Ее свалившийся на голову постоялец кивнул и медленно начал подниматься, цепляясь за стену. Сашка обхватила его руками за торс и чуть не оказалась погребена под этой грудой мышц. Он споткнулся и упал бы, если бы не ее плечо.
«Атланты держат небо на каменных руках…» почему-то вспомнились строки, не вспомнилось только, откуда они. Кое-как доковыляли до спальни, и Сашка уложила — а правильнее будет сказать, сбросила — отмытого и перевязанного пострадавшего на кровать. Он тут же странно запрокинул голову, и Сашка, испугавшись, что парень, в конце концов, потерял сознание, упала рядом на колени и подхватила его обеими ладонями под затылок. Неожиданно кончики губ дернулись и явили подобие улыбки. Глаза по-прежнему были закрыты.
— Да живой я, не бойся.
Она отняла ладони, но одна оказалась поймана его рукой. Здоровой, конечно.
— Тогда не пугай меня.
Он снова еле уловимо улыбнулся, а потом спросил, все так же не открывая глаз.
— Нет, съемная, — Сашка продолжала стоять в нелепейшей позе на коленях у изголовья кровати, а он так и не выпускал ее ладонь.
— Поможешь мне, будет тебе квартира.
Новый знакомый ничего не ответил, лишь поцеловал ей пальцы и выпустил руку.
Сашка поднялась с пола совершенно ошарашенная и потерла пальцы, словно там мог остаться след от его губ.
— Я заварю чай. Тебе нужно пить сладкий чай, восстанавливать силы, — она направилась к двери, стараясь скрыть смущение, вызванное этим неожиданным поцелуем, но в проеме остановилась и обернулась.
— Робин Гуд, — не размыкая век и не переставая тянуть губы в ухмылке, ответил тот.
— Робин так Робин, — кивнула Сашка и прикрыла дверь, а сама обхватила пальцы, которые он поцеловал и, крепко сжав, уставилась на себя в зеркало.
Ответа не последовало, Саша вздохнула и прошла в кухню.
Глава 3
Саша пила чай и смотрела в окно. На плите варился куриный бульон для ее вынужденного постояльца, она вычитала в интернете, что при несложных ранениях пострадавших можно сразу же кормить для поддержки сил. Поразмыслив, Александра решила, что ранение у Робин Гуда — а он сам сказал, что его зовут Робин Гуд, значит, к нему теперь можно так обращаться вполне официально — не особо сложное, если смог пережить неуклюжее оказание первой помощи в исполнении Сашки.
Она в который раз порадовалась, что никогда не хотела стать врачом, в особенности грела мысль о людях, благополучно избежавших участи быть ее пациентами. А Робин Гуд парень крепкий, вон какие у него мышцы тугие, литые, прямо хоть сейчас отправляй его на конкурс Мистер Вселенная. Правда, лицо по-прежнему жутко багровое, но не могла же природа так посмеяться над ним и дать к шикарной фигуре в нагрузку какое-нибудь страшненькое лицо? Сашка хмыкнула и уменьшила огонь на плите.
Она несколько раз заглядывала в спальню, больной дышал ровно и чисто, не сипел, не хрипел, из чего Сашка сделала вывод, что он спит, а не впал в беспамятство. Пробовала лоб — влажный, значит температура в норме, антибиотик она ему уколола вместе с обезболивающим.
Хорошо, что в морозилке нашелся цыпленок, идти среди ночи в супермаркет не хотелось, хоть он и был через два дома. Сашка поставила варить бульон и думала о том, что готовить для кого-то ей только в радость, пусть даже если это таким странным образом оказавшийся в ее доме незнакомец. Готовить для себя Сашка ленилась, она вполне обходилась салатами и готовой едой из супермаркета, но в морозилке всегда лежало что-то на случай гостей, вот такой случай и настал.
Саша ушла в гостиную, забрав из сумки бумаги и включила ноутбук, можно пока поработать, но тут из спальни послышался неясный шум, и она заглянула в теперь уже лазарет. Или военный госпиталь? Случайный гость смотрел на нее с недовольным видом. Смотри-ка, выспался!
— Эй, где ты ходишь? Стучу, стучу, а тебя нет. Здесь вообще пожрать дают?
Сашка даже дар речи от такой наглости потеряла. Но тут же вспомнив об обещанной квартире, — врет, конечно, ну а вдруг? — постаралась не выдать своего возмущения
— Ты уверен, что тебе можно есть? Вдруг у тебя сотрясение? Тебя не тошнит?
— Не тошнит меня, и сотрясения никакого нет. А ты что вдруг такая продвинутая стала, снова подружке звонила?
Похоже, Робин Гуд действительно выспался, и настроение у него было боевое. По крайней мере, в туалет он собрался идти самостоятельно, и у него даже получилось. Но только в одну сторону, назад его на себе снова тащила Сашка.
— Что ж ты тяжелый такой, — еле выговорила, сбрасывая его с себя на кровать, — вроде не толстый, а кажется, в тебе тонны две.
— Если бы я был трупом, еще тяжелее казался бы, — успокоил ее Робин Гуд, лежа с закрытыми глазами.
— Когда тебе плохо, лучше не шути, — Саша обхватила его руками и попыталась подтянуть повыше, — выходит так себе.
Ему действительно стало хуже, он лежал бледный и чуть морщился, но когда Сашка начала его тянуть вверх, неожиданно ласково прикоснулся к ее плечам, останавливая:
— Не надо, надорвешься еще, я сам, — и действительно рывком сдвинулся выше на подушку, при этом смотрел на нее совсем странно. Саша не очень-то понимала, почему, но там, где он ее касался, плечи горели, словно на них поставили клеймо, захотелось чуть ли не холодной водой плеснуть.
Чертов Робин полежал немного, а потом вспомнил, что голоден, вот уж кого не смущали ни касания, ни прикосновения!
— Так что там с ужином, подруга, кормить сегодня будут?
Она посмотрела на часы. Два часа ночи, для ужина в самый раз, бульон уже сварился. Выходит, если ее неподъемный приятель проголодался, значит, не все так плохо? Давно у Саши не гостили проголодавшиеся мужчины. Она улыбнулась.
— Ладно, раз ты живой, придется тебя кормить.
Остудила чашку с бульоном в холодной воде, принесла еще подушку и усадила раненого в кровати. Он съел пару ложек, уронил руку и начал сползать вниз.
— Кажется, я уже сыт.
Что за народ, эти мужчины, почему бы просто не признаться, что нет сил держать ложку? Саша молча помогла ему устроиться удобнее, отобрала ложку и принялась кормить, как маленького. И снова поймала тот странный, то ли удивленный, то ли обеспокоенный взгляд. Она теперь могла хорошо рассмотреть его глаза, не карие, и не зеленые, скорее, оливковые. Красивый цвет, необычный.
Когда чашка оказалась пустой, Саша снова помогла ему улечься, а потом удосужилась легкого поцелуя в ладонь.
— Спасибо, добрая фея…
И все. Она даже разочарованно хмыкнула, сжав ладонь в надежде удержать этот поцелуй, как бабочку. А Робин Гуд уже спал беспробудным сном, нимало не заботясь о том смятении, которое поселил в ее душе очередным своим поцелуем и благодарным взглядом оливковых глаз.
