ничего опасного в договоре, кроме ответственности за разглашение. Но это всего лишь надо держать язык за зубами. А остальное… Нужно полгода максимум побыть супругой одного из самых богатых мужчин страны. Если не мира.
— Я же не должна буду… — я запинаюсь, смущаясь, — исполнять супружеский долг?
— Боже, не раскатывай губу, — издевается сестра. — У вас будут скучные деловые отношения, никакой искры.
Ох, не видела она этого Константинова в жизни. И не видела, как я не могу удержаться и начинаю препираться с ним. Там столько искр.
— Я бы рискнула, — добавляет сестра. — У тебя появился шанс увидеть другую жизнь, Светик. Совершенно другую, как из сказки или телика. Неужели не любопытно?
Глава 3Дело не в любопытстве. А в деньгах, как бы банально это ни звучало.
Я прикидываю порядок сумм, которые могу получить, и понимаю, что запросто выплачу наши с сестрой ипотеки. Лизку бросил непутевый муж, оставив за спиной маленького ребенка и непогашенные долги. Поэтому она не понимает, как можно не использовать такой шанс.
Я соглашаюсь с ней и ставлю росчерки везде, где нужно. Потом вместе с сестрой иду собирать чемоданы, хотя внутри все равно сомневаюсь. Подписи поставила, а себя до конца не убедила.
Но меня живенько подгоняет шумная толпа под окнами. Рядом с подъездом разворачивается самый настоящий пресс-центр! Я осторожно выглядываю из-за жалюзи и наблюдаю, как подъезжают минифургоны с наклейками федеральных каналов. Они занимают все свободные карманы и едва не перекрывают единственную дорогу.
— Надо поторапливаться! — раздается громкий голос Германа из соседней комнаты. — Охрана говорит…
— Уже вижу, — кричу ему в ответ. — Мы собираемся.
