Ознакомительная версия. Доступно 9 страниц из 41
История из жизни
Серафиме шесть с небольшим лет… Папе надо сделать очередной укол в мягкое место… Дочка, конечно, уже неоднократно видела процесс и с любопытством наблюдает в очередной раз, как готовится шприц, набирается лекарство… И самой, хоть, слава богу, и не часто, приходилось уже чувствовать, как игла входит в тело. И вдруг: а можно я? Я! Я сама хочу!!! Ну можно?
Мама, предчувствуя папин ответ, хватается за сердце и с трудом сдерживает эмоции. Папа спокойно разрешает, но с условием, что сначала потренируемся. На подушке…
Десять минут жена с нарастающим беспокойством (может, передумают?) наблюдает, как мы с дочкой истязаем подушку, всаживая иглу снова и снова и учась вводить лекарство не спеша, плавно, без рывков, а потом быстро выдергивать шприц…
И вот он, момент истины: папа подбадривает, у мамы повышается давление, дочка уверенно делает замах… Ну… я сам в первый раз укол делал точно на-а-амного хуже… Не знал (не догадывался), что можно сначала на подушке потренироваться. В результате мама зря волновалась, папа горд собой (своей смелостью) и дочкой. А дочка… Она провела эксперимент, поняла, что «это тоже можно», и благополучно забыла. И хоть в доктора в раннем детстве мы и играли, но с пяти лет у дочки настойчивое желание стать учителем географии… Почему бы и нет?
Эксперименты мы пытаемся ставить при любой возможности. А можно я сама заплачу за молоко? Конечно можно, вот тебе денежка. А можно я сама расплачусь карточкой? Конечно можно! Запоминай пинкод. А можно, я сама буду рубить дрова для мангала? Хм… м-м-можно… Но папа будет держать вот здесь, договорились?
Замечательно, когда ребенок пробует что-то новое. Можно отвертку? Можно! Смотри, вот так это делается. С двухлетнего возраста отвертка и молоток были любимыми игрушками моей дочки наряду с розовыми куклами и конструкторами лего «для девочек».
Можно молоток? Можно! Вот так! Раз! Можно сковородку? Горячую? Нельзя! Издалека приближаем руку… Чувствуешь, как горячо? Можно обжечься. Холодную сковородку? Конечно можно! Ножик? Острый? (Мама с бабушкой хватаются за сердце…) Ну… тоже аккуратненько можно… Но начать лучше с того, чтобы задолго до того, как ребенок потянется к острому ножу, дать ему ножичек из пластика и научить резать колбаски из пластилина – это же так увлекательно…
Можно все! Все, что касается познания, все, что касается принятия на себя ответственности за свои действия, – можно!
Чего же нельзя?
Нельзя хамить маме. Нельзя распускать руки. Нельзя не чистить зубы после еды. Нельзя не ложиться спать вовремя. Нельзя «разводить» между родителями: папино «нет» – это мамино «нет». И наоборот. Нельзя демонстрировать свое недовольство чем-либо, разбрасывая или портя свои игрушки, а тем более чужие вещи. Нельзя перекладывать с себя ответственность на чашку. Не «чашка разбилась», а «я случайно разбила чашку». Ну, разбила и разбила. Ты же не нарочно? Ну и славно.
Границ у любопытства быть не должно. Границы у «деструктивного» или опасного для жизни и здоровья поведения должны быть установлены самым жестким образом. Именно такое положение дел для ребенка наиболее психологически комфортно.
Не разучить учиться
Каждый ребенок учится, и очень быстро. Каждый ребенок имеет генетически заложенную потребность в обучении и генетическую программу, которая заставляет маленького человека активно учиться, хочет он того или нет.
У большинства людей способность к обучению полностью, или почти полностью, атрофируется по достижении половой зрелости. Кто-то становится половозрелым в 9 лет, кто-то и в 16 еще недостаточно сформировался…
Тестостерон, поступающий в кровь в повышенных количествах, выключает программу обучения и заменяет ее программой воспроизводства.
Если к моменту половой зрелости в молодом человеке не заложены жесткие социальные установки на постоянное обучение и поиск нового, то никакого топ-менеджера из него не получится.
Кстати, высокие баллы ЕГЭ совсем не говорят о способности учиться. Скорее о развитой памяти, которая в целом, конечно, помогает успешному обучению.
Про переходный возраст
В традиционных обществах неизвестно понятие «переходный возраст». Очень сильно упрощая: в двенадцать участвуешь в общей охоте, бьешь белку в глаз – можешь и даже должен взять себе жену. Не можешь белке в глаз попасть в 25 лет? Увы, о женитьбе думать рано.
Никакого переходного возраста не существует. Точнее, так: то, что мы знаем под термином «переходный возраст», на самом деле просто попытка молодого человека доказать всем окружающим, что он «тоже человек». Но как в современном лицемерном обществе это возможно сделать? Можно покрасить волосы в зеленый цвет, можно начать употреблять алкоголь или наркотики, можно испортить свое тело татуировкой или пирсингом, можно хамить родителям и учителям, можно начать раннюю половую жизнь… Да, пожалуй, и все.
Восьмидесятилетнему человеку, отягощенному кучей возрастных заболеваний, включая старческий маразм, почти ослепшему и живущему исключительно на таблетках, можно всё. Можно водить машину, можно вступать в брак, можно открыть счет в банке… А вот его тринадцатилетнему внуку, ростом метр восемьдесят, который начал бриться в одиннадцать лет, от груди жмет 120 килограммов, бегает марафон и видит ночью лучше кошки, жениться еще рановато. И за руль автомобиля мы его не пустим, хотя на дороге он представляет гораздо меньшую угрозу, чем его полуслепой дедушка с заторможенными лекарствами реакциями.
Наш странный социум ограничивает молодого человека во всем. Мы не доверяем молодым людям принимать собственные решения, мы отправляем великовозрастных детей в школы, которые в большинстве случаев играют грустную роль заведений для социальной передержки.
Почему взрослые не учатся
Процесс обучения – энергетически весьма дорогая штука. Мозг маленького ребенка, по некоторым сведениям, расходует до 40 процентов всей энергии, получаемой организмом. Извилины взрослого человека забирают себе «всего лишь» 20–25 процентов. Для сравнения: энергопотребление мозга на единицу массы в десять и более раз превышает энергопотребление неразумных мышц. Этим отчасти объясняется то, что с помощью грубой физической силы даже штангист тяжелой весовой категории способен поднять штангу чуть более 200 килограммов, а с помощью мозга (придуманных мозгом приспособлений) подобный вес может легко перемещать на большие расстояния даже трехлетний ребенок:-)
20 % – тоже немало. Но… недостаточно для эффективного обучения чему-то совершенно новому. Нормальному человеку только для поддержания деятельности мозга нужно от 300 до 600 килокалорий в день. При значительных умственных нагрузках потребление может вырасти вдвое. Чемпион мира по шахматам за партию может потерять столько же калорий, сколько бегун на длинные дистанции за пробежку в 20–30 километров. Любая научная или творческая деятельность чрезвычайно энергозатратна (может, поэтому среди ученых физиков и математиков не так много людей с лишним весом?).
Ознакомительная версия. Доступно 9 страниц из 41
