Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 89
Третья статья Закона о государственной тайне 1916 года – наше главное оружие в бесконечной борьбе с утечками. Его приняли во время шпионской паники во время войны – то было время глубокой и крайней паранойи, – и закон этот даже более муторный, чем может себе вообразить большинство людей. Насколько им известно, Закон о государственной тайне содержит всего две статьи. Потому что сама третья статья была признана государственной тайной исходя из условий предыдущих статей, и даже просто знать о существовании третьей статьи (не дав подписку о ее соблюдении) – это уголовное преступление. В третьей статье можно найти уйму сочных тайных предписаний, которые облегчают жизнь шпионам вроде нас; это своего рода бюрократическая шапка-невидимка. Под завесой третьей статьи может произойти что угодно – так, будто вовсе ничего и не было. На американский манер это называется «черная операция».
– Если вы его подведете под статью, нам придется предложить ему должность и выделить бюджет. – Хэрриет возмущена.
– Да, но я не сомневаюсь, что он будет нам полезен, – вяло отмахивается Энди. – Борис, поспрашивай, пожалуйста, в своем отделе, вдруг кому-то пригодится математик, криптограф или кто-то вроде него? Я все запишу и подам на заседании совета. Хэрриет, если не сложно, добавь этот пункт в протокол. Боб, я хочу переговорить с тобой после этого совещания – о дисциплине и графике.
«Вот дерьмо», – думаю я.
– Еще вопросы? Нет? Тогда расходимся.
Когда мы остаемся одни, Энди качает головой.
– Неумно это было, Боб, вот так заводиться с Хэрриет.
– Знаю, – пожимаю плечами. – Просто я, как только ее вижу, сразу испытываю острое желание сыпануть ей соли под хвост.
– Да, но она формально твой начальник по отделу. А я – нет. А значит, ты должен звонить, если планируешь опоздать на стартовое совещание, а иначе она тебя потопит в семи сортах подковерного дерьма. И, поскольку она будет, по сути, права, ссылаться на матричный менеджмент и обращаться в отдел разрешения конфликтов будет бессмысленно. В итоге она твою годовую аттестацию так вывернет, что это больше всего будет похоже на Культурную революцию, в ходе которой ты себя объявил реинкарнацией Генриха Гиммлера. Я ясно выражаюсь?
Я снова сажусь.
– Да, ясность на четыре тысячи бюрократических баллов.
Энди кивает:
– Я тебя понимаю, Боб, честно. Но и Хэрриет несладко: у нее полон рот проектов, и последнее, что ей нужно, – это ждать два часа, потому что ты не удосужился вчера оставить ей голосовое сообщение.
Если так все подать, я и вправду начинаю чувствовать себя дерьмом – хоть и ясно вижу, что мной манипулируют.
– Ладно, я больше так не буду.
Он вздыхает с видимым облегчением:
– Вот это я и хотел услышать.
– Ага. А теперь мне нужно поднять кластер «Beowulf» перед тем, как его отымеет пятничный апдейт шифрования PGP. И откалибровать пермутатор Таро, и провести контрольную проверку очередной гребаной карточной игры на случай, если укуренные художники из Техаса вдруг случайно произвели на свет узловой центр. Еще что-то?
– Думаю, нет, – говорит Энди, вставая. – Ну так что? Понравилась тебе прогулка на свежем воздухе?
– Мокро было, – отвечаю я, тоже поднимаясь и потягиваясь. – Но кроме этого – для разнообразия было здорово. Но я могу всерьез подать на сверхурочные, если это будет происходить слишком часто. И про лягушат была не шутка.
– Ну, тут не угадаешь. – Энди хлопает меня по плечу. – Ты вчера отлично поработал, Боб. И я понимаю, какие у тебя сложности с Хэрриет. Тут как раз есть место на учебный курс, начало на следующей неделе: и у нее из-под ног уберешься, и удовольствие получишь.
– Учебный курс? – Я пристально смотрю на него. – Чему учат? Администрировать Windows NT?
Энди качает головой:
– Вычислительная демонология для чайников.
– Но я ведь уже…
– Я и не ожидаю, что ты сам там чему-то новому научишься, Боб. Присматривать надо за другими участниками.
– Другими?
Он невесело улыбается:
– Ты же сам сказал, что хочешь перейти на действительную службу…
Мы не одиноки во Вселенной, истина где-то рядом и так далее и тому подобное. Такого сорта паранойя, раскрученная в поп-культуре, – это, как правило, чепуха… Но червячок правды прячется в сердцевине каждого художественного яблока, и пусть нет никаких пришельцев в холодильниках на военно-воздушной базе Розуэлл, в мире тем не менее хватает тайных агентов, которые залезут к тебе через окно и распотрошат винчестер, если ты вдруг докажешь неподходящую математическую теорему. (Или того хуже, но это уже проблема другого сорта, ими занимаются наши коллеги из полевого отдела.)
По большей части, Вселенная действительно устроена ровно так, как считают все гордые обладатели степени доктора наук. Молекулы состоят из атомов, которые, в свою очередь, состоят из электронов, нейтронов и протонов, и последние два состоят из кварков, а кварки состоят из лептокварков и так далее. Черепахи, черепахи, черепахи – и нет им конца, так сказать. И чтобы найти наибольший простой множитель, общий для двух достаточно длинных чисел, нужно либо потратить в несколько раз больше времени, чем проживет эта Вселенная, либо использовать квантовый компьютер (а это читерство). И на самом деле нет никаких записанных сигналов от другого вида разумной жизни на полках в Аресибо, и нет никаких летающих тарелок в Зоне 51 (если не считать сверхсекретных проектов ВВС США, но они не подходят, потому что все равно летают на авиатопливе).
Но этим дело не исчерпывается.
Я за свои познания пострадал, так что и вас не отпущу с простым односложным ответом. Думаю, вы заслуживаете подробного объяснения. Черт, да я уверен, что все имеют право знать, насколько тонкая и хрупкая структура – наша реальность, но не я придумал правила игры, а нарушать режим секретности Прачечной – это Очень Плохая Идея. Потому что в отделе безопасности работают такие твари, что вы правда, правда не хотите, чтобы они на вас разозлились… да что там, не хотите даже, чтобы они на вас внимание обратили.
Повторюсь, я за свои познания пострадал, и вот что мне удалось узнать. Я мог бы пораспинаться про Кроули и Ди и других мистиков минувших веков, но о них, как правило, и так знает любой маг-самоучка. Суть в том, что большая часть традиционной магии не работает. Более того, она бы вообще была не важна, если бы не теорема Тьюринга, названная в честь Алана Тьюринга, о котором вы точно слышали, если знаете хоть что-то о компьютерах.
Вот такая магия работает. К сожалению.
Вы не слышали о теореме Тьюринга – по крайней мере, не знаете такого названия, – если вы не из наших. Тьюринг ее не опубликовал; более того, он чрезвычайно внезапно умер вскоре после того, как рассказал о ее существовании старому другу, товарищу по военному времени, которому – напрасно – очень доверял. Это была одновременно первая великая победа Прачечной и ее величайшее поражение: честно говоря, они тогда очень сильно погорячились и умудрились в итоге лишить себя одного из самых блестящих умов в истории.
Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 89
