Вот уже три года, как Карим устраивал проверку всем бойфрендам, которые появлялись у Зарецкой. Доверить девушку абы кому он не мог. Пусть лучше "мнимые" кавалеры потеряются в самом начале пути и не отравляют жизнь в будущем. Ещё не хватало, чтобы кто-то позвал замуж. Уж этого он точно не допустит. Люба — девушка видная, но имеет богатого брата. Поэтому всех альфонсов он гнал поганой метлой, до последнего сомневаясь в их бескорыстных намерениях.
Люба тихо хлюпала носом, пряча лицо в своих раскрытых ладонях. Женские плечи содрогались всё больше и больше, а всхлипы переходили в протяжные стоны. Девушка прикусила зубами свой кулак, чтобы сдержать рыдания. Сняла с себя пиджак и, сунув куда-то в сторону Карима, решила бежать. Реветь в компании друга старшего брата — не самое лучшее времяпровождение. Ей нужна тишина и одиночество, а не тяжёлое дыхание Карима и скрежет его зубов.
Она даже не успела дойти до двери, как её руку, чуть выше локтя, сжали мужские пальцы. По инерции девушка качнулась и готова была упасть, но крепкие руки обвили талию и, заключив в тугое кольцо, предупредили падение.
— Отпусти, — выдохнула, быстро-быстро моргая.
Карим не хотя разжал тиски своих рук и отпустил девушку. Немедля и секунды Люба рванула к выходу, и оказавшись в зале ресторана, принялась опрокидывать в себя шампанское. Один бокал, второй. Она уже и не помнит, сколько раз к ней подходил официант, но на душе легче не становилось. Было только хуже, больнее в разы. Девушка взяла с подноса очередной бокал и собиралась его пригубить, как за спиной послышался мужской голос.
— С тебя на сегодня хватит, — Карим наглым образом отобрал шампанское и, заставив девушку взять его за руку, повёл в самую гущу танцпола.
Она набралась. Сколько выпила? Достаточно по всей видимости. Взгляд туманный, дыхание рваное. Да она даже не сопротивляется ему и не колется словами, как иголками. Карим ещё сильнее притянул к себе девушку, заставляя женские бёдра вжаться в его таз.
Они кружили по залу на повышенной скорости. Шаг, поворот, два шага вперёд, один — назад. В умелых руках партнёра Люба была точно глиной, что хочешь, то лепи. Карим опускал на юное личико нежный взгляд и поджимал губы, сдерживая свои порывы закружить девушку в совсем ином танце.
Он хотел её, как никого и никогда. И сколько было женщин за всю его жизнь? Да он уже и не помнит, перестав их считать после двадцати пяти лет. Все были не те, всё было ни так. А те, с которыми случалось больше одного раза вызывали в Кариме раздражение, а затем — разочарование. Он искал похожую на Зарецкую, но так и не нашёл. Конечно, делал это не осознанно, но факт оставался фактом. У одной был курносый нос, у другой — длинные волосы цвета темного шоколада, у третей — её округлый подбородок с маленькой ямочкой посередине. Если бы можно было собрать всех его женщин по частицам, то вышла бы Зарецкая.
— Я устала, Карим, — протянула девушку, обмякая в руках партнёра. — И хочу пить.
Карим не ответил, только головой кивнул и танец прекратился. Они подошли к столику. Карим наполнил стакан водой и принялся поить девушку, не обращая внимания на сопротивление.
— Я сама. Отдай.
Но он не отдал. Ещё чего? Разве не видит, как дрожат собственные руки? Так и стояли в причудливой позе, пока Люба не выпила воду до последней капли. Поддавшись импульсам, Карим провёл по нижней губе девушки указательным пальцем. Хотел просто промокнуть влагу, но слишком долго задержался… Даже в голову ударило, стоило только представить, какими могут быть на вкус эти полноватые губы цвета розового пиона.
— Я отвезу тебя домой. Поехали, — Карим потянулся рукой к галстуку и ослабил его узел.
— Я не хочу домой, — возразила девушка, отступая назад. — Если Арс увидит меня в таком состоянии, то три шкуры сдерет.
А ведь Зарецкая была права. Его друг мог действительно съесть с потрохами свою сестру за вусмерть пьяное состояние. Это сейчас она ещё стоит на ногах и более-менее связно говорит, но сколько же Зарецкая выпила и когда алкоголь достигнет своего апогея? Оставаться в ресторане тоже не вариант. В любую минуту её может увидеть брат. Да, пока он занят и ведёт переговоры с важными людьми в отдельной кабинке, но рано или поздно Арсений выйдет к гостям.
Решение пришло само. Карим даже не сомневался и секунды. Он отвезёт девушку к себе домой, а потом что-то придумает для её брата. Да если уж так получится, скажет, что у них с Любой отношения, а там будь, что будет.
***
Голова кружилась и кружилась, а к горлу подступал тошнотворный ком. Я трижды успела прочистить свой желудок, но спазмы не прекращались. Карим пытался влить в меня воду и принять прохладный душ, но я сопротивлялась. Желудок не воспринимал больше ничего. Стоило сделать один глоток, как всё возвращалось снова.
Так и застал меня за этой картиной друг брата. Я сидела на коленках напротив унитаза, когда к моей голове прикоснулись чужие руки. Он держал мои волосы на затылке, пока я извергалась, как вулкан, а потом… Потом был душ. Я уже не сопротивлялась. В тот момент мне было абсолютно всё равно. Любимый парень бросил меня, да и не просто бросил, а ушёл к другой. Сказал, что я никакая: ни рыба, ни мясо. Больно? Чертовски. На этот раз я влюбилась. Сильно, до одури. Но меня бросили, выкинули, как отработанный материал или ненужный хлам. Никогда мне не везло с мужчинами. Меня постоянно бросали, снова и снова. Проклятая, что ли? Наверное, да, иначе я отказываюсь понимать, что со мной ни так.
Карим закрыл кабинку душа и ушёл, оставив меня в одиночестве. Хотя, если бы он остался и решил лично проконтролировать, как я пытаюсь трезветь, мне бы было уже всё равно. В душе кипела такая лава, что затушить её пожар было невозможно.
Закончив принимать душ, я вышла из кабинки и обмоталась большим банным полотенцем. Сунув босые ноги в гостевые тапки, которые мне так заботливо заранее приготовил Карим, я потопала к выходу из ванной комнаты. Голова продолжала кружиться. Таких вертолётов я ещё ни разу не встречала в своей жизни. Возможно, я бы совершила посадку и растеклась лужицей на дорогом паркете в гостиной, но вдруг откуда не возьмись появился он.
Его руки обвили мою талию подобно плющу и оторвали тело от пола. Я зарылась лицом в вырезе мужской рубашки и прикрыла глаза, не имея сил даже возмутиться. Он нёс меня на руках и что-то шептал на ухо. Его голос баюкал моё сознание похлеще чем детская колыбельная. Я засыпала в его объятиях, не думая ни о чём.
— Маленькая девочка. Моя маленькая…
То ли это говорил Карим, то ли это мне уже снилось. Я просто растворилась в пространстве стоило моей голове коснуться мягкой подушки.
Глава 4
Карим сходил с ума. Смотрел на спящую девушку и не мог оторвать глаз. Она так близко, совсем рядом, даже можно услышать размеренный стук сердца и ощутить запах её кожи. И почему, почему среди всей вереницы женщин его угораздило влюбиться именно в эту малолетку? Красивая? Да. Фигуристая? Да. Но сколько таких экземпляров, просто пруд пруди. Да они сами вешаются на Карима, ему даже и пальцем не нужно манить, а Зарецкая… Она другая, чистый весенний цветок среди всего этого гербария. Бескорыстная, наивная, добрая душой и сердцем. Таких больше нет, в этом Карим убедился на собственном опыте.
