Вивьен помотала головой. Ох уж эта Салли!
— Тебе не помешало бы поменьше слушать Салли, — хмуро проговорила она в трубку. — Слава Цирцее, в этом году она выпускается…
Тепло попрощавшись с сестрой и наказав той проказничать и сплетничать поменьше, Вивьен покинула переговорную кабинку, и, подхватив чемодан на колёсиках, стала спускаться к пристани.
Пароход, казалось, ждал только её.
Стоило ей подняться на борт, как раздался прощальный гудок, и они отчалили.
Остров Эмилии, названный в честь святой Эмилии, один из островов Стадсхольмена, государства на островах, принялся отдаляться, словно это он вдруг вздумал пуститься в плавание…
Заморосил мелкий дождь, и палуба быстро опустела, только Вивьен упрямо оставалась на месте. Вцепившись в поручни, он продолжала провожать взглядом острова Стадсхольмена. Место, ставшее её домом. Место, которое успела по-настоящему полюбить.
Ещё пару часов назад она и подумать не могла, что жизнь так круто изменится, и уж точно не думала, что это может быть так просто.
Каков он, тот, чьей учительницей (даже подумать смешно, если бы не было так грустно…) она является с этого дня? Каков он, дракон и ярл Дрэкенс-Лэйр?
В конце концов, та жуткая сплетница и выдумщица.
Глава 2
Ярл Йон Линдорн стоял на смотровой площадке маяка и смотрел вдаль.
Последнюю неделю шли ливни с грозами, небо было хмурым, казалось, наступило время Вечных сумерек, о которых говорится в Древних песнях.
Будь жители Дрэкенс-Лэйр чуть более мнительны и чуть менее слабы волей, молитвы из маг-храма долетали бы, должно быть даже сюда.
Но у моряков, живущих в шхерах, насквозь просолены не только тела, но и души. У них несгибаемая, железная воля, твёрдые, почти каменные сердца. Ведь архипелаг островов Дрэкенс-Лэйр не бог весть какое место для жизни.
Здесь нередко бушуют грозы и гигантские волны то и дело норовят слизать с лица земли рыбацкие сараи и домики моряков. Сколько раз ураганы срывали с этих домиков крыши, а вода подмывала казавшиеся вечными, сваи?
Но жители шхер не привыкли унывать. А если к чему и привыкли, то вот к этой безграничной солёной свободе, когда дышится полной грудью, к синему-синему небу над головой, которое всегда норовит смениться оглушительным треском и вспышками молний, к молочно-белому туману, что стелется покрывалом, укутывая острова архипелага, как заботливая мать спящих детей, и, конечно, к славному, нелёгкому труду.
Поэтому вместо унесённых крыш быстро ложатся на осиротевшие стены новые, подмытые сваи вновь становятся на свои места…
А рыбаки продолжают вещать в лавках, что только здесь они и могут жить, только в этом месте из всего огромного мира, а Стадсхольмен — для слабаков.
Здесь не место тем, кто ищет роскоши и лёгкой жизни.
Зато острова Дрэкенс-Лэйр вечно утопают в зелени, в море полно жирной трески, а в небе кричат голодные чайки.
Людей здесь немного. Но и такого количества хватает, чтобы нести на плечах груз ответственности, если ты правитель небольшого архипелага.
Пока тебе удавалось не допустить в свою вотчину того зла, что понемногу просочилось в Гаэлию, Буру, и вроде бы даже в Стадсхольмен… Надолго ли тебя хватит?
Впрочем, если удастся осуществить задуманное, получится положить этому конец…
Йон Линдорн обернулся, посмотрел на остров за спиной.
В грозу величественные горы в шапках лесов кажутся сказочными великанами, словно каменные тролли из Древних песен.
Солёные брызги истово бьющегося о скалы моря, долетают, казалось, до самых небес.
Ярл вдохнул полной грудью холод и соль, а потом быстро избавился от одежды.
Отблески молний осветили словно высеченное из скалы поджарое тело, мощные руки и ноги, перевитые верёвками мышц.
Он раскинул руки, подставляя обнажённую грудь солёному ветру.
А в следующий миг над маяком взлетел крылатый морской змей.
Чёрный, в серебристой чешуе, дракон сделал круг над островом, а затем устремился в чернильную высь, то и дело белеющую в отсветах грозы.
Он прорвался сквозь чёрное, набухшее влагой, облако и принялся ввинчиваться в ослепительно-синий купол. Когда тучи, пролетающие снизу, рассеивались, по бушующим волнам стремительно неслась чёрная крылатая тень.
* * *
К тому времени, как пароход «Стадсхольмен — Дрэкенс-Лэйр» подобрался к конечной остановке своего маршрута, гроза над архипелагом стихла, умытое небо окрасилось розовыми лучами стремящегося к морскому горизонту, солнца, а морской воздух, казалось, был соткан из солёных нот свежести.
Вивьен, которая осталась последним и единственным пассажиром, стояла на палубе и нетерпеливо вглядывалась в место, которое станет ей домом.
В сгущающихся сумерках остров Дрэкенс-Лэйр выглядел таинственным и сказочным.
Она ничуть бы не удивилась, если бы горы пришли в движение и каменные великаны замахали гигантскими шляпами, а на пристань высыпали гномы, маленький и вздорный, сердитый и работящий народец гор.
Но пристань была пуста, если не считать маленькой светлой фигурки, которую Вивьен поначалу приняла за мраморную статую.
Она казалась белым пятном на темнеющей пристани. Спускаясь по трапу, Вивьен с любопытством всматривалась в неподвижный силуэт.
Но когда под ногами вновь оказалась твёрдая земля и Вивьен поставила чемодан на землю, чтобы осмотреться получше и перевести дух, фигурка дрогнула, что заставило Вивьен присмотреться повнимательнее.
В двадцати шагах от неё стояла девочка. Совсем ребенок. Несмотря на вечернюю свежесть, в лёгком белом платье, и длинные светлые волосы мокрые. Вот и думай, искупалась ли она в море или намокла под дождём…
Огромные тёмные глаза на бледном лице. Тонкие, как тростинки, руки.
Вивьен уже подумала было, что видит перед собой призрак русалки, когда девочка пошевелилась и стало понятно, что никакой она не призрак и не русалка. Обычный ребёнок лет семи, разве что слишком уж худенький и мокрый.
В лёгком белом платье, тонкая, невесомая, она казалась такой же чужой этому суровому краю, как и сама Вивьен. Должно быть, поэтому Вивьен захотелось поздороваться с девочкой, а заодно спросить, как добраться до замка ярла, раз уж пристань пуста и учительницу никто не встретил…
Но стоило вновь подхватить чемодан, как из-за угла выскочил мальчишка в кепке, надвинутой на глаза. Не обращая внимания на Вивьен он крикнул вздрогнувшей при его появлении девочке:
