— Представляю, — от этой картины меня даже передернуло.
Пусть Кардан и не был образчиком морали и нравственности, на такую жуткую участь он явно не нагрешил.
— И все это время ты торчал на одном месте?
— Ага. И никто меня не видел даже. Мимо ходили люди иногда, грибники там, туристы. Один раз даже какие-то лохи бегали в цветных балахонах, с длинными патлами и с палками в руках. Но меня никто не заметил. Я и шуметь пытался, и деревья трясти, но это бакланы или вообще внимания не обращали, или орали «медведь, медведь». Да какой медведь под Москвой? Мимо только белки шастали и мыши. Даже самого завалящегося волчару не видел никогда.
— Хм, — нахмурилась я. — А как ты тогда здесь оказался?
— Не знаю, — развел руками Вася. — Просто вчера ночью вдруг почувствовал, что рядом что-то есть. Как здоровый магнит на свалке металлолом тягает, так и меня поволокло. Вот и полетел. И даже не заметил, как оторвался от своей могилы. А там ты. И тачка твоя с пробитым колесом. Ну я и привязался.
Вот же! Аукнулось мне это колесо, когда не ждала. Зато можно прикинуть место, где Васю закопали.
— И что же тебя так потянуло, интересно? — задумчиво пробормотала я.
— Так ты сама. Ты злилась сильно. И от тебя такие волны разлетелись, что меня чуть не расплющило.
— Волны? — переспросила растерянно.
— Ага. Я же не живой, я по-другому могу видеть, — пояснил мужчина.
— Так это все мои эмоции? Да неужели за все эти годы мимо тебя никто не проезжал, злясь на дорогу, на цены на бензин, на детей-двоечников, в конце концов? Почему именно я?
— Я не знаю, — опустил глаза Вася.
Да уж, повезло, так повезло. Какой-то несчастный гвоздь привел к таким последствиям. Лучше бы на даче ночевать осталась.
Неожиданно раздался дробный звонкий стук, который в тишине кухни показался автоматной очередью.
— Что? — подпрыгнул Вася, озираясь по сторонам. — Стреляют? Шухер?
— Спокойно, — подняла я руки примирительно, — никто никуда не стреляет. Это вон, кормушка.
Я показала пальцем на пластиковую конструкцию из миски, куда сыпались маленькие коричневые шарики, и пристроенного над ней резервуара с кормом.
— Это еще что такое? — разинул рот Кардан.
В ответ на этот вопрос в кухню вальяжно вплыл здоровенный белый британец и направился к своему ужину. Днем из-за жары он спал под ванной в прохладе, а на кормежку вот вылезал. Пропустить очередной прием пищи кота не заставил бы даже апокалипсис.
Я вздохнула, глядя на любимого питомца, который был подарен мне маленьким умильным комочком с голубыми глазками, а к двум годам вымахал размером с поросенка. Вроде и кормлю по расписанию, и корм у него дорогущий профессиональный, а он все растет. От воздуха что ли пухнет?
— Пельмень, это Кардан. Кардан, это Пельмень, — пробормотала я.
— Пельмень? — фыркнул бандит. — Что за несолидная кликуха?
— Вообще-то по паспорту он Пантелеймон Мэджик Вайт Миракл. Так солиднее?
— Вайт… чего? — призрак почесал затылок. — Ну вы и навертели.
— Это не мы, это его в питомнике так обозвали, — я сразу открестилась от таких извращений.
Кстати, а ведь говорят, что кошки способны видеть паранормальную активность. Загоревшись этой идеей, я подхватила кота под толстое брюшко и поднесла к Васиному лицу.
— Котик, — проворковала нежно, — посмотри. Ты видишь дядю?
Пельмень безучастно таращился в пространство.
— Ну коти-и-ик, — заныла я.
Снова стало казаться, что призрак — всего лишь плод больного рассудка. Тут Вася поднял руку и попытался ткнуть прозрачным пальцам в морду коту. Тот раззявил розовую пасть, шумно чихнул и уставился на меня таким укоризненным взглядом, что стало даже стыдно.
— Надо же, кажется, видит, — радостно заключила я.
Отпустила кота и от потопал обратно к кормушке.
— Хорошо живет кошак, — завистливо вздохнул призрак. — Даже аппарат новомодный ему купили.
— Это удобно, — пожала плечами в ответ. — Живу одна, иногда задерживаюсь на работе допоздна. А так хоть знаю, что кот будет накормлен вовремя, даже если меня нет дома.
— А семья твоя где? Родители, муж?
— Нету никого, — немного грустно ответила ему, а потом неожиданно решила продолжить: — Родители умерли, когда мне и двух лет не исполнилось. Они были инженерами. Строили гидроэлектростанцию в горах. И там же погибли. Как мне говорили, они ехали куда-то по горной дороге, из-за сильного тумана не справились с управлением и вылетели в ущелье. Родственников у них не было, так что меня отдали в детдом. Но я этого даже не помню, потому не пробыла там долго. За мной пришла Альбина, лучшая мамина подруга. Дала кому-то дикую взятку, и молодой незамужней женщине разрешили забрать ребенка. Так у меня появилась новая семья — Альбина и ее сестры, Саша и Анфиса. Я зову их всех тетями, потому что они так и не смогли решить, кто будет моей мамой.
Рассказывая это, вдруг поняла, что улыбаюсь. Да, у меня была замечательная семья. Несмотря на то, что я не была им родней, меня искренне любили. Обо мне заботились, сделав все, чтобы я выросла хорошим человеком. Ни одна из теток не вышла замуж, так что мы жили дружным женским коллективом пока три года назад они не подарили мне эту маленькую квартирку, заявив, что я никогда не устрою свою личную жизнь с тремя великовозрастными родственницами.
— Мужа я себе пока не нашла, — продолжила я.
— Чего так? — удивился Кардан. — У тебя и хата, и тачка, и сама — красавица.
А я только улыбнулась. Да, и хата была, и бизнес, и стройная фигура в комплекте с густыми медно-рыжими волосами, а вот пока с личной жизнью не складывалось. И на самом деле, меня это не слишком угнетало.
— Просто не встретила никого подходящего, — ответила Васе, — вот и живу с котом.
— Ну кот шедевральный, — оценивающе осмотрел того призрак. — Наверное, нехилых бабок стоит.
— Подарок от теток на день рождения, — пожала я плечами и процитировала статью из одного журнала: — «Благодаря своему независимому характеру и не требующей особого ухода шерсти британские короткошерстные идеально подходят людям, которые много времени проводят на работе». Так что мы с ним идеальная пара.
— Да, — протянул тот. — Я тоже одинокий. Был.
Мы замолчали. Было слышно, как кричат дети во дворе, как сигналят машины на перекресте, как Пельмень хрустит своим кормом. Странное столкновение реального и потустороннего.
— И что ты теперь собираешься делать? — спросила наконец у духа.
— Устал я, цыпа, — жалобно сказал Кардан. — Не жизнь это, а так, издательства одни. Хочу дальше. Не знаю, может меня там сковородка адская ждёт и черти с вилами, но я тут больше не могу торчать. Помоги, а?
