Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 93
– Эй, каков он с виду, кто это говорит? – окликнула Далла Экорна.
– Вид у него суровый и грозный, волосы темные, глаза смотрят немножко друг в друга, брови черные и похожи на лук, что вот-вот выстрелит, – доложил Экорн с крыши. – Лет ему за сорок, а плащ синий.
– Это он. Откройте ворота! – отважно распорядилась Далла.
Пока челядь возилась с засовом, хозяйка стояла, сжав руки под накидкой и горделиво подняв голову. Ее била внутренняя дрожь. Между нею и Ингвидом Синеглазым, шурином Халькеля, ее двоюродного брата, не водилось особой дружбы. Он приехал неспроста. Что за вести он привез? Что случилось осенью на Остром мысу? Уж наверное, ничего хорошего! После того как почти два года родня о ней не вспоминала и не искала ее, Далла любые вести готова была считать дурными. Раньше она жаловалась, что ее забросили, а сейчас предпочла бы, чтобы ее одиночество продолжалось вечно.
Гельд стоял у нее за плечом. Он тоже лишь притворялся спокойным, но тревожился по другой причине. Он-то хорошо знал, что случилось на Остром мысу, и даже догадывался, ради чего мог приехать Ингвид сын Борга. Барландца куда больше волновало, узнает Ингвид его самого или нет? Сейчас Гельд полностью оценил, как удобно быть незнатным и незаметным человеком. В те дни, когда он вернулся из Медного Леса вместе с Асвальдом ярлом, Ингвид находился вместе с Гримкелем, ожидая в засаде все того же Асвальда. При переговорах Асвальда с Гримкелем, когда тот отдал меч, а Ингвид нет, Гельд не присутствовал, а смирно сидел возле своего корабля, поскольку ожидалась драка, а это совсем не его дело. Конечно, Ингвид мог слышать от людей, что с фьяллями ездил какой-то торговец из Барланда. Но вовсе не обязательно, что Ингвид услышал и запомнил его имя, а торговлей в Барланде промышляют многие.
Да, конечно, это Ингвид Синеглазый. Гельд видел его несколько раз и довольно давно, но в том человеке, что первым въехал в раскрытые ворота, ошибиться было невозможно. Эти черные брови, широкие у внешнего конца и более узкие у переносицы, из-за чего слегка косящие внутрь глаза кажутся стрелами, бьющими точно в цель. Это грубоватое лицо, спокойное и даже обманчиво-туповатое, эти уверенные движения… Да, он – не Лейринг, хоть и в родстве с ними. Гельд пытался найти в облике Ингвида Синеглазого хоть малейшее сходство с Борглиндой, но не находил.
Зато в мальчике лет одиннадцати-двенадцати, который приехал с Ингвидом, сходство имелось, притом сразу с обоими. Синими глазами, черными бровями и резковатыми чертами высокий для своих лет и хорошо развитый подросток заметно напоминал Ингвида, а замкнутое, горделивое выражение лица роднило его с Борглиндой, какой она бывала в волнении или опасности. Гельд сообразил, что это должен быть тот самый Хагир, которого Борглинда так вовремя сумела послать к Гримкелю Черной Бороде. При виде своей тетки Даллы Хагир не изъявил никакой радости, как, впрочем, и она.
– Приветствую тебя, Далла дочь Бергтора, и рад видеть тебя в добром здоровье! – Сойдя с коня, Ингвид приветствовал Даллу с немного неуклюжей, но подчеркнутой учтивостью. – Я проделал долгий путь, чтобы повидать тебя, и надеюсь, что мы обойдемся друг с другом по-родственному.
– Если сложится иначе, то не моя будет вина, – холодновато ответила Далла. Она все еще трусила и от страха казалась еще более надменной, чем обычно. – Будь моим гостем, Ингвид сын Борга. Здесь так редко появляются добрые и достойные люди, что тебе не стоит обижаться, если я не сразу впустила тебя в дом.
– Я рад, что ты осторожна. В нынешние времена у всех нас больше врагов, чем друзей, – заметил Ингвид, настойчиво заглядывая ей в глаза своими косящими, но зоркими синими глазами, точно старался угадать, чего же ждать от этой маленькой женщины, умеющей иногда быть твердой, как лоб великана Хюмира*.
Далла повела Ингвида в дом, за ним потянулись его люди, челядь тем временем повела их коней в конюшню. Гельд следовал за всеми, стараясь не бросаться в глаза приезжим. Конечно, умнее было бы уйти к себе (своих людей он отослал и велел не выходить из гостевого дома, пока не позовут), но сам не мог сдержать любопытства. Необходимо выяснить, с чем приехал гость. Далла не станет потом откровенничать. Она даже не обратит внимания на то, что заметил бы Гельд. Хозяйка Нагорья умеет быть очень проницательной во всем, что может послужить к ее выгоде, но при этом пристрастна и тщеславна и не замечает очевидного, если оно ее чем-то не устраивает.
Гостей усадили на скамьи (челядь поспешно расползлась по углам), Далла уселась на свою подушку, рядом с собой велела сесть Фрегне с маленьким Бергвидом. По обычаю учтивости, Далла принялась расспрашивать Ингвида о дороге, но он сам прервал ее.
– Я вижу, что учтивостью ты, родственница, поспоришь с кем угодно, но мне хотелось бы переговорить о деле поскорее, – сказал он. – Надеюсь, ты не сочтешь меня невежливым. Если наше дело сладится, тогда я смогу и задержаться, и поговорить о дороге, и о всяком другом… о чем ты захочешь. А если нет, то мне лучше не терять времени даром и поехать с моим делом куда-нибудь еще.
– Ты мудро рассуждаешь, родич! – с готовностью поддержала его Далла. Ни о чем другом она так не мечтала сейчас, как узнать, что у него на уме. – Разумеется, я не сочту тебя невежливым, если ты побережешь наше время, твое и мое.
Ингвид благодарно кивнул. Он не отличался красноречием и по природе был человек прямой: ему лучше удавалось идти непосредственно к цели, чем кружить и отводить глаза.
– Я приехал к тебе, зная, что ты женщина твердая духом, гордая и отважная, – начал он.
Далла вздернула нос, подтверждая, что все так и есть. Гельд подумал, что эту часть беседы Ингвид подготовил заранее. Ну, что ж, ему не откажешь в уме: он знает, как разговаривать с его родственницей Даллой, если нужно чего-то от нее добиться. Гельду оставалось лишь надеяться, что их с Ингвидом дорожки не пересекаются.
– Я понял, что на тебя можно положиться, еще когда ты уехала с Острого мыса, не желая там остаться среди предателей, – продолжал Ингвид, касаясь тех прошлых событий, которыми Далла особенно гордилась. – Тогда, ты знаешь, твой брат Гримкель был провозглашен конунгом Квиттингского Юга и Запада и принес Торбранду конунгу мирные обеты. Он обещал платить фьяллям дань, и они два года подряд не забывали исправно за ней приезжать…
Дальше Ингвид немногословно и толково пересказал все, что следовало знать о походе Асвальда Сутулого в Медный Лес, о попытке Гримкеля истребить фьяллей на обратном пути и о том, как фьялли чуть не истребили самого Гримкеля. Барландцев он не упоминал и ни разу не взглянул на Гельда, так что тот совсем успокоился насчет себя.
– А потом, понимаешь ли, твой родич Гримкель предложил фьяллям пойти в Медный Лес всем вместе, – закончил Ингвид. – Фьялли согласились. Мы полагаем, что весной их следует ждать на Остром мысу с войском, а оттуда они двинутся в Медный Лес. Могут и до тебя добраться, родственница. Конечно, если они пойдут с юга, то тут неблизко – я сам дней десять ехал, хотя и не от самого Острого мыса. Но десять дней – не вечность, а защитить твою усадьбу некому, там по пути жилья мало.
Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 93
