Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 64
– Это правда, что вы умеете петь, Барбара? – спросил Константин, трогаясь с места.
Я кивнула.
– Спойте что-нибудь.
– Что именно?
– Вы поете в церковном хоре? Ну так спойте какой-нибудь церковный гимн.
Я в самом страшном сне не могла предположить, что мне придется когда-нибудь петь церковный гимн в огромном, сверкающем и хромированном (может, и бронированном) чудовище русского музыкального продюсера. Но у меня в кошельке оставалось немногим более тысячи русских рублей…
Я спела.
– Так, а на русском языке что-нибудь знаете?
– «Расцветали яблони и груши». Может, лучше на итальянском?
– Вы знаете итальянский?
– Немного. Я знаю итальянские песни.
– Валяйте на итальянском.
Когда я закончила песню, услышанную от гондольера в Венеции, Константин повернулся ко мне и очень внимательно осмотрел.
– Вы никогда не думали о сольной карьере певицы? – спросил он.
– Нет, мне это не приходило в голову.
– Почему?
– Мои родители умерли бы от разрыва сердца.
– Но насколько я понял, ваших родителей давно нет в живых. И вам… тридцать три, если не ошибаюсь?
– В таком возрасте не начинают сольную певческую карьеру.
– Во-первых, начинают и позже. Во-вторых, почему бы не попробовать? Что вы теряете? А приобрести можете многое. Давайте возьмем с вами паузу. Вы подумаете, я подумаю.
– У вас есть выход на английский или европейский рынок?
– Нет, но я давно размышляю об этом. Те идиоты, которыми я занимаюсь здесь, подходят для России. У нас звездность в большой степени достигается эпатажем. Раскрутка и пиар гораздо важнее качества исполнения. И, скажу вам честно, у нас на эстраде может выступать кто угодно – благодаря фонограмме и спецэффектам. И выступают. Правда, я сам занимаюсь только теми людьми, которые на самом деле умеют петь. Но мои проекты у вас не прокатят. Нужен серьезный, достойный проект, ориентированный именно на западный рынок. Но я пока не готов делать вам какое-то предложение. Я вообще-то искал преподавателя английского языка двум своим идиотам. И вдруг сегодня звонит моя сестра. А потом звонит еще раз и говорит, что вы поете. Но я даже представить себе не мог, как вы поете. Так что пока начинайте с ними разговаривать на английском.
– Какие условия?
– Жилье, которое вы убираете сами. У вас будет своя комната. Там имеется постельное белье, полотенца. Разберетесь. Признаться, в мелкие детали я не вникал. Еду привозит мой помощник, теперь будет привозить и на вас. Готовите сами. Посуда, кастрюли, сковородки есть. Опять же разбирайтесь сами. Если хотите что-то заказать в квартиру, платите за это сами. Мои идиоты заказывают. Ну и выпивку я, естественно, не обеспечиваю. Вначале пытался бороться с пьянством, но мы в России. В России пьянство, тем более пьянство творческих людей, не победить никогда. Я смирился. Пусть пьют вне работы. Я штрафую за появление в пьяном виде на концерте. Правда, эти себе еще такого не позволяли.
– Это не первые ваши проекты? – уточнила я.
– Нет, конечно. Может, потом как-нибудь расскажу про другие. Наши-то люди про них знают, но вы – англичанка.
– Если бы на моем месте сидела русская, вы бы обиделись, что кто-то может не знать ваши проекты?
Константин рассмеялся:
– В общем, да. Но вы на самом деле не можете их знать. Конечно, если ваш мужчина их не слушал.
– Он слушал только тяжелый рок. По большей части на английском языке. Иногда на немецком.
– А я ориентируюсь на несколько другую аудиторию. Более широкую.
– Женскую или мужскую?
– Один проект в основном на женскую, но в целом на широкую – по тематике. Второй – на мужскую, но и многим женщинам нравится. То есть девочкам. Это для них пример. Сейчас это непредметный разговор, Барбара. Вы их не видели. Посмотрите, послушаете – сами поймете.
– То есть это мужчина и женщина? – уточнила я.
Продюсер скривился. Я не понимала его реакции.
– Барбара, когда вы их увидите, вы поймете, почему я не могу ответить однозначно, как, например, было бы в случае вас и меня.
Я моргнула.
– Вам я буду платить пятьсот долларов в месяц. Для начала, – сменил тему Константин. – А там посмотрим. Может, вы начнете петь. Там будут уже другие расценки. Мы заключим официальное соглашение. Вы сможете пригласить своего адвоката для представления ваших интересов. Я не собираюсь вас обманывать. Все будет официально. Или вы, возможно, будете помогать мне с моими подопечными. Пока не знаю как. Посмотрим. Я не исключаю, что вы завтра же сбежите.
«У меня нет выбора», – подумала я, но вслух этого говорить не стала.
– Как часто я должна заниматься английским с вашими подопечными? – вместо этого спросила я.
– Можете весь день с ними говорить на английском языке. Правда, они вас не будут понимать. Занимайтесь утром и вечером. Я сейчас проведу с ними работу… – Константин взглянул на часы. – Хотя нет… Сегодня уже не получится. Завтра днем. Главное – не миндальничайте. В случае, если начнут выпендриваться, сразу же звоните мне. Я приезжаю каждый день, и мы все вопросы решим. Парочку занятий проведете при мне. Андрюха-то понимает, что ему нужен английский, а вот Анька… Ладно, пока не буду вас пугать.
«Пугать? Неужели звезды российской эстрады такие страшные? Или любят устраивать пьяные дебоши, которыми славятся все русские?»
Я имела весьма смутное представление о русской эстраде. Мой Ленечка ею не интересовался, ну и, соответственно, не интересовалась и я. Английских поп-исполнителей я тоже почти не знаю. Меня всегда интересовала другая музыка. А проживая с русским мужчиной, я учила русский язык и училась готовить блюда русской кухни. Ему мое знание русской эстрады не требовалось.
Вскоре мы остановились у пятиэтажного дома в старой части Петербурга, похоже, не так давно отреставрированного. Лепнина была на месте, краска нигде не облупилась. Надписи отсутствовали. Дом выглядел чистым! При виде некоторых домов в старой части Петербурга у меня возникал вопрос, почему дворники не моют их из шлангов – как минимум. Есть специальные технологии мытья домов. По-моему, в Петербурге много воды и экономить ее так, как в некоторых странах, нет необходимости. В Англии тоже воды в достатке, но у нас и водой моют, и специальными средствами. Очень эффективно.
На первом этаже, судя по окнам и жалюзи, располагался какой-то офис или офисы. Этажи со второго по пятый, по крайней мере на первый взгляд, были жилыми.
За старинной резной дверью оказалась бронированная, небольшой тамбур, вторая бронированная – и мы наконец вошли в подъезд. Огромный холл, лестница с широкими, невысокими ступенями. Лифт явно устанавливали в последние годы. Нам требовался последний, пятый, этаж.
Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 64
