– Ничего. Драться будем или дружить? – вышел я вперед и остановился в метре от мужика. Сам фигея от своей дерзости.
– Ты псих что ли?
– Меня за последнюю неделю через столько опытов прогнали, что может и псих.
– Ага, все там были, через чистилище проходили. – хмыкнул… сосед.
– Чистилище?
– Да. Или ты думаешь один такой, кому допрос устроили? Хах. Тут под сотню искателей. По тебе сработала обкатанная схема. Пропустили через конвейер, так сказать.
– Угу. Как шлюху.
– Странный ты, парень. Как звать?
– Эрнест.
– Максим, – протянул руку мужик.
Уровень у него был тринадцатый. Не бог весть что. Познакомились, я получил рассказ, что здесь и к чему. Кормят три раза в день. Все занимаются своими делами. Хочешь – на тренажерах качайся. Хочешь – в шахматы играй. Хочешь – книги читай. В сравнение с сидением в одиночкой камере – это прям курорт.
Получив вводную, я вышел в общий зал и огляделся. Какого же было моё удивление, когда увидел знакомые лица.
– Виталик!
– Эрнест, – ответил мужчина, с необычайно бледной кожей, который при мне успел умереть и воскреснуть.
– Вижу, живой, – выделял я это слово.
– Правильно видишь, – его лицо исказила ухмылка.
Должен признать, что с последней нашей встречи он сильно изменился. Был типичным интеллигентом, ухоженным и педантичным, а сейчас больше напоминал вампира. Под глазами синяки, кожа бледная, словно сердце давно уже не бьется или забывает качать кровь по венам. При этом взгляд холодный и острый. Вишенка на торте – двадцать пятый уровень, что внушает уважение.
– Как ты здесь оказался? – спросил я у него.
– Как и все здесь. Поймали.
– Да, но ты ведь сотрудничал…
– Как и ты. Но смылся, как только возможность появилась. Куда ты пропал, кстати? Наш белый друг очень волновался за тебя.
– Улетел, – хмыкнул я, вспоминая этот безумный поступок. – Дмитрий тоже здесь?
– Нет, отсутствует. Где он – без понятия. Вскоре после знакомых тебе событий нас задвинули, перестали звать участвовать в операциях и я свалил на вольные хлеба.
– Понятно. Расскажешь, что тут к чему?
– Ну пойдем, поговорим, – хмыкнул маг смерти и льда.
Отошли в сторону, сели там, где нет чужих ушей. На удивление здесь хватало народу. И правда под сотню человек.
– Спрашивай. Что узнать хочешь?
– Всё хочу. Как выбраться отсюда? Какие перспективы?
– Шустрый какой. Пока я не видел тех, кто смог бы выбраться.
– А долго тут сидишь?
– Две недели. Как и все остальные. Каждый день человек по пять запускают. Но это они зря…
– Зря?
– Конечно. Но обо всем по порядку. Попал ты в задницу, парень, как и все мы тут.
– Это понятно. Хотелось бы оценить глубину этой кроличьей норы.
– Такая глубокая, что гланды пощекотать можно. Тебе ещё не поступали предложения?
– Какие?
– О, наверху, – Виталик бросил взгляд на потолок, – Мозговитые черти сидят. Знают толк в извращениях. Самое мирное, что тут предлагают – это спарринг. Приходят военные-новички, вставшие на путь искателя, а ты работаешь для них боксерской грушей. Навыки на тебе отрабатывают, если не догадался.
– В формате дуэли?
– Нет, конечно. Ты оглядись, ведь умеешь же видеть уровни? Умеешь. Это сразу заметно по тому, где твой взгляд при встрече задерживается. Вот и присмотрись вокруг, что видишь?
– От пятого до двадцать пятого уровня. У тебя самый большой.
– Не самый. Есть тут и выше ребята. Но да, ты верно оценил. Сам понимаешь, что те, кто уровнем повыше – это как рождественский подарок. Может так прилететь, что от счастья тебя по частям выносить будут. Поэтому дуэли бывают редко и только в том случае, если заключенный слабее. Но не это самое паршивое. С залетными, теми, кто бузит – жестко поступают. Отбирают навыки и характеристики.
– Это как?
– Через ту же дуэль. Приходит кто-то серьезный, тебя выставляют против него и вуаля. Проигрываешь и теряешь показатели.
– А если выигрываешь?
– Не было такого. Военные не дураки, зачем им лишний риск?
– То есть, тут людей тупо грабят?
– Можно и так сказать. Это, кстати, один из путей, как ходят слухи, выйти на волю. Мол, отдай все навыки и гуляй смело, ты станешь неопасным.
– И что? Есть прецеденты?
– Нет, – улыбается маг холодной улыбкой, – Но есть те, кто нормально навыков слил. Уровень остается, а умения теряются.
– Жесть.
– Да. Так что ты попал в интеллигентный террариум. С виду всё мило, но ты, по факту, дойная корова. Которую не так легко подоить, но подход к любому можно найти.
– А сами заключенные что? И почему ты сказал, что зря собирают?
– Не догадался? – скалится маг, – Тут сотня искателей. Расскажу историю, уж не знаю, насколько она правдива, но подходит для примера. Раньше, когда люди плавали на обычных кораблях, была проблема крыс. Знаешь, как решали? Отлавливали их и садили в бочку. Закрывали. Крысы голодали и начинали драться. В итоге оставалась одна. Крыса-убийца. Её выпускали и она по всему кораблю, отлавливала обычных крыс.
– Ты хочешь сказать…
– Что мы сейчас в бочке. Хищники с супер способностями. А что бывает, когда один искатель убивает другого? Он получает бонусы. Мы в готовой среде, где может родиться супер хищник. Или суперанимал.
– Это твой план? – возникло у меня подозрение.
– Это мой анализ ситуации, парень. Оглянись ещё раз внимательнее. За нами следят. Камеры смотрят, но и дула автоматов тоже. В случае драки сюда быстро набегают бравые ребята. К тому же, мы под землей, так что легко отсюда не выбраться. Даже с супер способностями… Но вот если навыки резко вырастут, это шанс возвыситься над любыми условностями. Да ты сам подумай, кем ты станешь, если получишь сотню навыков?
Я подумал. На самом деле сотня это мало. После того, как набирал первую десятку в навыке, то вторая шла по два очка за шаг. То есть, чтобы развить вакуум или броню до двадцатого уровня уже надо двадцать очков навыков, а не десять, как было раньше. Но всё равно. Это ведь ещё и характеристики. В любом случае скачок существенный. Вкидываю сотню в дух и становлюсь почти не убиваемым.
– Как понимаю, не одному тебе здесь эта светлая идея в голову пришла? – смотрю в глаза Виталика, которые цвета льда.
– Догадливый. Ты присмотрись, что здесь к чему. Увидишь, что люди собираются в группы. Это инстинкт. Образуются стаи со своими вожаками и интересами. Когда вспыхнет – моё мнение, это вопрос времени. Либо заключенные бунт устроят, либо те, кто нас здесь собрал, решатся на устранение.
