4
Задолго до рассвета Кора проснулась. Она не помнила, как провалилась в сон, но очнувшись, почувствовала сильную жажду. Во рту пересохло. Она решила сходить на кухню, выпить стаканчик воды из графина, но в коридоре царила непроглядная темень, и ей пришлось подсвечивать себе дорогу экраном мобильного. По пути никого не встретила. Лишь где-то вдалеке раздавались легкие постукивания и голоса спорящих.
Вернувшись, Кора направилась к кровати, но тут словно что-то подтолкнуло ее глянуть в окно. Снаружи плескалась абсолютная чернота. Ни тебе света луны, ни даже скромного фонаря за углом. Ни-че-го. Это показалось ей странным.
Кора приблизилась. Оперлась на подоконник, прижала телефон к стеклу.
Тьма не поддалась и на сантиметр, будто целиком состояла из вязкой жидкости. Правда, в какой-то момент девушка все же отметила некое движение в том месте, где должна была стоять беседка.
Она встала на цыпочки, почти касаясь носом холодной поверхности. Что-то белесое скользило на уровне глаз. Да так плавно, почти гипнотически. А потом мимо проплыло несколько пузырьков воздуха. Кора моргнула.
Что происходит?
Никакой потоп не смог бы поднять уровень воды настолько, чтобы затопить здание, находящее на холме, аж до второго этажа. Ей стало неуютно. Жильцы спали, даже не догадываясь о творящихся снаружи странностях. Может стоит позвать кого-нибудь? Но вдруг зрение ее обмануло, и это обычное искажение света? Еще выставит себя в глупом свете.
Белое пятно вдруг увеличилось в размерах. Оно направлялось к Коре, жадно раздвигая черноту. Оно было живым.
Телефон выскользнул из непослушных пальцев. Девушка хотела отшатнуться, но вместо этого крепко зажмурилась, не сумев совладать с телом. Что за безумие здесь творится? Если это дурной сон, пусть немедленно закончится! А если нет… Если сейчас бледное нечто обрушится на стекло − и то хрустнет, сломается, позволяя проникнуть внутрь?
Она съежилась, предчувствуя удар. Пускай, только бы все прекратилось…
В звенящей тишине было слышно, как волны мягко бьются о фасад здания. Долгое время ничего не происходило. Наконец Кора решилась приоткрыть правый глаз. В горле что-то мертвенно скрипнуло.
Рыба.
Чудовищно большая, уродливая, с чешуей, повернутой в обратную сторону, и загноившимся одиноким глазом посреди морды. Она висела прямо перед окном Коры, изучая ее. Мерзкий рот пришел в движение.
И Кора завизжала.
Мир треснул, будто разбитое зеркало, ведь рыба улыбалась ей человеческими губами, толстыми и гнилыми как у мертвеца. Затем окно не выдержало напора воды. В комнату ворвалась липкая тьма, пахнущая тиной и смертью.
5
Кора судорожно втянула воздух носом.
Сердце бешено билось, пот жег глаза. Не сразу она поняла, что ей приснился обыкновенный кошмар. Рыбный запах висел в воздухе пряной пеленой, где-то на улице, вероятно, жарили селедку.
Кора ощупала пульсирующую голову. Раньше ей никогда не снились настолько реалистичные сны. Непослушными руками потянулась к телефону. Пальцы сами набрали знакомый номер. Пока слушала гудки, эмоции постепенно блекли, теряя яркость. Кора почувствовала, что успокаивается.
Мама не сразу взяла трубку. За окном было почти десять, но Лиза всегда любила растягивать удовольствие. Иногда могла не вставать до двух, даже трех часов дня.
− Алло, солнышко?
Сонный голос подсказал, что Кора была права.
− Привет. Звоню сказать, что я обживаюсь на новом месте.
− М?
− Говорю, неплохо здесь, но немного пустынно, что ли. Не скажу, что все прошло гладко…
− Все в порядке? − встревожилась Лиза. На том конце скрипнули пружины матраса, мама пыталась встать.
− Да, да, просто кошмар приснился. Не знаю, может с непривычки. Сложно это.
− Ну, солныш, быть самостоятельно всегда чуточку трудно. Но ты же у меня сильная девочка?
− Конечно, − неохотно буркнула Кора, вытирая лицо платком. Она уже поняла, что потеряла шанс на долгий разговор.
− Вот видишь, я в тебя верю, − прощебетала Лиза. Судя по звукам, она снова легла в кровать. − Это все, что ты хотела сказать?
− Вроде да.
− Деньги на месте? Кушать не забываешь?
− Да.
− Тогда люблю тебя! Держи хвост пистолетом!
− Мам…
− Скоро увидимся, чмоки!
И она повесила трубку. Кора сердито кинула мобильник на стол, встала, потянулась, ощущая странный звон в ушах. Ну, конечно, после такой ночи все болеть будет.
Какая она все-таки впечатлительная!
Затем Кора сходила почистить зубы. Была только холодная вода, невольно отсылавшая к недавнему сну о рыбе. Сполоснув не выспавшееся лицо, вернулась планировать день. В первую очередь − надо найти работу. Стажа у Коры не было. Раньше она лишь училась и приглядывала за матерью; теперь же требовалось понять, как полученные навыки уборки и мытья посуды помогут ей устроиться в Чеховске.
Завтракать пошла в ближайшее кафе. Находилась оно в конце улицы, немного правее книжного магазина. В очереди незнакомец спросил, почему Кора ходит в перчатках, хотя на дворе лето. «Ты похожа на мою тещу, когда у нее в голове что-то перегорело», довольно сказал он. От обиды Кора съела на две булочки больше, чем планировала.
Следующие полдня она провела за допотопным компьютером в муниципальной библиотеке имени Пушкина, листая объявления.
Там требовался опыт работы, тут − специальные навыки, куда уж без них. Вскоре Кора почувствовала себя абсолютно бесполезной. Она не владела программированием, не умела водить машину и была не готова ездить в соседнюю область на завод по упаковке печенья.
С трудом удалось выцепить пару заявок о найме продавцов. Кора выписала их в блокнот и пошла по адресам.
− Нет, вы слишком молоденькая, − говорили одни.
− Извините, мест нет, − категорически отвечали другие.
А в газетном киоске, так вообще, осмотрели ее с ног до головы и процедили:
− Это старое объявление, девушка. Нам уже никто не нужен.
К седьмому отказу Кора начала догадываться, что что-то тут не так. Неужели виной всему одежда? Обычное ведь платье цвета бордо, пускай и с крупными бантами, кантиками на подоле и рукавами-фонариками. В Питере на него никто внимания не обратил бы.
Хотелось плакать. Проведя на ногах весь день и потратив часть денег на проезд, она не добилась ничего. «Я избалованная неженка, − поняла Кора, − и они это видят. Я ничего не умею делать. Похоже, пора готовиться к голодной смерти»
