Кто мог предположить, что дядя так трясется за свои артефакты? Их всегда можно сделать ещё.
Ментальный артефакт не помешает, и хотя мастер Сейр обещал, что последние дни перед отъездом мы потратим на работу в лабиринте – мне хотелось проверить защиту, кольцо не будет лишним.
В прошлой жизни первый раз с сиром Шахрейном Таджо мы встретились именно на Юге. Перед финалом менталисты проводили открытые чтения в аудиториях, но это было в прошлом. В котором не было Аю, в котором менталисты не останавливались у нас в поместье, в котором Бер Хэсау не стал Главой Клана. Прошлом, в котором Кантор не отправлял мне приглашение встретиться сегодня в кернской кофейне.
Потому что в прошлом Кантора не было. Как и Эблиесс.
– Я видел утренний отчет Целителя, круг стабилизировался. Сир Блау дал распоряжение начать подготовку к ритуалу. Сира Акселя вызвали из Корпуса – ритуал пройдет на декаде, нужно успеть до отъезда.
Выдохнули мы синхронно – ситуация с Дандом начала напрягать уже всех. Дядя так и не сказал нам. Ни ему, ни нам. Брату было запрещено покидать поместье, запрещено посещать Керн, запрещено пересекать третью линию защиты. Запрещено вообще всё. Не знаю, чем думал дядя, но Данд – Хэсау, воспитан, как Хэсау, вольный воздух и тяга нарушать правила у них в крови.
Любые ограничения он воспринимал, как личное оскорбление. Поэтому Данд дулся.
Дулся так, что сбегал, только завидев меня в другом конце коридора. Перестал завтракать, и ходить в конюшню, проводя всё время в комнате и дуэльном зале, тренируясь с Йоком. Если его не было в поместье, значит они с Кис-Кисом пропадают в лесу или на озере. Мы встречались только на утренних тренировках, и то, потому что Сейр очень наглядно продемонстрировал пробелы в обучении у Хэсау, поваляв на снегу и его и Йока.
Дядя так и не сказал нам, кто такой Данд. Прошлый раз он сделал объявление на празднике, когда мне исполнилось пятнадцать, но в этот раз всё пошло не так. Я долго не могла понять, чего он ждет. Тогда ритуал принятия в род брата они проводили вдвоем – Аксель и дядя, в этот раз он решил, что будут присутствовать все трое – дядино желание подстраховаться понятно, но я бы могла сказать ему, что Данда предки примут и так.
Дядя ждал меня. Ждал, пока стабилизируется поврежденный Источник. Целители дважды в день, на утренней заре и вечерней, проводили замеры потенциалов и отправляли подробные Вестники дяде.
– Значит, сначала Данд, потом Винни… Винниария.
– Вероятность низкая, – снова повторил Луций то, что мы уже не раз обсуждали втроем. Винни не пройдет ритуал. А, если Винни не пройдет – значит, у нее есть только одна зима в запасе, пока ее угасший Источник не утащит ее за Грань. И Луэй не мог не знать об этом, когда брал с меня клятву. В отчетах целителей и рекомендациях по лечению было четко указаны сроки и специфика. Луэй знал, что сестре осталась максимум одна зима. На что он рассчитывал? Что Великий явит чудо и предки сочтут булочку Винни важным ресурсом для рода? Решил, что один шанс из ста лучше, чем просто угасать тихо? Луэю было всё равно, в какой род войдет Винни, лишь бы был сильным алтарь?
Если бы он был жив, я бы непременно задала ему этот вопрос.
В Банке, где я проверила ячейку и хран Луэя – доступ мне дали без проблем. Условия он выполнял четко – каждая лишняя зима жизни сестры будет щедро оплачена. Очень щедро. И дело не в империалах, кристаллах и артефактах, которые, Великий знает каким путем, добыл Луэй. Дело было в документах, в ровных стопочках свитков, которые лежали на полках храна, переливаясь серебристой пленкой защиты.
Луэй собирал компромат. В этот раз из Банка я ушла с тремя пухлыми свитками. Он копал на Аю, на нескольких преподавателей столичной Академии и даже на Таджо. На Шахрейна было сложно что-то достать, но кто знал, что на первом курсе его поймали в борделе, где торговали запрещенными опиатами? Интересно, именно тогда он и познакомился с Управлением изнутри?
Мне показали перечень количества свитков в ячейке Луэя – теперь почти моей, опечатанных силой, к которым у меня не было доступа. Количества компромата хватит, чтобы зарыть половину Предела. Клятва – клятвой, но теперь я была очень заинтересована в том, чтобы Булочка жила. И по возможности долго и счастливо. Распоряжение Луэя было однозначным – если сестра умрет, доступ к храну закрывается, мне выдадут горстку бесполезных империалов и закроют счет. Раз в зиму представитель Банка будет проверять состояние сиры Луэй. Раз в зиму, если она жива, я буду получать следующую стопку туго перевязанных красным шелковым шнуром свитков. Была надежда, что там будет хоть что-то на Второго Феникса или его окружение, и поэтому я уже сломала голову, как можно продлить ей жизнь.
Именно поэтому Винни будет проходить ритуал второй – после Данда. Я надеялась, что предки будут благосклонны после обретения нового члена рода и одарят крупицами силы несчастное дитя. Сейчас Винниария была похожа на чистый лист – в ней не было ни ненависти, ни злобы. Одно невежество незнания.
Наставник демонстративно громко постучал пальцами по документам на столе, привлекая мое внимание – визит окончен.
– Мы едем в Керн, – проинформировала я Луция, и получила кивок в ответ, хотя и он и я знали, что разрешение мне не требуется. Точнее он потерял право что-то запрещать мне. Когда встал на колени.
Я встретила его взгляд – он помнил – и я помнила. Звук змеящейся по краю пиалы трещины стал громче – трещина росла и ширилась, и я не знала, как повернуть всё обратно.
Говорить было не о чем. Мы молчали ещё пару мгновений, старательно не встречаясь взглядами, потом я сгребла новые «соски», и пошла на выход.
– Охрана, – прилетело мне в спину, когда я уже дотронулась до дверной ручки. – Два отряда.
«Если вам не сидится дома под защитой» – непроизнесенные слова повисли в воздухе между нами. Как и не сказанное – «Прости, Наставник», и «Надрать бы тебе задницу, Вайю». Такое могут позволить себе близкие – мы такими не были больше.
Церемонный поклон вассала – юной госпоже, и я покидаю кабинет. Луций решительно исключил меня из своего ближнего круга, но этого не делала я.
* * *
Я ждала праздника на канун зимы, ждала первый раз с отчаянной надеждой, что всё изменится, что всё будет, как раньше, но это не помогло. Наставник воздвиг между нами высокую стену из правил и норм этикета, и держал положенную преданному вассалу дистанцию.
День рождения и мое малое совершеннолетие отметили тихо. Узким кругом, дядя сослался на траур и закрыл поместье для гостей. Не время для праздников. Я не возражала. Третий круг стал стабильным – энергия внутреннего источника больше не скакала, и я выдохнула – меня миновала чаша сия.
Тир продолжал слать цветы. Синие колокольчики и незабудки, желтые маргаритки, плотные тугие бутоны белых роз, занимали все вазы в нижнем холле первого яруса. Геб ржал, и фыркал носом, как райхарец, когда цветочный запах становится непереносимо густым. Фей таинственно улыбалась, покручивая на пальце обручальное кольцо – все личные подарки Сяо отправлялись обратно в Столицу не распакованными. И я с трудом удерживалась от желания выяснить, что же такого произошло на помолвке, пока я валялась в кровати. Захочет – скажет. Но признак мне не нравился – если Фей решила дрессировать Сяо, это может значить только одно – она действительно рассматривает этого мужчину в качестве спутника жизни. Иначе не тратила бы на него время и энергию.
