На фоне этой прозаичности вспомнилась милая Кидония: зеленое небо, пурпурные закаты, кольца пыли и льда на орбите. Днем они выглядят как длинная белая полоса через все небо, а ночью горят, словно гирлянда, иногда так ярко, что заменяют фонари. А в некоторых широтах свет Мираж, кидонианского солнца, пробивается сквозь крохотные частицы на орбите и рассеивается на составные части. Мир на несколько минут накрывает огромное цветное покрывало, словно ты посреди радуги — не хватает только лепреконов. В сравнении с этим, большая часть галактических чудес покажется банальностью.
Хотя Мильхельм можно назвать необычной планетой: его заселили еще до того, как научились обгонять свет, так что цивилизация много веков развивалась в изоляции от земной и приобрела особый шарм. Конечно, в итоге земляне вернулись и насильно присоединили планету к своей империи, но в местных музеях и архивах сохранились памятники ушедшей эпохи. Ивар твердо решил, что выделит в расписании немного времени, чтобы побродить по улицам и почитать памятные таблички: если и правда разразится война, то вряд ли в ближайшие годы появится такая возможность.
Тишину нарушил голос Гэри:
— Там вроде осень сейчас, — бородач развалился в кресле и лениво ковырялся в сводках новостей. — И еще рядом с дворцом этого губернатора есть ярмарка домашних пирогов.
— Кому что, — с улыбкой ответил Ивар в пустоту.
— А чем отличаются домашние пироги и обычные? — спросил аламарси после недолгой паузы.
— Тем, что их дома пекут, — буркнул Гэри.
Пилот задумался.
— А если я буду жить в пекарне, то мои…
— Даже не начинай, — прервал его землянин. — Не делай вид, что тебя это и правда волнует.
— Вечно ты так, — обиженно ответил аламарси и замолчал до самой посадки.
Внизу действительно стояла осень. Причем после жаркого корабля (реактор грелся сверх меры) продуваемая всеми ветрами посадочная площадка показалась адом.
Адам вышел первым и в ужасе запрыгал на месте, пытаясь согреться. На третьем прыжке он поскользнулся и рухнул на спину. Бедняга большую часть жизни провел в космосе, в тепличных условиях, и поэтому малейшие отклонения температуры и силы тяжести выводили кочевника из строя.
— Гидра, я вешу целый центнер!
— Поэтому мы не будем тебя поднимать, — с улыбкой заметил де Карма.
— Ох ты и хлюпик, тут гравитация всего на три процента сильнее земной!
Гэри, несмотря на взаимную неприязнь, помог товарищу подняться. Хотя неприязнь всегда была напускной: просто землянину нужно на кого-то бурчать, а Адам идеальный кандидат, ведь ему глубоко плевать, что о нем говорят и думают.
— Чет в голове зашумело… — протянул аламарси.
— Тебе бы в спортзал записаться, — Ивар хлопками отряхнул ему спину, в процессе парень чуть снова не рухнул на землю.
— Можно я на корабле останусь?
— Нет, заказчик хотел видеть нас лично. Так что идем все.
Ивар осмотрелся: вокруг ни души. Даже ни одного припаркованного корабля или хотя бы такси — идеально пустая посадочная площадка на горе, над которой немой глыбой навис дворец губернатора. Ни в одном окне не горел свет. Если бы де Карма не знал, на что смотрит, то решил бы, что это просто странной формы скала.
Он сделал пару шагов и выглянул за перила: внизу, насколько хватало взгляда, раскинулся мегаполис, над которым протянулись бесконечные вереницы летающих машин. До него вниз километра два, не меньше. И почему вельможи любят отгораживаться от людей то забором, то целой горой?
Новый порыв ветра принес с собой неприятный влажный туман. Серые клубы скрыли из вида город и превратили посадочную площадку в загадочное марево, словно из фильмов про вампиров. Ивар решил, что ждать эскорта нет смысла и лучше попытать счастье с охранниками резиденции. Он дал подчиненным знак следовать за собой и те нехотя согласились: раньше Ивар сам ходил на переговоры и подписывал контракты, необходимость лично знакомиться с заказчиком сильно смутила команду. Де Карму, разумеется, тоже: люди у него не очень презентабельные, таким сложно доверить что-то деликатнее уборки в саду.
Площадка превратилась в темную аллею, по краям усаженную высокими тонкими деревьями, которая постепенно переросла в широкий мост над пропастью. Вблизи резиденция губернатора походила на древний замок из Темных веков, чересчур пафосный, чтобы воспринимать хозяина всерьез. Вряд ли местные жители его уважали.
После моста команда нырнула под своды каменного крыльца, но из-за отсутствия освещения было сложно понять, какого оно размера и где вообще вход в особняк. Ивар почувствовал себя идиотом, когда пришлось включать фонарики и блуждать как воры в поисках дверей.
После непростительно долгой задержки массивные деревянные створки, наконец, разъехались и впустили пришельцев внутрь. Люди снова оказались в темноте. Через пару мгновений под сводами загорелись тусклые лампы — хотя бы местный ИИ не дремлет.
Команда замерла в широком, слабо освещенном холле с десятком безымянных дверей, лифтов и лестниц. Из звуков Ивар смог расслышать только гул вентиляции и слабый писк электроники. Огромные размеры помещения не позволили определить, откуда тот доносится.
Де Карма попытался вызвать губернатора через ИнтерСеть, но никто не ответил. Зато вдалеке послышались звонкие шаги. Незнакомец долго шел через невидимые коридоры, пока не вынырнул из-за угла совсем рядом с командой.
Когда человек вошел в холл, освещение стало ярче и на секунду ослепило Ивара. Кидонианец проморгался и обнаружил перед собой губернатора, с которым искал встречи. Эффектное появление, ничего не скажешь.
Запыхавшийся мужчина шумно выдохнул и поздоровался:
— Господа, прошу прощения за неудобства — очень трудно согласовать прибытие людей, которых тут быть не должно.
— Мы все понимаем, — соврал Ивар.
Губернатор совсем не походил на типичного аристократа Земной монархии: худой, высокий, в голосе никакой надменности, скорее даже нервозность. Глаза заспанные, уставшие, с лиловыми мешками — последствия стимуляторов. Де Карма, как бывший офицер, по долгу службы не раз принимал химию, чтобы сутками не спать во время напряженных сражений, поэтому без труда определил тип стимулятора по цвету синяков.
— Вы, должно быть, господин де Карма? — губернатор пожал ему руку. Не очень крепко, но для гражданского вельможи в самый раз.
— Именно. А это мои люди: Адам и Гэриас.
— Томас Торвальдс, очень приятно, — чиновник принялся пожимать руки остальным. — Рад, наконец, встретиться с вами вживую. Хотя, я думал, вас было несколько больше? Границу предупреждал о пятерых.
— Непредвиденные обстоятельства. Свободные миры — опасное место. Но можете не волноваться, на нашей эффективности это никак не скажется. Если потребуется, я найду еще людей.
— Рад это слышать. Прошу в мой кабинет, — он указал на ближайший лифт. — И не удивляйтесь безлюдной обстановке — я распустил весь персонал на ночь. Не хотелось бы, чтобы мое окружение узнало о вашем прибытии.
