— Ну что, дорогие. Пришло время вам развлечься, — довольно сказал мужчина. — Вот, — он указал на меня, — вам шлюха!
Он уселся в кресло, приняв расслабленную позу.
— Повернуть её лицом ко мне и можете делать всё, что хотите.
— Рамки есть, — спросил кто-то.
— Рамок нет. Можете ебать её куда хотите, бить, заставлять сосать. Проучите эту тупую суку, покажите ей, что еще 5 минут назад дядя Владик был хорошим. Очень хорошим. Она нужна живой, — добавил он. — Приступайте.
Ко мне подошли мужчины, а я с ненавистью уставилась на того, кто был виновен в этом всём. Тварь, он поплатиться, обязательно поплатиться. В этот момент у меня появился смысл жизнь. Месть! А в тот момент, когда эта сволочь, смотря на то, как меня начинают лапать, положила руку на член и начала двигать ею вверх и вниз, желание мести стало сильнее, отчетливее. Оно буквально сжигало меня изнутри.
* * *
В тот день я узнала, что такое секс. О, когда меня трахали куда только можно перед этой мразью, я даже и не думала, что совокупление может быть настолько… ужасно… больно… невыносимо.
Тогда меня познакомили с традиционными и нетрадиционными видами секса. Вначале я стойко сдерживала себя, пыталась не реветь, но уже к концу экзекуции по моим щекам текли слёзы, а я еле стояла на четвереньках. В какой-то момент я подняла голову и увидела, как мой похититель удовлетворяет себя, как он неистово дергает рукой, пытаясь получить разрядку.
О, видимо, у этого урода были свои особенности. Не мог кончить, пока девушка не начнет стонать от удовольствия? Нравится, когда над ней измываются.
Он в упор посмотрел на меня, а я зло оскалилась, облизывая искусанные губы. Было ли мне больно? Невероятно. Меня драли, как какую-то шлюху. Пока два человека пристроились сзади, один впихнул свой член мне в рот, заставляя давиться им, а после — и его спермой. Что делали остальные? Смотрели, лапали, чтобы возбудиться и менялись местами.
Сейчас, лежа в подвале после очередной экзекуции, я чувствовала успокоение. Это звучало странно, но именно здесь, в этом вонючем подвале, я ощущала свободу. Что было сегодня? О, этот урод с каждым разом придумывает новые способы поиздеваться, а иногда — просто разговаривает.
Я уже убедилась в том, что он сумасшедший, по-другому и быть не может. Такие люди просто не могут существовать среди нас. Они настоящие уроды, ненормальные, неуравновешенный, да по таким как он, психушка плачет.
После той первой ночи он больше не звал своих парней, ТАМ он меня тоже больше не трогал. Доктор, пришедший на осмотр после изнасилования, запретил, сказав, что мне нужен покой несколько дней. Даже таблетки прописал и мазь. Он не трогал меня до сегодня. Всего несколько часов назад я пережила такое, что мне могло сниться только в кошмарах.
Сегодня он особенно изощренно измывался надо мной. Разодрал на мне одежду, зафиксировал голову и руки в деревянной гильотине, ноги привязал цепями. Я фактически не могла пошевелиться, но тряслась от страха всем телом.
— Я хочу, чтобы ты расслабилась, ладно, малыш? Давай, покажи, что ты шлюха, прояви себя. Получи удовольствие, поверь, я знаю, как его доставить тебе.
— ПОШЕЛ. ТЫ. НА. ХРЕН, — четко выговорила каждое слово.
— Ах ты сука. Ну что ж, тебе же хуже, — он ударил меня по лицу. — Ты не выйдешь отсюда, пока не кончишь, ясно? Не выйдешь, мразь.
На этом он прошел назад, всунул пальцы в меня и начал быстро двигать ими. Чувствовала ли я удовольствие? Ни капли. Меня выворачивало наизнанку, я хотела плакать, я хотела орать от того, насколько мне было противно. К пальцам прибавился вибратор, который он удобно зафиксировал на клиторе. Внутри нестерпимо жгло, я тряслась от неприятного мне жужжания вибратора, который только раздражал, а не приносил удовлетворение.
Я надеялась, что кончу, я так хотела этого, чтобы всё закончилось и меня хотя бы на этот раз оставили, но… не смогла. Меня трясло от боли и отвращения, я ревела и брыкалась, пока меня долбили пальцами. Сколько длилась эта экзекуция, я не знала, наверное, не менее часа, потому как вскоре я нестерпимо захотела в туалет, и каждое движение только прибавляло уверенности в этом.
— Хватит, — заорала я, — остановитесь, я хочу в туалет.
— О, малышка, да ты кончишь сейчас. Это нормально, — заверил меня мой мучитель.
Да как же, подумала я.
— Ну давай же, сука, давай, ты же хочешь, — орал он, долблясь еще яростнее, а я уже не могла сдерживаться и расслабилась. Несмотря на это, пописать я таки не смогла. Меня обжигала адская боль, я хотела в туалет, но не могла. Я уже ревела, меня трясло, я билась как в предсмертной агонии.
Внезапно я почувствовала, как по моим ногам по каплям течет влага, я начала орать, как ненормальная, настолько больно это было. Когда я, наконец, пописала, он прекратил издеваться и подошел ко мне.
— Ну вот, ты кончила. Сквиртила, малышка.
— Пошел на хуй, пидорас, я не кончила, я обоссалась, придурок, — он рассвирипел.
— Ах ты сука, — последовали удары по лицу, а затем он вышел, вернувшись с какой-то палкой. Я уже настроилась на избиение, однако я даже не предполагала, что он начнет быть меня током. Эта палка… предназначалась для того, чтобы быть ею током… ЖИВОГО ЧЕЛОВЕКА.
Он вогнал эту палку в меня, и я ощутила обжигающую боль.
Я выстояла, а у него не получилось. Я не кончила и, честно говоря, на этот сраз снова хотела смерти. Мне осточертела эта боль, я хотела сдохнуть. Боже, я даже уже мстить не хотела, молилась, чтобы заразиться там… в этом чёртовом подвале, какими-то бактериями и уйти в мир иной.
* * *
— Матвей, у меня просьба, — обратился мужчина к собеседнику.
— Какая?
— Нужно объездить одну кобылку.
— Себе купил?
— Ну да.
— А чего сам не попробуешь?
— Пробовал. Никак. Она не реагирует, только орёт от боли.
— Фригидна?
— Вряд ли, просто многое пережила, я всё не так начал, — развел руками мужчина. — Ты же знаешь, что я не умею быть нежным.
Матвей знал. Он это прекрасно знал. Однажды, всего однажды он уже выполнял ту же работу для Влада. Тогда он зарёкся. Никогда. Больше никогда не будет делать что-то подобное. Та девушка. Она разбила себе голову о стену после последней встречи с Матвеем. Он и не представлял, насколько же всё должно надоесть, чтобы убить себя…ТАК.
— Я не стану, Влад.
— Матвей, будь другом.
— Влад, ты забыл, что было с Ольгой? Я не возьму ещё одну смерть. Не получается — отпусти.
— Матвей, ты, видимо, не понимаешь, что я пока прошу по-хорошему. Ты не на тех правах, чтобы мне указывать.
— Нет, это ты, видимо, забыл, что я уже далеко не тот мальчик на побегушках, готовый выполнять любую твою просьбу, — оскалился Матвей. — Что ты мне сделаешь?
