Олег снова ступил за бархатные шторы, но теперь преимущество было за ним. Обвел взглядом помещение, прикидывая, где может храниться компьютер, и заметил на полу скомканную розовую бумажку. Ту самую, на которой целительница что-то черкнула перед тем, как сбежать. Он поднял листочек, развернул… И то, что он увидел, заставило его нервно сглотнуть. По-детски корявым почерком там было написано одно единственное слово: «Убийца».
2. Хонорик – Миша, надо перекантоваться. Срочно, – Айя перевела дыхание после долгого бега.
– Слу-у-ушай… – протянул он, чуть гнусавя. – Не хочу проблем.
– Да никто не узнает! Чувак, вообще глухо все. Выручи. За мной должок.
– За тобой и без того долгов до фига! Чего стоила твоя крыса…
– Хей! Джека не тронь! Сказала заберу, значит, заберу… – она медленно выдохнула и сменила интонацию на медовую. – Давай, малыш, решай.
– Не-а. Не сработает.
– Мы же договоримся… – продолжала напирать она поставленным голосом падшей женщины. – Мишаня…
Игра в роковую красотку не мешала ей настороженно оглядываться по сторонам. Каширка жила бурной жизнью, несмотря на поздний час, парные огни стадами ползли навстречу друг другу. Нужно бы в метро: пусть одна остановка, идти всего ничего, но слишком холодно для того, чтобы таскаться в одной кофте. Хорошо, деньги удалось взять, сейчас бы в какой-нибудь секонд-хенд или вроде того… Нет, в освещенные места нельзя идти в таком виде. И она свернула за супермаркет: темно, грязно, зато нет камер. И уже выставили просрочку. Каким бы отстойным ни был день – всегда найдется место для маленькой удачи.
– С меня ужин… Ну же, кайфово посидим. И десерт… – уговоры начали ее порядком раздражать, и она снова сменила тон. – По-братски, чувак! Говорю: мы влипли. И уж если повалит говно на вентилятор, забрызгает всех.
– Приезжай, – он раздраженно фыркнул. – Только из подъезда набери, я тебя проведу.
– Ми-ми-ми, – довольно мурлыкнула она и отсоединилась.
Пальцы не гнулись от холода, но главный вопрос она разрулила, а остальное – пустяки. Бывали ситуевины и похуже. Стянула парик, пихнула поглубже в мусорный бак. Отошла в сторону и зачерпнула пригоршню снега. Спокойно, девочка. Вдох! Терпим-терпим-терпим… Отряхнулась мокрой собакой, вытерла лицо подолом кофты. Все равно черная, туши на ней видно не будет. Плевать, скоро согреется. Зато боевой раскраски больше нет, и вряд ли этот крендель ее опознает. Вряд ли вообще ее кто-нибудь опознает.
– Эй, ты чего здесь? – окликнул ее молоденький таджик в фирменной жилетке: вынес еще ящиков.
– Пожалел еды для ребенка? – Айя сделала большие глаза.
Знала: лицо без косметики, да еще и красное, мокрое от снега кажется совсем детским и невинным.
– Ты что, одна?
– Да не бойся, я из дома напротив, – она широко улыбнулась. – До стипендии две недели, а есть, – веришь, нет? – вообще нечего. Голяк. Ну же, не жмись…
– Ты точно не бомж? Нам тут не это… Нельзя…
– Да ну брось, стала бы я бомжевать в такой кофточке, – она приподняла плечи, сдвинула руки, чтобы грудь казалась больше. – Ты же никому не скажешь?
– Только быстро давай! – он мотнул головой, будто сбрасывая липкую паутину, и исчез за дверью.
– Мужики… – фыркнула Айя. – Как два пальца об асфальт…
Хотя что уж, и она сегодня умом не блеснула. Прокололась, как чайник. Надо было сразу отказать в приеме. Ведь по голосу слышала: не ее публика. Если уж к ней кого из сильного пола и водили, то разве что бессловесных лысеющих существ, забитых женой или маменькой. Или совсем стариков. А этот… С чего бы пошел к экстрасенсу солдафон, у которого из болезней только пломба в верхней шестерке?
Стоило ему зайти – и она поняла: он навешал. И никакой он не Астахов Евгений Игоревич. Да, она успела раздобыть карту. Пусть даже он наблюдался в другой поликлинике. Позвоночная грыжа, сколиоз… Где? Где у этой двухметровой махины сколиоз? И все же любопытство толкало дальше. Желание выглянуть из шкафа во время в прятки взяло верх над здравым смыслом. В карте Астахова значилась недавняя операция на щитовидке. Потому она и попросила клиента расстегнуть воротник. И шрама не увидела. Солгал! Тревога, вставай – и беги… Но она заглянула. Зачем?..
И вот теперь в минус пять, в одной кофте, на улице ищет еду за супермаркетом. Нет, ну надо же! Выбросили хорошие сэндвичи! Треугольники с ветчинкой… Да, третий день. А что им будет? Минусовая температура убьет заразу, факт. И сок, и бананы… Не помойка, а ресторан самообслуживания.
Айя отыскала пакет, сложила улов. И не прошло и получаса, как в подземку спустилась молодая девушка в дутой желтой куртке и зеленой шапке с помпоном, надвинутой на брови. Один визит в секонд-хенд, – и даже постоянная клиентка не распознала бы в ней сейчас загадочную целительницу. Хватило и пары минут, чтобы она согрелась, вновь ощутила кончики пальцев, а лицо приобрело нормальный оттенок.
Отражение в дверях вагона помогло привести себя в порядок: стащила шапку, резинку с хвоста и тряхнула красными, как израильская клубника, волосами.
– Светофор, сколько берешь за час? – пьяная компания в углу искала развлечений.
Айя широко улыбнулась и снисходительно обвела взглядом зачинщика с головы до ног.
– Прости, чувак, сегодня не твой день, – сообщила она, отметив, что поезд снижает скорость. – Я не делаю скидок для задротов.
И выскочила на платформу, пока парни не сообразили, что к чему.
Задеть ее? Нет, у них бы не вышло, хоть выпрыгни они из штанов. Она прошла такую школу, что им и не снилось. Оскорбления и нападки отскакивали и рассыпались в труху. Яркая внешность одновременно и привлекала шутников, и защищала самое ценное.
Пару лет назад она водилась с одним парнем. Карманник. Симпатичный, как молодой Джонни Депп, а до чего талантливый… Он мог бы стащить золотой зуб у цыганки, если бы не изобрели смартфоны. Несколько походов в клуб – и скромные гаджеты с надкусанным яблоком обеспечивали ему безбедный месяц. Да, он был идеален, и до сих пор от одного воспоминания о нем Айю охватывала ностальгия. И если бы не его потаскушная натура… А, фиг бы с ним. Талантам прощается многое.
Так вот, Лекс, как он любил себя называть, дал ей в свое время отличный совет:
– Хочешь быть незаметной, будь яркой. Ослепи – и больше тебя никто не увидит.
И правда, люди боятся подозрительных личностей, которые жмутся в углу и прячутся под капюшоном. Но никому и в голову не придет опасаться тех, кто в центре внимания. Пара ярких деталей: волосы, странная шапка, куртка с неоновыми лампочками… Они, как пассы фокусника, всегда отвлекают от главного. И если спросить потом человека, с кем он только что разговаривал, он скажет: «Ну… У нее такие волосы и бусы светятся…» И ничего не добавит по сути.
