Отродясь такого не было, и вот опять.
Приписывается Виктору ЧерномырдинуНаступала эпоха больших перемен – заканчивался 1991-й, год путча и Беловежских соглашений, хотя формально Советский Союз еще существовал. Прежняя формация уходила, на горизонте маячили новая страна и новые экономические отношения. Я создал ООО «Наша Русь». Мы начали работать.
Помню, тогда была суперцель: заработать хотя бы несколько рублей. Чтобы положить их в один карман, карточку москвича (была такая) – в другой, зажать в кулак талоны и пристроиться в хвост очереди за продуктами. Выстоять, продержаться и купить кусок масла, сыра… Просто и прозаично: физически выжить.
В девятом часу вечера 22 января 1991 года приезжаю домой. Настроение хорошее. Принимаю душ, переодеваюсь. Садимся с супругой ужинать. Включаем скучающий на холодильнике маленький телевизор. И он нам красивым дикторским голосом отчеканивает: «Президент СССР Михаил Горбачев подписал Указ об изъятии из обращения и обмене 50– и 100-рублевых банкнот образца 1961 года». Стартовала павловская денежная реформа.
Со следующего дня, с 23 января, разрешили менять не больше 1000 рублей на человека. Остальное сгорало. Государство сделало это специально, чтобы вывести из оборота большую часть наличных денег и таким варварским способом сдержать угрозу инфляции. Я сразу вспомнил о заначке. Говорю супруге: у нас же там на всякий случай денежка лежит, нужно поменять. А она отвечает: знаешь, мы с сыновьями ходили гулять на ВДНХ, разменяли. Какое счастье, подумал я.
Через несколько минут мы с женой услышали, как на лестничной клетке хлопнула дверь. Это сосед пулей вылетел из квартиры – покупать билеты на поезда дальнего следования. Куда угодно – их потом можно было бы сдать и спасти хоть часть денег. Вернулся расстроенным: купил всего один, и то за взятку.
Для страны вечер 22 января стал фестивалем отчаянной находчивости. Магазины уже были закрыты – круглосуточной торговли в стране еще не было. По этой причине крупные банкноты разменивали кто где мог – в кассах метро и у таксистов. Пользовались тем, что многие кассиры и таксисты, занятые работой, еще не слышали об указе. Сбивались с ног, спешили отправить денежные переводы в отделениях почты при вокзалах – они работали до полуночи.
Удар для страны был мощнейший. Я знал семью: за несколько недель до реформы они продали дом. За наличные, крупными купюрами. Все сгорело.
Тогда я на всю оставшуюся жизнь усвоил: государство всегда в трудную минуту «делегирует» трудности гражданам. Проще говоря, перекладывает проблемы на плечи людей. Позже я не раз в этом убедился.
Урок. Не надейся на помощь государства. А если вдруг она случится, воспринимай ее как подарок от Деда Мороза.
Кризис 1993 года. «Порожняк» на фоне расстрела Белого дома
Кризисы бьют одних по карману, других – по мозгам.
Веселин Георгиев, болгарский писательСентябрь 1993 года. Наша компания работает и зарабатывает. В команде человек 18–20. Мы растем. Офис в самом центре Москвы, в Староконюшенном переулке, возле старого Арбата. А тут вдруг танки. Тяжело вваливаются в столицу и начинают расстреливать Белый дом – практически начало гражданской войны.
В то время мы занимались посредническим бизнесом. Как сказали бы сейчас, это был тренд эпохи. Все покупали всё и продавали тоже всё.
Типичный диалог того времени:
– У тебя что?
– Полиэтиленовая пленка.
– О, пленку мне надо.
– По какой цене купишь? Сколько надо? Когда?
– Куплю по 300, надо 80 рулонов, через неделю.
И разбегаются. Один искать пленку, другой – деньги.
В общем, когда на улицах загрохотали танки, ко мне на переговоры пожаловали «потенциальные партнеры» – на самом деле какие-то непонятные и неприятные посредники. Причем пришли не одни, а со своими бандитами. (Кто не помнит, как это было, посмотрите фильм «Жмурки» или сериал «Бригада».) По сути, выкручивают руки: подписывай договор. Напрямую не угрожают, но намеки – прозрачнее некуда. Договор, естественно, для меня невыгоден – речь идет о фактически рейдерском захвате. Сидим уже полдня.
Дохожу до точки кипения: ребята, говорю, дайте время до завтра. Подумаю, встретимся еще раз и подпишу. Они смотрят сквозь прищур. Мне, конечно, ясно, что до завтра вряд ли что-то изменится – даже в милицию-полицию, где были связи и знакомые, не обратишься. Нет их, силовиков: разбежались. Государство превратилось в фикцию. Страшное время. Но гости все-таки ушли, пообещав прийти завтра.
Не буду вдаваться в подробности, скажу кратко: обошлось. А я понял, что не только на государство надеяться нельзя, но и на «крутых» знакомых и «блатных» приятелей. Даже если на их плечах красивые погоны и тяжелые звезды.
Урок. Надейся только на себя. В кризис лучшая «крыша» себе – ты сам.
Кризис 1996 года. Если банк оказался вдруг…
Спад – это когда ваш сосед теряет работу, кризис – когда работу теряете вы.
Гарри Трумэн, 33-й президент СШАВ начале 1990-х я был клиентом «Тверьуниверсалбанка» и обслуживался только в нем. Это был солидный банк – из топ-20, из лучших в стране. Московский офис – недалеко от метро «Юго-Западная». Выручку мы сдавали в банк каждый день.
Еще одна особенность того времени: все расчеты с клиентами только наличкой и только в «условных единицах» – долларах. А в банк полагалось сдавать рубли. По этой причине действовали так: вечером взяли дневную выручку, поехали искать обменник с хорошим курсом. Нашли, сдали 5–10–20 тысяч долларов, забрали пакет с рублями, поехали в банк, сдали деньги.
Схема сбоев не давала. Но «ничто не вечно под луной»: звонит партнер – он давал нам товар на реализацию. Время, говорит, прошло, ты почему не заплатил? Искренне удивляюсь: как не заплатил? Знаю, что заплатил, как положено. Называю дату, номер платежки. Партнер извиняется, обещает проверить. На следующий день – снова звонок: проверили, нет денег. Отправляю платежку факсом – она у меня с исполнением. И работаю спокойно дальше.
Проходит еще день – и опять звонят: «Посмотрели мы твою платежку. Ты, оказывается, в “Тверьуниверсалбанке” счет держишь? У них же там вроде какие-то проблемы…»
Бросаю все, прыгаю в свою «девятку» с длинным крылом, цвета мокрого асфальта – это Maybach того времени. Лечу в отделение банка, подъезжаю, а на улице очередь человек 50–70. Двери заперты, внутри видны суровые охранники. На дверях объявление: «По всем вопросам обращаться по телефону…» Обращаюсь. Естественно, короткие гудки – занято. А у меня на счету 340 тысяч долларов – вся выручка, которую я сдал за неделю! Из них небольшая часть – средства моей фирмы, остальное – деньги партнеров. Банк в те дни еще принимал наличные, но платежей уже не проводил.
Позже я узнал, что случилось. Перед президентскими выборами 1996 года Попечительский совет банка возглавлял Николай Иванович Рыжков, премьер последнего советского правительства. Власти обвиняли его в поддержке коммунистов и Зюганова. На следующий день после первого тура выборов, 17 июня, у «Тверьуниверсалбанка», одного из самых удобных и крепких банков страны, отозвали лицензию.
