Жуть.
— Забирайся! — совсем неаккуратно запихивает меня в салон кто-то из них.
Пискнув, я заваливаюсь на кожаное сиденье, убеждаясь, что нисколько не ошиблась по поводу этой тачки. В ней жутко до усрачки. Я выпрямляюсь, потираю запястья, которые схватили огнём не понять от чего, и исподлобья наблюдаю за человеком, сидящим напротив меня.
Самый настоящий дьявол во плоти!
— Вы псих! — со злостью выплёвываю я. Он никак не реагирует. Достаёт телефон из кармана пиджака и одновременно смотрит на наручные часы. — Вас удивить? Но в телефоне тоже имеются часы! — ещё хватает смелости подтрунивать над ним.
Смотрит на меня с холодным безразличием, задерживая взгляд лишь на долю секунды, а затем снова возвращается к своему телефону.
— Да, но на них разное время!
Точно псих!
Придвигаюсь к тонированному окну, чтобы попытаться отследить маршрут следования или хотя бы просто понять, где мы едем. Дорога достаточно знакомая. Кажется, по ней я и добиралась в особняк.
— Вы собираетесь ужинать со мной в таком виде? — указываю я на себя и на свой купальник, в частности. — Не боитесь косых осуждающих взглядов? Мне-то всё равно, а вот вам?
— Дорогуша, мне тем более! — его издевательский ответ множит на моём теле колючих мурашек.
Хм. Бывает же! Сказал, как отрезал. И что мне теперь делать? Я слукавила, говоря, что мне всё равно… Да я сгорю со стыда в первую же секунду, явившись в свет в чём мать родила. Ну практически!
Сижу и помалкиваю какое-то время, искоса поглядывая на Господина Невозмутимость и Мистера Заносчивость в одном лице. У меня имеется такая возможность, ведь он всё так же увлечён разглядыванием своего смартфона, как будто в нём вершится чья-то судьба. Сосредоточенный взгляд опущен, густые тёмные брови хмурятся, являя моему взору маленькую морщинку на переносице, губы его полураскрыты, а пальцы левой руки неустанно соприкасаются с экраном новомодного гаджета.
Выходит, он — левша, как и я?
Ещё какое-то время, я изучаю незнакомца, пока он не подымает взгляд с прищуром, уличив меня в постыдном любовании. Самодовольная улыбка рисуется на его симпатичной роже, а на моём лице тем временем вспыхивает стыд, словно азотная кислота, разъедающая кожу до костей.
— Я думал ты впала в кому, раз в салоне так тихо, — забавляется мой собеседник, если его можно так назвать. — А ты, оказывается, не сводишь с меня своих удивительных глаз.
— А я думала у вас хватит ума не издеваться над незнакомыми людьми почём зря, — гордо вздёргиваю напудренный нос, расправляя плечи. Борзость прёт изо всех щелей, что удивительно. — Если я и наблюдала за вами, то в это время я представляла вас в оптическом прицеле. Сечёте?
Мистер Хладнокровие хмыкает, заострив внимание на моих губах, которые я непроизвольно облизываю.
— Как я погляжу язык твой остр, подобно лезвию бритвы, — пристально смотрит не в глаза, а в самую глубь души. — Но в голове отнюдь не то, что на языке. Говори, что думаешь, ты ведь уже взрослая. Зачем нам это ребячество?
— Я всегда веду себя так с теми, кто мне неприятен! И вообще, мы ведь даже незнакомы!
— А ведь ты права! Моё упущение, — впервые вижу на его лице искреннюю улыбку, от которой внутри что-то вспыхивает. — Что ж, меня зовут…
— Приехали, мистер Вульф! — вздрагиваю, когда слышу басистый голос со стороны водителя. — Какими будут дальнейшие распоряжения?
Вульф, который так и не успел сказать мне своё имя, снова хмурится и переводит взгляд с амбала на меня.
— Сейчас девушка выйдет и можем ехать, — твёрдо произносит. Так хлёстко, что сравнимо с пощёчиной. — Александра, у меня несколько изменились планы, поэтому на выход!
Как ни в чём не бывало указывает он на дверь, которая уже открыта с той стороны.
— Что? То есть как это? — в полнейшем замешательстве я.
— Очень просто! Тебе нужно поднять свою попку и на этих замечательных ножках покинуть салон машины, как можно быстрее. Как-нибудь в следующий раз мы с тобой встретимся, но уже при других обстоятельствах.
— Да сдались мне ваши встречи и ваши обстоятельства! Я веду к тому, что я же голая, можно сказать! Куда я пойду в таком виде? — в возмущении размахиваю руками. — Вы же даже вещи не дали мне забрать! А у меня там был телефон и все мои деньги!
— Это уже не мои проблемы!
— Чёрта с два я куда-то пойду! Отвезите меня обратно! Сейчас же! Либо гоните мне обещанные десять тысяч баксов! Иначе я сейчас…
Ой, мамочки…
Мистер Говнюк резко поднимется со своего сиденья и нависает надо мной, словно грозовая туча в период урагана. Я тут же становлюсь покладистой девочкой. Поджав губы, я закрываю свой рот на семь замков.
Вот сейчас мне по-настоящему страшно! Он как исчадие ада, а глаза его — засасывающая бездна.
— С виду такая милая, — ухватившись за подбородок, поднимает голову и встречается с моим ужасом в глазах. Он подносит свой большой палец к моим губам и растирает их, вероятно, размазывая помаду по всему лицу. — Невозможно милая, но такой грязный рот, что нестерпимо хочется заткнуть его чем-нибудь эффективным.
Я сглатываю, чувствуя, как по всему телу пробежался табун атакующей дрожи от его дыхания, которое обдаёт моё лицо, залившееся краской.
— Не нужно, мистер Вульф, — покорно отвечаю вполголоса. — Вы всё доходчиво объяснили!
— Тогда ты знаешь, где находится выход! — стоит это сказать, как он присаживается обратно на своё место.
На глаза мои наворачиваются внезапные слёзы, когда я смотрю на этого безжалостного человека.
Как же так? Мне обещали деньги, а по факту отвезли на какую-нибудь свалку, оставив ни с чем. Так и верь людям после этого. Ведь знала же, что это добром не кончится.
Я убью Рамону!
— Да и пожалуйста! — с ненавистью произношу и с гордо поднятой головой вываливаюсь из этой тачки на тёмную улицу.
Охранник закрывает за мной дверь, быстро возвращается в машину, после чего она срывается с места и скрывается за углом здания. За знакомым углом здания.
Иисусе! Эти чудики привезли меня ко мне же домой! Ох, слава идиотам!
Так, стоп! А откуда он узнал, где я живу? Что за приколы?
Игнорируя все эти мысли, я нажимаю на дверной звонок, поскольку при себе у меня нет ни ключей, ни отмычки, а надежда на то, что Ник окажется дома с каждой секундой покидает меня.
Как прикажите мне попасть в дом?
В глаза бросается булыжник, который валяется под ногами. Он будто напрашивается взять его в руки и запульнуть им в кухонное окно.
Так и сделаю! Ну не стоять же мне в таком виде на улице? В конце концов, эта улица не зовётся Улицей Красных Фонарей. Тут я точно, как красная тряпка для быка. Райончик у нас так себе. Глядишь, разорвут в клочья… опомниться не успею.
