– Точно. Теперь, наверное, ты чувствуешь себя лучше. Операции с облигациями больше отвечают твоим талантам.
– Что ты имеешь в виду?! – выпалила Джен.
– Ничего особенного, – ответил Карр-Джонс с издевательски невинным выражением лица. – Я просто выразил свое мнение. Вот и все. Но взглянем правде в глаза: цифирь в твоем новом деле все же не так сложна.
– У меня нет проблем с цифрами! – возмутилась Джен.
– Да-да. Конечно, нет.
– Оставь свой снисходительный тон. У меня степень магистра по статистике, и получила я ее в Массачусетском технологическом институте. Тебе это прекрасно известно.
Кальдер, понимая, что спорить с пьяным нет смысла, поднял руку, чтобы успокоить Джен, и сказал примирительно:
– Оставь ее в покое, Джастин. Она делает для меня отличную работу, и из нее получится первоклассный трейдер.
– Рад это слышать. – Карр-Джонс хотел глотнуть из своего бокала, но тот оказался пустым. Изучив стоящую на столе между Кальдером и Джен бутылку, он продолжил: – А вы, похоже, прекрасно проводите время.
– Да, – ответил Кальдер, чувствуя, как иссякает его терпение.
– Значит, ты спишь с ним? – спросил Карр-Джонс, обращаясь к Джен.
– Что? – недоуменно переспросила Джен.
– Я спросил, спишь ли ты с ним. Ведь это так. Я не ошибся? Выходит, мои слова о том, что новая работа больше отвечает твоим талантам, соответствует действительности. – Он ухмыльнулся так, словно это открытие доставило ему громадное удовольствие.
Джен залилась краской:
– С чего ты взял?
– Люди говорят. Да об этом все знают.
– Знают о чем?
– О тебе и Зеро. Эй, послушайте, мне это до фонаря. Лишь бы вам было хорошо.
Джен открыла рот, вознамерившись что-то сказать, но, передумав, резко отодвинулась вместе со стулом от стола, схватила пальто и сумку и вскочила. Ее длинные черные волосы рассыпались, скрыв появившееся на лице страдальческое выражение.
– Джен! – крикнул Кальдер, пытаясь остановить ее. Но к тому времени, когда он выбрался из-за стола, Джен уже выбежала из бара.
– Что, дьявол тебя побери, ты это сказал? – рявкнул он, обращаясь к Карр-Джонсу.
– Эта девица чересчур чувствительна, – пожал плечами тот. – Всегда была такой.
Кальдер схватил Карр-Джонса за лацканы пиджака и притянул к себе. Тот попытался сопротивляться, но Кальдер, будучи значительно выше и сильнее, почти оторвал его от пола. Глаза Карр-Джонса за линзами очков округлились от страха.
– Я понимаю, что ты сейчас туго соображаешь, – прошипел Кальдер сквозь стиснутые зубы, – однако завтра утром ты должен перед ней извиниться.
– Но…
Кальдер подтянул обидчика еще ближе к себе и произнес:
– Ты меня понял. О'кей?
Карр-Джонс утвердительно кивнул в ответ.
– А теперь проваливай отсюда! – Кальдер оттолкнул его.
Как раз в этот момент рядом с ними возник управляющий баром.
– Джентльмены уходят, – сказал Кальдер, бросив многозначительный взгляд на верных оруженосцев Карр-Джонса из группы деривативов.
Когда трейдеры удалились, Кальдер извлек кредитную карту и, рассчитавшись за пять бутылок шампанского, мысленно вернулся к вопросу, который задала ему Джен.
Что он делает в этом бизнесе?
Когда такси довезло Джен до ее квартиры в Челси, она немного успокоилась. Начинался дождь. Такси остановилось у тротуара, рядом с огромной лужей. Джен выпрыгнула из машины, ухитрившись оставить туфли сухими, но через миг автобус окатил водой ее брюки. Доехав на старом лифте до шестого этажа, она обменялась хмурым взглядом с живущей напротив пожилой леди, которую, судя по ее почте, звали миссис Пинни. В течение месяца Джен пыталась вести себя как добрая соседка, но отказалась от этой затеи после того, как дама в ответ на слова: «Добрый день, миссис Пинни. Как вы поживаете?» – ретировалась в свою квартиру, что-то буркнув о манерах. «Интересно, что ей во мне не нравится? – размышляла тогда Джен. – Может быть, то, что я китаянка? Или американка? Или просто то, что я пытаюсь вести себя дружелюбно?» В общем, она стала недолюбливать миссис Пинни. А зимой, когда она все чаще возвращалась домой усталой и раздраженной, это чувство начало перерастать в ненависть.
Джен вошла в свою крошечную квартирку. Дождь усилился, и капли воды плясали в пятне желтого света за стеклом на узком балконе гостиной. Когда она задергивала шторы, зазвонил ее мобильный. Это было SMS-сообщение от матери. Та сообщала, что Вивьен стала регулярно появляться ровно в три часа пополудни по нью-йоркскому времени на одном из деловых телевизионных каналов, чтобы выдать три очередных главных совета по биржевой игре. Джен бросила взгляд на часы. Восемь тридцать три. Схватив на кухне упаковку чипсов «Принглз», она врубила телевизор.
На экране была ее телегеничная старшая сестра Вивьен, работавшая аналитиком в крупной нью-йоркской брокерской фирме и ставшая в последние месяцы телевизионным экспертом. Один раз в неделю она выступала с прогнозом курсов ряда ценных бумаг по своему выбору. Слушая, как сестра расхваливает инвестиционную привлекательность какого-то производителя пластикового сантехнического оборудования, Джен довольно кисло подумала, что в манере поведения и в речи Вивьен присутствует некая привлекательность. Казалось, что она понимает, о чем говорит, ей хочется верить. Но Вивьен никогда не отличалась умом и в этом отношении не могла сравниться с Джен. Этот факт – совершенно очевидный для Джен – почему-то оставался незамеченным для родителей. Вивьен следовало бы предсказывать погоду – в этом случае время от времени оправдывалась бы хотя бы часть ее прогнозов.
В ее памяти снова всплыли слова Джастина Карр-Джонса. Как он мог подумать, что она спит с Алексом Кальдером? Да, Алекс ей нравится, и ее жизнь стала намного лучше после того, как она начала с ним работать. Он внимателен, справедлив и прислушивается к ее словам. Как и Карр-Джонс, ее новый босс просто создан для своей работы, но в отличие от Карр-Джонса Кальдер готов объяснить, как у него это получается. Джен была вынуждена признать, что Алекс, с его серо-голубыми глазами и едва заметными V-образными складками на лбу, выглядит довольно мило. Она не могла не заметить наполненного мощной взрывной силой сухого, гибкого тела Кальдера, так отличающего от хлипких торсов ведущих сидячий образ жизни слизняков-трейдеров. Но Джен гордилась своим профессионализмом и ни за что бы не отправилась в постель с боссом.
Надо сказать, что оскорбили ее не слова Карр-Джонса, а то, что за этими словами стояло. Этот тип хотел сказать, что она никогда не достигнет в работе его уровня или уровня других коллег-мужчин, а всем своим успехам в карьере… обязана лишь внешности. Главным достоинством Джен как сотрудницы «Блумфилд-Вайс» была, как полагал Карр-Джонс, ее готовность оказывать сексуальные услуги. Она вспомнила, как примерно год назад, вскоре после ее поступления на службу, Карр-Джонс попросил ее принять участие в его вечерней встрече с весьма важными клиентами. Когда она встретилась с боссом в вестибюле, на ней был брючный костюм от Армани, обошедшийся ей в две тысячи долларов. Едва взглянув на нее, Карр-Джонс велел ей отправиться домой и надеть самую короткую из ее юбок. Переодевшись, Джен должна была присоединиться в ресторане к нему и его клиентам. Она поступила так, как он просил, и позже пожалела об этом.
